Высшая степень адаптации

Скотт был в ужасе:

— Когда вы действительно собираетесь толкнуть Кэллана на такую колоссальную авантюру?

— Толкнуть? — повторила она презрительно. — Я его к этому вынужу. — Девушка снова зевнула и щелчком забросила свою сигарету в зев камина. — Я погощу у вас день-два, — добавила она дружелюбно и поднялась. — Спокойной ночи.

И скрылась в спальне старого доктора. Скотт посмотрел ей вслед, затем на Баха.

— Проклятая баба! — проворчал он. — Если бы я поверил, что это она серьезно…

— Можете спокойно поверить, — сказал доктор Бах.

— Повелительница. Повелительница чего?

— Планеты, наверное. Сумасшествию и гению нельзя поставить границ.

— Мы должны помешать ей заварить всю эту кашу!

— Как? Мы не можем запереть ее здесь. Стоит ей лишь закричать в окно о помощи…

— Мы могли бы добиться, чтобы ее признали недееспособной! — взволнованно сказал Скотт. — Мы могли бы отправить ее в сумасшедший дом!

— Да, теоретически можем. Но сначала нам придется представить ее медицинской комиссии и начать судебное, дело о взятии Киры под опеку. Как вы думаете, каковы будут наши шансы на успех этого предприятия?

Скотт сделал жест отчаяния.

— Я понимаю это! Значит, нам нужно найти ее слабое место. Ее способности к приспособлению не могут быть безграничны. У нее иммунитет против транквилизаторов и наркотиков, но она не может стоять выше фундаментальных законов биологии. Нам необходимо отыскать закон, который применим к ней!

— Попробуйте, — мрачно пробормотал Скотт, — найдите… Что-то нам нужно предпринять. По крайней мере, мы можем хотя бы предостеречь людей… — Поняв абсурдность своей мысли, он замолк.

— Предупредить людей? — усмехнулся Бах. — О чем? Тогда мы сами предстанем перед медицинской комиссией! Кэллан нас просто проигнорирует, а остальные не поймут.

Скотт беспомощно пожал плечами.

— На ночь я останусь здесь, — сказал он. — Утром мы еще раз сможем поговорить с Кирой.

— Если она к тому времени все еще будет на месте, — заметил Бах.

Она была на месте. Она появилась, когда Скотт сидел один в библиотеке и читал утреннюю газету, и уселась напротив него. На ней была черная шелковая пижама, выгодно контрастирующая с ее алебастровой кожей. Скотт заметил, как ее волосы засветились легким золотистым светом, когда из-за облаков вынырнуло утреннее солнце и заглянуло в комнату. Доктор был даже раздосадован тем, что Кира была так красива.

— Со времени нашей последней встречи вы, надеюсь, никого больше не убили? — Он произнес это раздраженным и злым тоном.

Девушка осталась равнодушна.

— Зачем? В этом не было необходимости.

— Знаете, Кира, — сказал он. — Вас нужно уничтожить!

— Но не вам, Дэн. Вы слишком любите меня.

Скотт покраснел, но ничего не ответил. Факт был слишком очевидным, чтобы его отрицать.

— Дэн, — мягко сказала Кира. — О, если б у вас было мое мужество! Не существует высот, которые мы не смогли бы достичь вместе. Если бы у вас хватило мужества попытаться сделать это. Я надеялась, что вы поймете. Потому и пришла. Но… — Она пожала плечами. — Завтра я вернусь обратно в Вашингтон.

После ленча Скотт отвел Баха в кабинет.

— Кира завтра уезжает, — сказал он напряженно. — Что бы мы ни сделали, это должно случиться сегодня ночью.

Старый доктор сделал беспомощный жест.

— Что мы можем сделать? Вам не припоминается какой-нибудь закон природы, который бы не затрагивал способность к приспособлению?

— Нет, но… — Скотт неожиданно замолчал. — Боже мой! Нашел!

— Что?

— Закон природы. Функциональный биологический закон, который должен стоять выше Кириной способности к адаптации.

— Но что вы имеете в виду?

— Ни один организм не может приспособиться к отбросам собственного организма! Для каждого живого организма они — яд!

— Но…

— Послушайте. Двуокись углерода — продукт отходов человеческого организма. Кира не сможет адаптироваться к атмосфере из двуокиси углерода!

Бах уставился на него.

— Вот это идея! Но даже если вы и правы, как…

— Очень просто! Вы сможете достать в больнице пару баллонов с двуокисью углерода? Нам остается только придумать, как направить газ в ее комнату.

— Ну — это старый дом. Между ее комнатой и той, которую я сейчас занимаю, есть отверстие, через которое проходит труба отопления. Там есть небольшой зазор, и в него можно вдоль трубы пропустить резиновый шланг.

— Хорошо.

— Но окна! Кира оставляет их на ночь открытыми.

— Не бойтесь, — сказал Скотт. — Позаботьтесь о том, чтобы шарниры были хорошо смазаны и окна легко закрывались. Вот и все.

— Но даже если это получится, что мы будем с ней… Стоп!.. Скотт, вы ведь не хотите убить девушку!

Биохимик покачал головой.

— Я не смог бы, — признался он, — но как только Кира станет беспомощна, как только она окажется в нашей власти, вы ее прооперируете! Сделаете ей операцию шишковидной железы, которую вы предполагали. Пусть меня простит Небо, но другого решения я не знаю.

Этим вечером Кира была прекрасна как никогда. Их беседа была оживленной и великолепной, и Скотт почувствовал, что девушка завораживает его все сильнее. Мысль о запланированном предательстве становилась ему с каждым часом все невыносимее. Казалось, богохульством было применять силу против существа, чей облик был так чист и невинен.

«Но она вовсе не человек, — говорил он себе. — И не ангел. Скорее — дьявол во плоти, суккуб в образе обольстительной женщины».

Когда Кира, наконец, зевнула и опустила ноги на пол, чтобы идти, он поцеловал девушку вопреки своим намерениям и попросил еще ненадолго остаться.

— Еще рано, — сказал он. — А завтра вы уезжаете.

— Я вернусь, Дэн! Это не конец наших отношений. — И ушла к себе.

После недолгого молчания Бах прошептал:

— Вероятнее всего, она быстро заснет. Это тоже одно из проявлений способности к адаптации.

В напряженном молчании они наблюдали за узкой полоской света под дверью спальни. Через некоторое время этот свет погас.

— Пожалуй, начнем, — сказал мрачно Скотт. — Покончим с этим поскорее. — Он последовал за Бахом в соседнюю комнату, где стояли серые баллоны со сжиженным газом. Старый доктор присоединил лежащий тут же резиновый шланг к патрубку баллона. Скотт просунул шланг в щель возле трубы отопления и законопатил лишнее пространство мокрой ватой.

Скотт подождал пять минут, затем тихо вернулся в библиотеку и затаил дыхание возле двери, ведущей в комнату .Киры. Все было тихо. С величайшей осторожностью он нашел ручку двери. Дверь была не заперта, видимо, Кира была полностью убеждена в своей неуязвимости.