Высота одиночества

Пока ехали в машине, мама, не переставая, твердила Игорю о своих путешествиях, жизни за границей и приключениях. Он, улыбаясь, слушал и изредка вставлял пару-тройку фраз. Внезапно Ирина замолчала и спросила уже без прежней легкости:

— У тебя с этой девочкой все серьезно?

— Ма-а-ам, — предупредительно протянул Игорь, покосившись на неё.

— Просто она мне понравилась. Гораздо лучше той твоей… Марины.

Игорь вздохнул и остановил автомобиль на светофоре. Что он мог сказать матери? Серьезно ли у них с Ринатой? Как у партнеров — однозначно, а в личном плане… Об этом он даже задумываться не хотел. Она рядом, спит в его постели, живет в его доме и пока ему этого достаточно. Что дальше — покажет время. В любом случае, куда им торопиться? Да и Рина… Она, возможно, и неплохая, но…. В ней слишком много «но». Он всегда считал, что отношения должны строиться на взаимности, а как раз с этим у них были серьезные проблемы. Порой он чувствовал, что нужен ей, что она тянется к нему, но эти моменты быстро сменялись ее отчужденностью, нежеланием пускать его в свое прошлое, да, что там, и настоящее тоже. И как в таком случае думать о каком-то серьезном совместном будущем?..

— Почему тебе Маринка никогда не нравилась? — усмехнулся он, решив оставить вопрос мамы без ответа. — Только из-за того, что старше?

— Не только, — Крылова поджала губы и как-то обиженно вздохнула: — Она бы тебя проглотила и даже не поморщилась бы. Тебе нужна другая, более ласковая, более нежная… — Ирина мечтательно закатила глаза и улыбнулась. — Такой цветочек, как Рината.

— Цветочек, — подавил смешок Игорь и вновь слился с движущимся вперед потоком машин. — Знаешь, мам, есть такие цветы — хищники. Вот моя партнерша примерно такого рода цветочек.

— Но она спит в твоей постели, — не унималась Ирина. — И носит твою футболку, которую я тебе привезла из Африки.

— Мам, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что мы любим друг друга и как только выиграем Олимпиаду, сразу поженимся? — Игорь начинал выходить из себя. Он уже успел подзабыть, какой настойчивой бывает его мать. А уж если дело касается его личной жизни… Последний раз она проела ему плешь, когда они встречались с Маринкой, теперь вот Рината.

— Было бы неплохо.

— Не будет этого! — воскликнул Игорь, резко тормозя возле одного из подъездов элитной девятиэтажки. — Приехали. — Открыл багажник, выбрался из салона и вытащил чемодан матери.

Крылова вышла на улицу и демонстративно хлопнула дверью. Подошла и потянула за чемодан.

— Я сама, — дернула за ручку, не глядя на Игоря.

— Я провожу тебя до квартиры, — безапелляционно заявил он, захлопнул багажник, закрыл машину и повез чемодан к подъезду. Мать шла впереди. Игорь прибавил шаг, стремясь догнать её.

— Мам. Мама! — Позвал он её. Она остановилась и обернулась. — Прости.

— Ты груб.

— Знаю, извини, — примирительно улыбнулся Крылов. — Просто ты слишком наседаешь. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но… Я правда не знаю, что будет с нами после Олимпиады.

— Ты к ней неравнодушен, — сказала Ирина.

— Возможно, — ответил он уклончиво. — У нас с Ринатой Ипатовой очень сложные отношения.

— Что может быть проще чувств? Если ты любишь, значит, любишь, если нет, значит, нет. Все просто как дважды два! Зачем придумывать препятствия, если их нет?

Игорь хотел сказать, что это у неё все настолько просто, что за любовь она принимает обычную влюбленность. Как бабочка летит на свет, так и она летит в другую страну за очередным ухажером. А спустя пару месяцев наступает понимание, что все не то. И разочарование от очередного брака с каждым разом становится все тяжелее и тяжелее. Он мог бы сказать это матери, но не стал. Она — важная частичка его жизни, какой бы легкомысленной не была. Он просто надеялся, что однажды она встретит мужчину не на пару месяцев, а на всю жизнь. И будет счастлива. Потому что при всей ветрености и какой-то девчоночьей безалаберности, его мать была умной, доброй женщиной, все еще искренни верящей в людей.

