Вышиванка для Маугли
Шрифт:
– Так разве мову можно с кошельком сравнить?
– спросил кто-то.
– Конечно, нельзя. Мова не кошелек. Мова - это душа и память прошлого. И долг перед дедами и прадедами – перед сотнями поколений, живших до нас и говоривших на мове. Мы, многие, просто забыли про свои корни. Но теперь мы всё восстановим. Спасибо моим родителям, давшим мне такое замечательное воспитание, и всем тем поколениям пращуров-украинцев, которые меня создали. Я чувствую их всех в себе, я слышу их певучие голоса!
– А если у кого в роду одни греки или болгары? – спросил Вася Забродов.
– А с инородцами вообще отдельный разговор. Если у кого-то все предки неукраинцы, то что, скажите, он в Украине делает?
После таких выступлений с каждым разом всё более дружные аплодисменты заглушали его речь. У многих на глазах всё чаще появлялись слезы умиления. А одна девочка (которая, кстати, нравилась Васе Забродову) однажды так расчувствовалась, что стала просто рыдать. Вася Забродов видел, что Любомыр берет верх и что Васины доводы, даже вместе с доводами Карпухи, тут были бессильны. На Украину дохнуло холодом средневековья.
Противостояние Васи и Любомыра набирало обороты и было в самом разгаре, когда вдруг наступила неожиданная развязка.
Утром у Карпухи дома зазвонил телефон.
– Привет, дядя Карпуха, это - Вася.
– Привет, Вася. Как там твои дела? Что такой голос взволнованный? Всё, небось, с Любомыром воюешь?
– Нет уже – отвоевался, - усмехнулся Вася.
– Карпуха, ты упадешь - Любомыровских родителей арестовали!
– Как арестовали?
– Карпуха от удивления чуть не поперхнулся яблоком.
– За что? Неужели за этнический экстремизм?
– Не-а. Совсем за другое… Тут такая история – весь лицей на ушах. Они, оказывается, вовсе не его родители, они его выкрали, когда Любомыру был один год? Давай я сейчас приеду расскажу.
Через полчаса Вася сидел у Карпухи, пил, обжигаясь, крепкий чай и сбивчиво рассказывал. Из Васиного рассказа Карпуха понял, что 15 лет назад молодые супруги Шкандыбы, отчаявшись заиметь собственного ребенка, попросту стырили из коляски чужого младенца и заныкались с ним в своем селе на Львивщине. Правдами–неправдами оформили через кума, работавшего в местном загсе, свидетельство о рождении и всё – героям слава!
– Ничего себе история, - удивился охреневший от услышанного Карпуха. – А как же это обнаружилось?
– Как всегда, случайно. Его настоящие родители, гостили здесь месяц назад у своих бывших студенческих друзей. И поехали с ними на Днепр на пикник. А Любомыр со своими пластунами там спортом занимались, бегали с голым торсом. Вот его настоящая мама и признала по родимому пятну на спине. По гусиной лапке, как она сказала. Ну а дальнейшее – дело техники. Полузабытое дело о краже ребенка подняли, генетическую экспертизу провели, лжеродителей задержали и доставили в КПЗ.
– Мексиканский сериал… - только и смог сказать Карпуха.
– А кто же его настоящие родители?
– А это вообще капец!
– ответил Вася. – Ребеночка-то они украли в Москве, когда проездом с заработков возвращались. А биологические его родители оказались не хухры-мухры, а Шереметьевы, из давнего дворянского рода, - очень интеллигентные русские люди. Вот и всё.
– Как «всё»? – Карпуха был просто потрясен услышанным. – А что сам-то Любомыр?
– Не знаю. Сперва, как только всё началось, посмеивался над свихнувшимися москалями. Совсем, говорил, они там с глузду посъезжали – избытками газа надышались. Ну не верил, короче. А потом, когда результаты экспертизы ДНК однозначно всё подтвердили, он уже три дня как на занятиях не появляется.
