Выученные уроки

Мы ругались (ну, или — она ругалась) на тему, что у меня совсем нет никакой совести, и что я ублюдок. Не знаю, где она услышала историю о Меган Томас, но, как оказалось, это теперь общеизвестный всей школе факт, так же, как и причины, по которым это случилось. Кейт решила, что это делает меня ужасным человеком. Ну ладно, может она и права.

Но это все равно не помогло ей сохранить контроль в моем присутствии.

Конечно, потом мне пришлось прямо-таки умолять ее помочь мне с трансфигурацией. Она не слишком жаждала мне помогать, но, в конце концов, сдалась, когда я использовал кое-какие хорошо подготовленные методы убеждения. Это было почти легко. Если бы я не был… Как там это было… Жалким, бесчувственным, мерзкий псом, я может даже потом постыдился бы.

И вот теперь мы в библиотеке, готовимся к предстоящему тесту, но я не могу на нее не отвлекаться. Это не ее вина, конечно, это я виноват, что нахер зачарован ею. Она очень отвлекает.

— Может, ты перестанешь на меня смотреть и сконцентрируешься? — резко говорит она, поднимая голову от учебника, который читала.

— А можно и то, и другое?

Кейт закатила глаза.

— Можно было бы, если бы у тебя внимания было хоть чуть больше, чем у флоббер-червя, но, судя по всему, это не твоя история, так что — нет.

Ой.

— Ты ужасно зла к людям, которые пытаются сделать тебе комплимент, знаешь?

— О, так то, что ты смотришь на мои сиськи — это, оказывается, комплимент? — она, наконец, поднимает голову и пронзает меня взглядом.

Пытается меня запугать, но, само собой, это не работает. Я просто бесстрастно пожимаю плечами:

— Многие девчонки так это понимают.

Ее огромные голубые глаза тут же сужаются:

— Так вот, я не одна из твоих так называемых многих девчонок, — резко говорит она.
– Так что отверни свою гребаную голову и отведи глаза.

Мои глаза расширяются от изумления, и я не могу больше бороться и стараться согнать с лица усмешку.

— Ой, да ладно, будто я никогда не видел их раньше.

— Да, и это была ошибка, — она окидывает меня еще одним испепеляющим взглядом и возвращается к книге.

Я не оставляю это так, конечно.

— Ты всегда это говоришь. Но никогда не имеешь это в виду.

— Ну, так на этот раз имею! — выкрикивает она, вскидывая голову, чтобы снова на меня посмотреть. Она захлопывает книгу. — Я не буду тебе с этим помогать, ты невозможен.

— Хорошо, — серьезно отвечаю я. — Потому что мне насрать на трансфигурацию.

— Серьезно, Джеймс, как ты мог так поступить с этой бедной девочкой?

О боже. Я закатил глаза.

— Ты ведь не об этом снова, а?

Меня уже нахрен тошнит от этого разговора.

— Да, об этом, — шипит она. — Ты так обращаешься с девчонками в этой школе, будто они никчемные куски дерьма!

— Тсс! — мы оба посмотрели в сторону мадам Лоуренс, которая расстреливала нас взглядом из-за своего стола в другой части кабинета.

Кейт понижает голос:

— Ты так омерзителен!

Я просто качаю головой:

— Я никогда не обращался с тобой, как с дерьмом, - честно напоминаю я. И это правда. Я никогда с ней так не обращался.

Кейт смеется жестоким смехом.

— Ты всегда так со мной обращаешься.

Нет, не так. Я даже не понимаю, о чем она говорит.

— Ох, да брось ты, — шепчу я в ответ. — Ты знаешь, что ты единственная девчонка в школе, которую я могу выносить, и которая мне нравится.

Она на секунду останавливается и пристально на меня смотрит, так, будто пытается что-то решить. Это немного напрягает.

— Докажи, — наконец сказала она, глядя мне прямо в глаза, продолжая хмуриться.

— Как? — уверен, я не хочу знать ответ.

— Перестань трахаться с другими девчонками.

Что? Она несерьезно. Я даже фыркнул в ответ на это предложение.

— Я так и знала, — выдыхает она, ее голос сочится ненавистью. — Ты такая свинья.

Она встает и начинает запихивать учебники в сумку. Я хватаю ее за запястье и, конечно, понятия не имею, зачем.

— Стой, — сказал я. Заткнись. Отлично, мой рот вообще когда-нибудь моих мозгов слушался? Я притягиваю ее назад, пока она снова не падает на свой стул. — О чем ты говоришь? Ты хочешь быть моей девушкой? — последнее слово звучит так, будто это самое грязное ругательство, что я когда-либо произносил.

Но Кейт не смеется и не закатывает глаза или что там еще, что я хочу, чтобы она сделала. Вместо этого она смотрит на меня с самым серьезным видом, что я когда-либо видел. О мать твою господи. Она не серьезно. Это просто не может быть серьезно.

Следует гробовая тишина, которую она, наконец, прерывает, сердито поворачиваясь на своем стуле. О, с этим я справлюсь. Я могу иметь с ней дело, когда она зла, куда лучше, чем, когда она серьезна.

— Почему ты говоришь это так, словно это плохо? — требует она.

Ладно, может, я ошибаюсь, что могу с этим справиться.

— Кейт, — говорю я, все еще потрясенный, — почему ты этого хочешь?

Она тяжело на меня смотрит.

— Потому что меня уже тошнит от всего этого, - злобно говорит она. — Я не трахаюсь ни с кем, кроме тебя.

Смысл ее заявления неуклюже повисает в воздухе. Я несколько раз открываю и закрываю рот, совершенно не в состоянии подобрать слова. Она выжидательно смотрит на меня, явно надеясь, что я скажу что-то, о чем понятия не имею. Когда я ничего не говорю, она хватает сумку и снова встает.

— Забудь об этом, — шипит она. — Я с этим покончила.

— Может, ты просто на хрен скажешь, чего ты на самом деле хочешь? — выпаливаю я. Я пытаюсь заставить себя заткнуться, но, конечно же, это не работает. Но, по крайней мере, это ее остановило.

— Чего я хочу, — говорит она тихо и (чрезвычайно) опасно, — это чтобы ты вырос. Мы почти закончили школу.

— И какое это имеет к тому отношение?

Она закатывает глаза и выглядит настолько раздраженной, что, я думаю, сейчас начнет рвать на себе волосы.

— Мы играем в эту глупую игру уже годы, и ты единственный, кто получает от нее удовольствие.

Она всегда выглядела так, будто получала удовольствие. Она определенно читает это на моем лице, потому что тут же отводит взгляд и больше не выглядит сердитой. Она выглядит опечаленной.

— Джеймс, — тихо сказала она. — Меня задолбало быть лишь одним из вариантов.

Я не знаю, что сказать. Я просто смотрю на нее, совершенно ошарашенный. Как этот разговор вообще получился? Мы с Кейт никогда об этом не говорим. Она не из тех девчонок, которым нужны постоянные заверения или что-то вроде этого. Моя голова начинает немного кружиться. У меня нет совершенно никаких причин для головокружения.