Вышиванка для Маугли

– Всё, уходите - вам пора. Сашко сел работать, это до вечера.

– А что он пишет? – спросил я, но мой вопрос остался без ответа.

Мы вышли из подъезда, и я сразу заметил то, на что не обратил внимания прежде, - двор был усеян десятками разных пицц. Я мысленно усмехнулся и хотел показать Карпухе, но, глянув на него, осекся. Мой товарищ был очень печален и даже немного осунувшийся.

– Ты здоров? – спросил я.

– Пока - да, - ответил он и добавил: - Саню вот нужно срочно спасать!

– Как?

– Не знаю, - ответил Карпуха.

УКРАИНА ПОД ШУБОЙ

Через день Карпуха мне позвонил:

– Плохи дела! Гораздо хуже, чем я думал. Сегодня был в больнице - говорил с Саниным лечащим врачом. Специалисты разводят руками - говорят, это какое-то новое заболевание, которое в последнее время встречается всё чаще и чаще.

– И что это за заболевание?

– Никто толком не знает, но между собой медперсонал называет его - «кобзофрения».

– «Кобзофрения»? И каковы же его симптомы?

– Разные, – ответил Карпуха. – Доктор объяснил, что наиболее типичные симптомы кобзофрении – это восхвалять бездарность и находить в пустоте смысл. Это когда нравятся убогие титры, мешающие смотреть на экран. Это когда язык, на котором разговариваешь с детства, – называешь вдруг чужим. Когда на черное говоришь белое. Когда радуешься, что твой ребенок плохо пишет и читает на том языке, на котором говорит и думает. Когда несогласие с действиями власти северного соседа переходит в ненависть ко всему русскому, включая литературу, и скатывается в нарушение прав своих же граждан. Вот это всё и есть - «кобзофрения».

– Ничего себе болезнь! И что ее невозможно вылечить?

– А как вылечить, если она повсюду поощряется? Стоп, ты ж, видимо, не знаешь… Доктор рассказал, что Косоворотов, оказывается, уже несколько раз на ТВ на каких-то шоу появлялся, овации даже срывал. Прикидываешь? Я доку говорю, чтоб срочно сходил, объяснил телевизионщикам, что человек болеет и не фиг его приглашать.

– А док что?

– А док плечами пожимает, говорит, пробовал, но что он может сделать – у Сани уже там какой-то рейтинг. Режиссер объяснил ему, если они всех, которые с отклонениями, перестанут приглашать в студию, то на украинском телевидении можно смело поставить жирный крест. Кто ж на такое самоубийство согласится??

– И что теперь делать?

– Думать надо, - сказал Карпуха. – Обязательно должен быть какой-то выход – я лапки складывать не привык. А то если у него такими темпами пойдет раскрутка, то уже не только Саню спасать надо будет, а еще и страну от него. Две беды – в одной! Пути пиара неисповедимы. Сегодня вечером - человека как бы и нет, а завтра утром - он уже властитель дум. Ведь харизматические безумцы всегда лучше воспринимаются толпой, чем мыслители.

***

После этого разговора мы с Карпухой не общались недели две – сначала я должен был побывать по личным делам в Донецке, потом практически сразу пришлось уехать во Львов – уже по делам творческим. Масса встреч, поездок и событий на какое-то время у меня потеснили в голове Саню Косоворотова с его бедой. Хотя во сне пару раз выплывало его нервное лицо, декламирующее стихи адаптированного «Кобзаря» гордому и непокорному попугаю. И почему люди не умеют сопротивляться, как птицы?

Но когда вернулся, то не успел толком переодеться, как позвонил Карпуха.

– Игорь, привет, есть отличная новость!

– Какая?

– Косоворотов начал выздоравливать.

– Да ты что?! Быть такого не может! – поразился я.
– И в чем же это проявилось? Он что - стал запускать с балкона портреты Тараса?

– Да нет, - рассмеялся Карпуха. – Это было бы не выздоровление! То же безумие только под другим названием.

– Тогда - продал черную вышиванку и купил белую?

– Тоже мимо. Бери выше!

– Ну, говори сам – не тяни. Я думаю, ты шутишь…

– Не шучу. Во-первых, он отмыл своего попугая, прочистил ему каждое перышко и выпустил из клетки, тот теперь у него по квартире летает пестрый и счастливый. И трындит, что хочет. Это раз.

– Неплохо, но – этого мало. Может, он его сварить собрался – и теперь исполнил последнее желание?

– Нет-нет. Во-вторых, он позавчера такое ляпнул на первом украинском канале, что его в черный список занесли. Сказали, что если бы он не был гражданином Украины, то он бы стал персоной нон грата.

– Ничего себе! И что же он ляпнул?

– А он, представляешь, пришел на эфир с Конституцией Украины и зачитал из нее, что по Основному Закону - даже во время введения в стране чрезвычайного положения и даже в случае войны - всё равно недопустима языковая или этническая дискриминация ее граждан. Статья 64. И спросил аудиторию, как тогда назвать наше положение, которое получается страшнее военного?

– Гениально спросил! И как ему ответили?

– Никак, он сам и ответил: называется – «Украина под шубой». А шуба - песцовая.

– В яблочко!
– сказал я Карпухе.
– В принципе, налицо верные признаки возращения рассудка. Кто б мог подумать, что он так быстро… Но с другой стороны – так же не бывает! Ну, с чего это он вдруг так стремительно стал выздоравливать?

– А это и есть - в-третьих!
– самое главное. Ты просто забыл, кто такой Карпуха! Я ведь уже на третий день после того, как мы побывали у Сани, разыскал его жену и поговорил с ней…

– И что?

– … и она к нему вернулась.

8. Вышиванка по льду

ЛИКВИДАЦИЯ ГРАМОТНОСТИ

Сегодня утром позвонил мне Карпуха:

– Игорь, скажи, как называется человек, который не умеет писать и читать на том языке, на котором думает и говорит.

– «Неграмотный» называется.

– Правильно. А неграмотным что требуется?

– Ликбез. А чего ты об этом спрашиваешь?

– Да вот к сеструхе зашел – с племяшом общаюсь.

– И что?

– Пришел в ужас от его образования.

– А чего в ужас – он же, вроде, отличник?

– Ну, формально – да. Оценки у Васи неплохие, но… Не знаю, как даже сказать… Короче, оказалось, что у них в лицее русский язык не изучают вообще.

– Ну и что? Его и так все знают.

– Да я, в принципе, тоже так думал. Меня всегда больше возмущало, что у них история по-идиотски подается, ну и литература тоже. А теперь понял, что то всё фигня по сравнению с тем, что нет русского как предмета.

– Ты думаешь…

– Ну, конечно. Он вот всерьез, оказывается, думал, что буква «ы» это не одна буква, а две - мягкий знак и украинское i.