Высота

— И вам здравствуйте, Иван Кузьмич, — краснея, ответила девушка. Судя по реакции, он был уже в курсе ее ухода от Булавина.

— Я смотрю весь аэроклуб свалила какая-то неведомая болезнь, — хмыкнул он, осмотрев осунувшееся лицо бывшей помощницы шефа. — Один другого хуже выглядят, что начальство, что подчиненные. Так что, Леха, опять у тебя выделиться не получилось!

— Ладно, я вас оставлю, — Карина поднялась со стула. Так дико было уходить от них, сроднились за последние месяцы в настоящую семью. Душа болела смотреть и знать, что все кончено.

— Погодь, девочка, я тебя провожу, — спохватился инструктор.

Кирина согласно кивнула, догадываясь, зачем ему это было нужно, но не сбегать же каждый раз, видя любое знакомое лицо. Поцеловав Ферзя в щеку, она вышла. Иван Кузьмич не отставал. Стоило закрыться двери палаты, как он взял девушку за руку и повернул к себе.

— Только не говорите, что я поступила неправильно, — Карина не выдержала первой. От отчаяния на глаза слезы наворачивались. — Пожалуйста.

— Да нет! Девочка, что ты! — старик обнял ее, как дочь, — Как раз из вас двоих только ты и поступила правильно. Поражаюсь, откуда в тебе столько силы воли.

— Как он? — не хотела спрашивать, но себя не обманешь.

— Хуже, чем мы могли надеется, — Кузьмич весело улыбнулся. — Только вчера вышел из запоя. Я когда увидел, во что Булавин превратился, глазам своим не поверил.

— Глеб… — она мгновенно сжалась вся, будто от физической боли. — Он мне звонил и писал, но я даже прикасаться к телефону боюсь.

— И правильно делаешь. Пусть помучается, а мы засечем, насколько его хватит, — инструктор заговорщицки подмигнул.

— То есть, вы думаете… — Карина даже произнести это боялась, слишком желанно.

— Булавин своего не упустит! Иначе это не Булавин! Запомни это, девочка.

— Не знаю, Иван Кузьмич… Он так верит в свои слова. Вряд ли я так много значу в его жизни, чтобы что-то изменилось.

— Ты значишь гораздо больше, чем думаешь, просто он все держит в себе, — Кузьмич почесал затылок, недолго поразмыслил, но суть своей вчерашней беседы с Булавиным решил не выдавать. Некоторые вещи мужчина должен делать сам. — К себе он всегда был очень суров. Вот и тебя задело…

— Спасибо вам за все, — Карина взяла в руки сухую морщинистую ладонь старика. — Не знаю, как все сложится дальше, особых надежд я не испытываю, но Вас точно мне будет не хватать. Берегите себя… И его.

— Ты себя тоже береги, девочка… — инструктор обнял девушку на прощание.

* * *

Булавин нервно вертел в руках поводок. Голова болела, несмотря на таблетки и контрастный душ. Сегодня, как назло, ни Дольф, ни Кузьмич помогать ему не хотели. Бульдог постоянно вертелся, будто само наличие поводка его оскорбляло, а инструктор застрял в больнице дольше обещанного.

Ко всему прочему добавилась еще и жара. За двадцать минут ожидания он упарился так, что возненавидел собственный галстук и пиджак. Глеб уже готов был вернуться в прохладный салон машины, когда из дверей больницы вышла девушка.

Сердце в груди екнуло и забилось быстрей. Ошибки быть не могло, это Карина.

Пока он раздумывал, криволапый бульдог изо всех сил дернул поводок и, чуть не вывихнув ему руку, ринулся в сторону девушки. Радостный собачий лай был слышен, наверняка, за несколько кварталов, и только хозяин пса остался на месте, не в силах сделать даже шаг. Очарованно смотрел, как Карина обнимает и чешет его пса, незаметно утирая слезы, как бешено радуется Дольф, облизывая руки, лицо и все, до чего может дотянуться.

— Карина, — он все-таки ее окликнул.

Получилось тихо, хрипло, словно не своим голосом, но она услышала. Волнение, страх и тоска — все разом отразилось в зеленых глазах. Еще секунда, и он бы сорвался, наплевав на собственное мнение, в котором так старательно убеждал себя все эти дни. Вот она, его женщина, похудевшая, изможденная, с заплаканными глазами, такая родная и такая… любимая…

Ноги сами понесли навстречу. Поздно. Она сбежала и в этот раз. Вначале медленно, затем все быстрее, цепляясь острыми каблучками за плитку, натыкаясь на прохожих, бежала от него и собственной несбыточной мечты. Даже секунда промедления опасна, ведь так сладок соблазн вернуться в мир, где можно засыпать и просыпаться рядом, обнимать и целовать, видеть каждый день и не надеяться на большее. Нет.

Глава 21. Никогда не говори «никогда»

Она сказала: «Пока»,

Он долго смотрел ей вслед,

Для неё прошла ночь,

Для него три тысячи лет.

За это время десяток империй

Расцвёл и рухнул во мрак,

Но некоторые женятся,

А некоторые так.

«Некоторые Женятся» гр. «Аквариум»

Часть 1

Чайник кипел уже двадцать минут, еще недолго, и по маленькой кухне разнесся бы запах паленого. Причем это был бы не первый чайник, прогоревший по вине забывчивой хозяйки и ее настойчивого гостя. Хорошо котлеты разогреваться никто не поставил.

Довольный собой мужчина, с чувством выполненного долга, повалился на бок. Дышал он неровно, впрочем, как и растрепанная женщина рядом.

— Ну вот, почему ты никогда меня не слушаешь? — возмутилась дама. — Откуда в наш век такие неандертальские представления, что женщина непременно должна быть снизу?

— Насть, помолчи ты хоть минуту. Дай в себя придти, — грудь тяжело вздымалась, а с шеи на подушку ручейками стекал пот.

— А я, между прочим, помощь предлагала, — лукаво улыбнулась женщина, целуя любовника в горячее плечо.

— Я предпочитаю помереть от инфаркта на женщине, а не под нею!

— Иван! — она расхохоталась. Достался же ей такой неугомонный дамский угодник. — Я каждый раз на финише телефон скорой вспоминаю.

— Если бы ты поменьше о скорой думала, гляди, и мне марафонца не пришлось бы изображать!

Оба виновато глянули друг на друга и рассмеялись. Знали ведь один другого уже много долгих лет, всякое бывало, а вот как до кровати дело доходит, так здравый смысл всегда куда-то улетучивается. Ни дать ни взять озорные подростки.

Женщина поднялась первой и скромно набросила халат. Мужчина, любуясь, подсматривал за ней да поглаживал пышные усы. Его глаза довольно блестели, обшаривая взглядом милые сердцу пышные формы любовницы.

— Эх, Настасья, — он потянулся в кровати. — Чего ж ты такая упрямая?

— Иван, если ты опять про ЗАГС, то я, как всегда, против, — нежно целуя его в губы, ответила женщина. — Ну, какие из нас с тобой муж и жена? У меня маленький, но интересный бизнес, а ты неделями торчишь за городом, в клубе.