Высокое напряжение

За час до вылета я была в аэропорту. Внутри все дрожало от нетерпения. То и дело просматривала телефон на входящие, но Лев не звонил. Более того, его все еще не было.

Время шло, до отлета оставалось всего двадцать минут, а я все еще не прошла регистрацию. В груди все скучивало в узел от волнения. Раз за разом я набирала его номер. Шли гудки, но Лев не брал трубку.

Нет, с ним определенно что-то случилось. Он не мог вот так просто бросить меня здесь одну. Я уже подумывала над тем, чтобы набрать Кирилла, как зазвонил телефон в руках. Но это была Дана.

— Тата, у вас все отменилось? — спрашивает подруга. Слышу на заднем фоне музыку и многочисленные голоса.

— Нет, я в аэропорту, жду Льва.

— Ну, не знаю, кого ты там ждешь, — произнесла напряженно. — Только я сейчас на свадьбе у племянника областного судьи, меня Кирилл попросил пару ему составить. Так вот, твой Богатов в этот момент кружится в танце с госпожой Январской.

— На какой свадьбе? Этого не может быть, — мои ноги вдруг стали ватными. Опустившись на одно из кресел в зале ожидания, почувствовала, как перед глазами все потемнело.

— Сейчас пришлю фото, — отвечает подруга и сбрасывает вызов.

Сижу, не шевелясь. В руках ручка чемодана, на коленях телефон. Окружающий мир перестает существовать. У меня сердце не бьется, пока я жду сообщение. Спустя несколько мгновений экран телефона загорается, и я, трясущимися от волнения пальцами, открываю сообщение. В нем фото. Прекрасная пара на танцполе. Мне больно, нечем дышать. Я смотрю на мужчину в синем костюме, смотрю на его идеальный профиль, на его руки, крепко держащие талию другой, на его улыбку, с которой он смотрит в глаза моей сопернице, и чувствую, как внутри что-то ломается.

Глава 36

Дорога от аэропорта до ресторана в центре города казалась мне вечностью. Сколько мыслей я передумала, сколько версий случившегося. Я не могла поверить в происходящее. Нет, тут что-то не так. Может, я напутала? Или Дана? Не может Богатов так подло поступить со мной! Зачем было покупать билеты в столь дорогие отели, а потом просто не приезжать в аэропорт? Все происходящее казалось мне страшным сном. Мне не оставалось ничего больше, кроме того, чтобы разобраться во всем самой.

Выгрузив свой чемодан из багажника, я отпустила такси и направилась к входу в заведение. Выглядела я как местная сумасшедшая. Кругом шикарно разодетые гости, восседающие за накрытыми столами, и я, с огромным саквояжем в руках. Оставив свою кладь на входе, протиснулась вглубь зала. Народу было битком, музыка грохотала на всю мощность, но даже она не могла приглушить громкое биение собственного сердца, отдающее гулким шумом в ушах.

Я не дышала, пока сканировала пространство. Вглядывалась в лица гостей, пытаясь найти одно единственное. Не прошло и пары минут, как кто-то окликнул меня сзади.

— Тата! — обернувшись, увидела подругу, спешащую ко мне. Выдохнула немного.

— Он во дворе. Пойдем, — с ходу заявила Дана и, взяв меня за руку, потянула к выходу. Я только и успела зацепить ручку чемодана, дабы не оставить его здесь.

Мы прошли вдоль длинного коридора. Дана весь путь молчала, но я видела, в каком подруга напряжении. У меня у самой неприятно сосало под ложечкой при одной только мысли, что я застану его здесь с другой.

Попав на задний двор, мы прошли вдоль рядом беседок в самую глубь. И когда приближались к бассейну, я уже так, издалека, узнала его. Лев стоял в окружении группы людей. Говорил о чем-то с седоволосым мужчиной. Рядом с ним под руку находилась Январская в ослепительно красивом платье и с широкой улыбкой на лице.

В груди что-то сжалось до боли, когда я увидела его ладонь на ее талии. Первым порывом было развернуться и уйти отсюда. Не унижаться, не подходить к нему, дабы не быть брошенной и обманутой. Уйти самой. Забыть все, как сон. Стереть из памяти Богатова и все, что с нами было. Я остановилась. Данка, обернувшись, вопросительно смотрела на меня, а я стояла и прожигала его фигуру взглядом. Нет. Не смогу уйти, не разобравшись, не поборовшись за нас. Я уверена, у него есть сто тысяч причин, чтобы поступить так со мной! Все, что угодно, только не предательство! Я не вынесу этого, не переживу! И забыть?! Как можно забыть самое лучшее, что было с тобой? Все эти дни он был другим человеком. Я смотрела в его глаза и видела в них любовь. Он был искренен.

Вручив подруге свои вещи, я направилась прямиком к нему. Сердце в груди остановилось, ноги были ватными, мне приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы преодолеть путь в несколько метров.

Он заметил меня сразу. Я не успела приблизиться, словно почувствовав мой взгляд, Лев замолчал на полуслове и обернулся. А когда наши взгляды встретились, мне стало не по себе. Его карие глаза, в которых я тонула еще вчера, сейчас были кусками льда. Он посмотрел на меня так, будто и не знает вовсе.

Я остановилась. Просто стояла и смотрела на него. Повернувшись к Январской, Лев что-то прошептал той на ухо, а затем, кивнув своим собеседникам, направился ко мне.

Я стояла и не могла слова вымолвить. Все происходящее вокруг — какой-то сюрреализм. А может, я сошла с ума? Как может мой Богатов так поступать?

— Я… я ждала тебя в аэропорту, — заговорила первой, прочистив горло. — Почему ты не приехал? Если поменялись планы, почему не сказал?

Молчит. Смотрит на меня так, словно ему плевать, и разговор со мной ему в тягость. Его взгляд такой ледяной, что меня начинает знобить. Зубы бьют друг о друга чечетку. Крепко обняв свои плечи, смотрю на него в ожидании ответа.

— Я передумал, — пожимает плечами, смотря куда-то поверх моего плеча.

— Прости, что?

Вздыхает устало.

— Передумал лететь. Понял, что игра слишком затянулась, Тата.

— Игра? — ей богу, я сейчас с ума сойду. Что он такое несет? Какая игра?

С его губ слетает нервный смех. Обернувшись, смотрит на стоящую поодаль Январскую. Та тоже глаз с нас не сводит.

— Не думала же ты, что я стану в самом деле связываться с такой, как ты? — сунув руки в карманы брюк, смотрит на меня высокомерно. Стоит тут весь из себя самоуверенный, говорит со мной с таким нежеланием… будто я нищая, просящая у него подаяния.

— С такой, как я? — мой голос срывается. Требуется пара секунд, чтобы прогнать мешающий в горле ком. Нет, не время раскисать. Если уж рвать, то по живому. И выносить все стойко, без слез и истерик. До такого я точно не опущусь, не дам ему насладиться своей слабостью.

— Если уж начал, договаривай и называй все своими именами.

Молчит. Лишь уголок губ слегка приподнимается в ленивой улыбке. Он будто чужой мне. Словно и не мой Лев. Нет, этого холодного и жестокого мужчину я не знаю. На такого Богатова я никогда даже не посмотрела бы.