Высоцкий. Спасибо, что живой.
Шрифт:
Изабелла Юрьевна отсчитала деньги, вручила их Фридману. Фридман, отсчитав часть, отдал Леонидову, тот пересчитал и большую часть сунул в карман, а несколько кугаор в конверт.
— Все чисто? — спросила Изабелла.
—
— Давай.
Леня включил трансляцию на полную громкость:
Спекулянтка была номер перший — Ни соседей, ни Бога не труся, Жизнь закончила миллионершей Пересветова тетя Маруся...Изабелла встала, подошла к шкафу, извлекла оттуда прокопченное ведро и протянула его Фридману. Леня открыл форточку, поставил ведро на подоконник, вынул из портфеля стопки билетных корешков, засунул их в ведро и чиркнул спичкой. Изабелла Юрьевна взяла полотенце и размашистыми движениями принялась выгонять дым в форточку. Фридман склонился над ведром, глядя, как языки пламени облизывают бумажные полоски.
— Ты1 считал?
— Беллочка, конечно. У нас аншлаг. Вся сетка. Все до одного, — поспешил успокоить Беллу Фридман. Он ссыпал пепел из ведра на газету и аккуратно завернул.
Леонидов достал из кармана бутылку коньяка. Разлил по стаканам.
— Ну что ж. С началом! — протянув стакан, провозгласил он.
Это тоже входило в ритуал. Все движения были отработанными, лаконичными и четкими. Лишних слов здесь не требовалось, каждый в точности знал, что делать. Главное — меньше слов, больше дела.
Когда все было закончено и Леонидов с Фридманом собрались за кулисы, Леня вдруг обернулся у двери:
— Беллочка, дорогой мой человек! Купи новое ведро.
Фридман и Леонидов, раскрасневшиеся и довольные, вышли в коридор.
Беллочка отправилась на улицу — поменять время на афише.
...Взяв последний аккорд, Володя отвернулся от микрофона, откашлялся. Мокрая рубашка прилипла к спине. Тяжело дыша, он снова повернулся к залу и подошел к авансцене. Он был болезненно бледен. Щурясь от яркого света, он принимал цветы и благодарил зрителей, а сам незаметно приближался к кулисе. Закончился второй концерт. Он ушел со сцены, не дожидаясь конца аплодисментов.
— Володя, покажи букет! — крикнул Нефедов, который снимал его на камеру.
Высоцкий замахал в объектив цветами. Тяжело дыша, он возвращался в гримерку. Стало ясно, что пять концертов в таком темпе он не выдержит.
* * *
В аэровокзале города Ташкента по трансляции звучало объявление: «Внимание! Пассажирка Татьяна, прибывшая из Москвы и следующая до Бухары, подойдите к справочному бюро. Вас ожидают».
Гена стоял около справочной и вглядывался во всех молодых женщин.
Девушка из окошка справочной окликнула его:
— Молодой человек! Москва уже вышла вся давно. Еще повторять будете?
— Нет.
— Тогда
за четыре раза, пожалуйста.Она протянула квитанцию.
К Геннадию подбежал оперативник Рустам и доложил:
— Сегодня в десять утра сел военный борт из Москвы, в сопроводительных документах есть Ивлева Татьяна.
Гена глянул на часы, и оба бросились к выходу.
Площадь была заполнена людьми, на такси выстроилась огромная очередь. Машин же не было вообще. Недалеко от стоянки такси еще большая очередь дожидалась автобуса. Гена подошел к дежурившему около очереди на такси диспетчеру с жезлом и красной повязкой на рукаве.
— До Бухары кто-нибудь брал машину?
— Ты что?.. Далеко так! Не поехал бы никто!
Гена махнул рукой и отправился назад, к зданию аэропорта. И тут ему повезло. Человек в огромной кепке слегка тронул его за локоть:
— Куда надо мошин, командира?
— До Бухары, — автоматически пробурчал ГЬна.
— Y-y...Сто пятьдесят — поедешь?
— Сколько?
— Сегодня дэвушка один двести рублей до Бухары давал!
— Когда? — боясь спугнуть, осторожно спросил Гена.
— Двести, говорю тебе.
* * *
Геннадий вбежал в отделение милиции, козырнул удостоверением перед дежурным. Следом Рустам втащил человека в кепке и коротко приказал:
— Лицом к стене.
Гённадий ворвался в обшарканный кабинет, где за столом дремал пожилой старшина.
— Где городской телефон?
Не дожидаясь ответа, схватил со стола аппарат и стал набирать номер.
— Извини, выйди, — бросил он остолбеневшему старшине и показал удостоверение.
* * *
Шел третий концерт Высоцкого.
Михалыч в зрительском буфете ел коржик. Сюда тоже транслировались песни. Михалыч невольно прислушивался.
Посмотрите — вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон — Упадет, пропадет! Чуть правее наклон...Подбежал Кибиров и на ухо прошептал: «Вас к телефону в машину».
Михалыч спокойно дожевал коржик, запил лимонадом, вытер губы и неторопливо двинулся к выходу. Все шло по плану. С приездом Татьяны наступала решающая стадия операции. Предстояло встретить ее и просто зафиксировать хранение и транспортировку наркосодержащих препаратов. А дальше — дело техники. Звонок Гены практически ставил точку в нехитрой многоходовке.
Михалыч вышел на улицу и быстрым шагом подошел к серой «Волге». Сел на переднее сиденье, взял трубку. И услышал возбужденный голос Геннадия:
— Виктор Михайлович, она уехала два с половиной, наверное, даже три часа назад на красной «трешке», номерной знак 77-49 УЗИ. Водитель — Мамедов Алимхан, 1957 года рождения.
— Как же вы ее упустили? — заорал Михалыч.
— Тут военный борт шел утром, она на нем прилетела. .. Кто ж знал?