– Офигеть!
– сказал Карпуха, - Вот жизнь… Даже жалко парня. Такая драма…
– Вот-вот, и слезы и смех, - подтвердил
Вася. – И как это Любомыр не почувствовал в себе язык настоящих предков!– А потому и не почувствовал, - ответил Карпуха, - что генетика передает только будущие черты характера и предрасположенность к чему-либо, а все остальное приобретается уже после первого крика. Генеалогическое дерево это, как древесина для мастера. Можно сделать скрипку или икону, а можно выстрогать дубину. Не повезло Любомыру – лучше б его волки воспитали, чем националисты. Там всё сразу ясно - стал бы зверем. А так он – куда опасней, чем маугли.
– Неужто он таким и останется? – спросил Вася.
– Ты знаешь, - задумчиво сказал Карпуха, - когда сама жизнь лупит кнутом, наотмашь да с оттяжкой, это, конечно, покруче пряников любых уговоров и доводов. Люди, обычно, меняются. Но, боюсь, не в этом случае… Слишком поздно.
12. Замороженная вышиванка
УЗРЕТЬ ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЁКО
– Эх, жизнь-то яка будет лет через двести! – мечтательно сам себе произнес вслух Холоденко.
– Украина станет украинской. Все как один - в вышиванках. Все говорят только на мове. Причем, в границах бывшего СССР, только уже со столицей - во Львове. Украина - от Черного моря и до Белого. От Хабаровска до Бухареста. Москали вспомнят свои корни, що воны из Киева, и перейдуть на мову. Оце житуха начнется! Одно погано. Годы. Не побачу я этого счастья. Не живуть люди столько лет…
Холоденко, мужчина в самом расцвете сил, стоял возле надувного аттракциона «Титаник», глядел на резвящихся детишек, скатывавшихся с кормы якобы тонущего корабля, и на глазах его были слезы - и радости и печали. Его фирма поставляла эти аттракционы в Украину, и спрос возрастал с каждым сезоном – бизнес шел в гору, высвобождая время для размышлений. А размышлял в последнее время Холоденко всё больше о будущем - том прекрасном украинском далёком, которое наступит, когда лично его уже не будет. Эх, как хотелось бы хоть глазком посмотреть на него – увидеть всё то, о чем мечталось, стоя на Майдане!
Судьба любит сюрпризы. А тот, кто считает, что мечты не только не сбываются, но и забываются, - тот попросту – лузер. «На ловца и зверь бежит» - не самая глупая поговорка. Поэтому проходил как-то Холоденко мимо одного киоска и наткнулся на заголовок: «Шанс увидеть будущее!» Купил газету, стал читать и обмер: это была статья прямо для него - о крионике, то есть заморозке умершего человека, чтоб потом оживить его в будущем. Блин, так он же еще в детстве об этом слышал - как он мог забыть?
Вечером он уже знал о крионике если не всё, то очень немало. Интернет выдал, что развивается она вовсю не только в продвинутой Америке, но уже даже и в клятой России. Стал копать дальше – оказалось, что есть и в Украине, правда полуподпольно, но зато в столице. «КриоЮкрейн» называется, американский филиал. Ну что ж, подумал Холоденко, может, это действительно, мой шанс. И поехал он в эту организацию на разведку.
Директор, молодой человек в костюме и в галстуке, улыбчивый и приятный, встретил его на пороге и провел прямо в свой кабинет. Наплыва посетителей не было. Секретарши тоже. Холоденко, поправив на себе вышиванку, сел на предложенный ему стул, мельком глянул на яркий рекламный проспект и сразу приступил к главному.
– Сколько коштует эта ваша услуга? – спросил он.
– Все тело заморозить – 40 тысяч долларов, только голову – 15 тысяч, – без запинки ответил директор.
– Ну а если проблемы с финансами, то можно только один мозг – всего на десятку потянет. В принципе, тоже нормально. Тело клонируем потом и мозг приживим.