Высота в милю

— Чего ждать?

— Зандерс, ты был важной частью нашего клуба в течение последних семи сезонов, и нам нравится, что ты в «Чикаго». Я подумал, что самое меньшее, что ты мог бы сделать, это поговорить с нами и отклонить наше предложение, прежде чем подписывать контракт с кем-то еще.

— Скотт, я ждал продления контракта весь сезон. О чем ты говоришь?

— Мы сделали предложение еще в октябре. И ждали, что ты подпишешь контракт весь сезон, поэтому для нас было огромным шоком, когда ты заговорил об уходе из нашей команды перед камерами. Мы думали, что ты хотя бы сначала скажешь нам.

— Я не хотел уходить. Я весь год ожидал нового контракта от вас, ребята.

Скотт потрясенно откидывает голову назад.

— Это обсуждалось с момента нашей первой домашней игры. Твой агент постоянно возвращался к переговорам, говоря, что ты считаешь зарплату недостаточно высокой. К сожалению, мы не можем предложить повышение, а только текущую зарплату, но мы ограничены бюджетом. И не можем предложить больше.

Чертов Рич.

Я провожу руками по лицу в недоумении.

— Скотт. Я даже не видел контракта. Клянусь. Я бы подписал его в ту же секунду. Мне было плевать на деньги. Я просто хотел остаться здесь.

— Твой агент возвращался к нам ежемесячно, говоря, что ты все еще недоволен.

— Вот почему я его уволил. Жадный ублюдок. Он работал не на более высокую зарплату для меня, а просто хотел более высокие комиссионные для себя.

— Мы хотим, чтобы ты остался с нами. Всегда хотели. Это команда Мэддисона и твоя.

Так ли это? Мне хотелось бы в это верить, но этой командой всегда руководила подлинная личность Мэддисона и моя медийная персона. Не уверен, что этот город хочет, чтобы динамика изменилась.

— Я не знаю, Скотт. Я больше не хочу играть в ту историю, которая сложилась у нас с Мэддисоном с тех пор, как он приехал сюда. Я устал от этого. Я знаю, что это заполняет трибуны и все такое, но я больше так не могу. Я хочу, чтобы люди знали, что я — половина «Активных умов Чикаго». Хочу, чтобы люди любили меня таким, какой я есть, и не думаю, что это произойдет в Чикаго.

Скотт делает паузу, колеблясь.

— Ты был сегодня в сети?

— Телефон сломался.

Скотт достает свой собственный, быстро набирает на нем текст, прежде чем показать мне экран.

— Помимо того, что люди помешались на тебе и Стиви из-за того маленького признания в любви на национальном телевидении, чикагские фанаты сходят с ума, потому что ты сказал, что уезжаешь. Все хотят, чтобы ты был здесь, Зандерс. Я знаю, что те заголовки несколько недель назад были дерьмовыми, но они ничто по сравнению с тем количеством любви, которое люди изливают на тебя сегодня, — он протягивает свой телефон. — Посмотри.

Скотт прав. Сообщение за сообщением заполняют экран. Болельщики отчаянно желают, чтобы я играл в майке «Рэпторс» в следующем сезоне. Там также есть слова поддержки Стиви и меня, которые я не могу дождаться, чтобы показать ей позже, но что касается хоккея, нет ни одного комментария от местных болельщиков, желающих, чтобы я ушел.

Однако есть фанаты из других команд, которые комментируют, как сильно они хотели бы видеть меня в своем городе, в том числе бесчисленное множество фанатов из Сиэтла.

Несколько человек упоминают «Активные умы Чикаго», отмечая, что они не понимали, что я занимаю равное место с Мэддисоном. Есть фотографии моего отца и меня с парада. Комментарии о том, что Рози удочерили, плюс много сообщений о «Возрастных собаках Чикаго» с нашего сегодняшнего момента внутри.

— Вау, — выдыхаю я, передавая телефон обратно Скотту. — Я даже не подозревал.

— Чикаго хочет тебя. Мы хотим тебя. Всегда можно изменить концепцию, Зандерс, но мы как организация уже знаем, какой ты парень, и именно поэтому мы хотим тебя. В раздевалке тебя любят, и нам чертовски нравится, что ты в команде. И мы сделаем все, чтобы так все и оставалось. Мы хотим, чтобы ты вернулся.

Между нами повисает долгое молчание.

— Я не могу принимать никаких решений, пока не поговорю со Стиви.

— Конечно.

— Но если я подпишу контракт, это будет при одном необсуждаемом условии.

— Все, что угодно.

— Все в порядке? — спрашивает Стиви с моей кровати, где она растянулась, одетая только в мою футболку.

Я подхожу к ней в оцепенении, еще до конца не осознав что только что произошло.

— «Чикаго» хочет подписать со мной контракт.

— Что? — взволновано садится Стиви.

Ложась, я закидываю ногу на ногу, притягивая девушку к себе.

— Очевидно, предложение было на столе весь сезон, но Рич ничего не говорил.

— Чертов Рич.

— Что, по-твоему, я должен делать?

Она нежно проводит кончиками пальцев по моей щеке.

— А что ты хочешь сделать?

— Я не уверен.

Стиви легонько смеется.

— Конечно, уверен. Ты не хочешь уезжать из Чикаго, так же как и я. Твоя семья здесь. Ты не можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что дядя Зи был бы не против переехать от Эллы.

Откидываю голову назад.

— Боже, нет. Ей уже четыре. И как быть, видеться с ней только летом, пока не выйду на пенсию?

— Вот именно. Если Чикаго предлагает тебе то, что ты хочешь, возьми это. Это твой дом.

Мое лицо смягчается.

— Ты позволишь мне официально сделать тебя «тетушкой Ви» или как?

— Надеюсь на это.

Мгновение мы смотрим друг другу в глаза, пока Стиви нежно проводит кончиками пальцев по моей челюсти.

— Если хочешь начать все с чистого листа в новой команде, я пойду за тобой куда угодно, но не могу представить, что ты будешь счастливее где-то еще, кроме Чикаго. Это то, чего ты хотел весь сезон.

— Да, но я готовился, мысленно отстранялся.

— Я думаю, этого недостаточно, Зи. Когда мы впервые встретились, отъезд из Чикаго был твоим самым большим страхом. Теперь ты готов уехать, если понадобится, но если ты вырос достаточно, чтобы понять, что тебе будет хорошо в другом месте, это не значит, что ты должен уезжать.

— Ты хочешь остаться здесь? — В моем тоне звучит надежда.

— Райан здесь и приют. Если у меня есть право голоса, то да, я хочу остаться.

— У тебя всегда есть право голоса, Стиви. Это наше решение, а не только мое.