Они молча дошли до квартиры.

— Спасибо тебе, сынок. — Крылова поцеловала его в щеку и горячо обняла. Стоя на пороге, помахала рукой, после чего закрыла дверь.

Игорь вошел на кухню и присел за стол. Рината поставила перед ним банку с маринованными помидорами, тарелку с макаронами и большим куском мяса, положила рядом тюбик горчицы. Села напротив, облокотилась о столешницу, подперла лицо руками и стала наблюдать за тем, как он уплетает ужин.

— Хорошая у тебя мама, — призналась Рината.

— Иногда она бывает слишком настойчивой, но в целом — да, она замечательная, — согласился Игорь и запихнул в рот кусочек мяса. — И ты ей очень понравилась.

— Я поначалу подумала, что она меня взашей выгонит, — хмыкнула Рина, продолжая неотрывно смотреть на него. — Но, как видишь, Ирина Олеговна привела меня в более-менее приличное состояние. Если бы не она, я бы, наверное, до сих пор сидела возле толчка. — Чайник вскипел, и она, поднявшись, налила чай и себе и Игорю. Поставила перед ним горячую чашку и вернулась на свое место. Крылов молча уткнулся взглядом в тарелку, прожевал очередной кусок мяса и вдруг, отложив вилку, требовательно посмотрел на Рину.

— Мне из-за тебя сегодня досталось. Савченко был очень зол.

— Прости, — вздохнула она.

— Что случилось вчера?

— Ничего. — Она понимала, что должна ответить, но слов, как всегда, не находилось. Самым лучшим было привычно сбежать. Или хотя бы отвернуться, чтобы не видеть тяжелого взгляда, направленного, казалось, прямо ей в душу. — Я посуду помою. — Она было рванула к раковине, однако сильная рука Игоря вернула её на место.

— Потом помоешь. Что произошло?

— Да ничего не произошло! — От бессилия Рината начинала злиться. — Я не имею права расслабиться?

— Не имеешь! — повысил голос Игорь. — У нас турнир на носу, а ты…

— А что я? Сорвала тренировку, понимаю.

— Если бы ты понимала, то думала бы головой! — грубо ответил он, с шумом отодвинул стул, швырнул тарелку в раковину и отправился прочь с кухни. Он действительно был зол. Сначала Николай Петрович, устроивший ему выволочку и весь день не забывающий читать нравоучения, потом мать, считающая своим долгом женить его на первой встречной девице, пришедшейся ей по вкусу. А теперь и эта… глазищи свои так и пялит на него.

Игорь вошел в спальню и начал расстилать постель. Она просила его не лезть в её жизнь, но, если это начинает затрагивать и его, — черта с два он успокоится! Серьезные отношения, как же! Да в гробу он все это видел!

Он так сильно был погружен в свои мысли, что не сразу заметил, как Рината вошла в комнату. Обернулся через плечо. Эта дьяволица стояла у двери, прислонившись плечом к косяку, и внимательно наблюдала за ним.

— Что? — наконец не выдержал он и повернулся.

— Кто такая Марина? — вкрадчиво поинтересовалась Рината.

Игорю вдруг стало смешно. Они только что пересобачились по вполне серьезной причине, а ее интересует, кто такая Марина. Отлично! Он уселся на край кровати и стянул с себя футболку. Усмехнулся, нагло посмотрел ей в глаза и ответил:

— А вот это тебя не касается.

Губы её вытянулись в тонкую полоску, а взгляд мигом похолодел.

— Ясно, — бросила она и, резко развернувшись, вышла.

Сквозь дверной проем Игорь видел, как она поднялась наверх. Спустя пару мгновений дверь её спальни оглушительно хлопнула. Он устало откинулся на постель, потер лицо руками и шумно выдохнул. Она сведет его с ума. Лучше бы он, в самом деле, согласился на кривоногую Савельеву, чем каждый день трепать себе нервы. Как же он устал от ее недомолвок, тайн, вспышек раздражения и прочей ерунды, на которую приходилось понапрасну расходовать силы. Рывком поднявшись на ноги, он отправился следом. Нужно было потушить пожар в зародыше, иначе беспощадное пламя сожжет все, чего они добились.