Высокий, Загадочный и Одинокий

Но он не собирался ничего говорить, потому что Медисон казалась успокоившейся.

Как только она была одета, Ефраим облокотился о смотровой стол, а она села на него свесив ноги.

– Она в порядке?

Врач повернулась.

– Скажите мне еще раз как это произошло.

Ефраим про себя чертыхнулся. Он знал, что она не поверит в то, что он был слишком груб, лишая ее девственности. От этого ему становилось еще более неприятно, потому что при этом он выглядел бы мерзавцем.

– Ммм? – Щеки Медисон заалели.

Врач сложила руки на коленях и откинулась на стуле.

– Я смогу вам помочь только в том случае, если буду знать, что произошло. Я знаю, чего не случилось. Я знаю, что это не произошло естественным путем.

– Да? – было единственным ответом, который могла выдавить Медисон. Она была так смущена.

– Это не покинет стен кабинета, я прав? – спросил Ефраим.

– Конечно.

– Я также не хочу, чтобы это было записано, – сказал он.

– Посмотрим на сколько это относится к делу, но мне нужно знать.

– Да?

Ефраим снова чертыхнулся и обнял Медисон за плечи.

– Это было случайностью. Она была… она… эээ, – он обернулся на закрытую дверь, чтобы убедиться, что она все еще закрыта. – Она использовала прибор для того, чтобы лишить себя девственности. Она поскользнулась и приземлилась на него, протолкнув его весь внутрь слишком быстро.

Врач поморщилась.

– И почему она это сделала?

Ладно, а вот и момент для большой лжи. Подойдет что- то более правдоподобное, чем боязнь кровожадности. Его мысли замерли. Почему женщины делают это?

Медисон ожила.

– Он не хотел причинить мне боль. Я- я по началу была ошарашена, потому что он ощущался слишком большим.

Ему пришлось заставить себя прекратить лыбиться, он действительно лыбился.

– И я кричала, и он сказал, что не хочет делать мне больно. Поэтому я подумала, что будет лучше, если я сделаю это сама, только я поскользнулась в ванной и упала на прибор. Я только хотела порвать, чтобы мне не было больно в первый раз.

– Понимаю. – Ефраим должен был отдать доктору должное, потому что видел веселье в глазах женщины, но та не смеялась. – В этом есть смысл.

– Правда? Что не так? – Медисон еще больше расслабилась, как только правда вышла наружу.

Доктор посмотрела на Ефраима.

– Возможно, вам захочется подержать ее за руку.

Ефраим взял ее за руку.

– Что такое?

– У вас ушиб. Я так полагаю, что вы падали под углом, потому что поранились только с правой стороны.

– Итак, это не моя шейка.

– Нет, боюсь, так далеко не дошло.

– Что вы имеете ввиду под так далеко не дошло. Он вошел полностью.

– Медисон, у вас необычно толстая плева.

– В смысле?

– Она немного растянута справа. Проникновение было неполным. Это большая редкость.

Она уронила голову на руки.

– Даже после такого, оно цело?

– Нет, мне жаль. Если вы хотите, мы можем провести процедуру прямо сейчас. Я могу завершить разрыв, разрезом.

– Я так понимаю, у меня нет особо выбора, – проскулила Медисон.

– Если вы разденетесь, я сделаю вам небольшую инъекцию и через десять минут я о вас позабочусь.

– И боль уйдет? – Голос звучал полным надежд.

– Я предполагаю, что по большей части уйдет. Опухшая область давит на плеву, на то что от нее осталось. Я думаю, что это должно помочь, да. Но вам все еще будет больно.

– То есть она должна быть разорвана? – спросил Ефраим.

– Да.

– Ей будет больно, если это сделать другим путем? – Он не хотел причинять ей боль и определенно не хотел, чтобы это было врачебное вмешательство.

– Я бы сказала, что это должно быть сделано очень осторожно. С большой заботой. – Она многозначительно посмотрела на Ефраима.

– Я боюсь, что в этот раз ей будет намного больнее.

– Ефраим, просто дай это сделать. Мне больно.

Он заправил ей за ухо прядку волос.

– Мне очень жаль, детка.

– Я знаю.

– Я не могу остаться здесь. – Он прижался в поцелуе к ее лбу.

– И это я знаю. Позвони, пожалуйста, бабушке, чтобы она забрала меня. Вероятно, будет небольшое кровотечение и я хочу попасть домой, как только это закончиться, чтобы отдохнуть. Я знаю, что тебе нужно вернуться на работу, – проговорила она чуть медленнее, чтобы донести то, что хочет сказать.

Он сжал челюсти, но не стал спорить.

– Понимаю. Увидимся позже.

– Держись. Доктор Хан, я буду все еще считаться девственницей?

– Конечно, здесь весь смысл только в растянутой ткани. В вашем случае нужно немного больше помощи из-за необычной толщины, но вы все еще очень даже девственница.

Как ни странно, но Ефраим почувствовал себя лучше. Он все еще будет у нее первым, он проследит за этим.

***

– Она готова.

– Она в порядке? – спросил он.

Доктор Хан кивнула.

– Лучше так, поверьте мне, учитывая ее проблему она в любом случае оказалась бы здесь.

– Слава Богу! – Он почувствовал огромное облегчение. Ему не нравилась мысль, что Медисон была там одна. Ему хотелось знать, что там произошло, а также держать ее за руку, но он не мог. Он причинит ей вред, если почувствует запах крови.

– Где она? – потребовала Миссис Бакмен, поспешив к ним. Кенди следовала прямо за ней и выглядела очень сосредоточенной. Это был шок.

– Докток Хан, это миссис Бакмен и Эмма Бакмен, мама и бабушка Медисон.

– С Медисон все в порядке. Я выписала ей рецепт на обезболивающее и противовоспалительное. Так как у нее нет страховки, вам лучше забрать их в аптеке на улице Рейнольдс. И ещё, – она достала бланк и вручила его Кенди. – Она о рассрочки платежа. Она должна заполнить эти бумаги и ей нужен поручитель.

Ефраим отстранился от стены, у которой стоял, прислонившись последние полчаса.

– Что вы имеете ввиду, сказав, что у нее нет страховки?