Выйди из-за тучки
Шрифт:
— Обещаю, — вежливо согласилась я.
— Когда тащил тебя за собой, просто забыл обо всем — мобилизовался. А потом рассмотрел все, что только додумывал себе. И даже потрогал… не надо, Аня, ты же откликнулась. Не спорь, это было заметно. Хотя меня и нехило повело тогда… но я все равно понял это. Хоть хватило ума остановиться — тебе было не до этого.
Я вдохнула сквозь стиснутые зубы. Хотелось развести руками — слов не было. Но пальцы только дрогнули и сжались в кулаки.
— Если бы не это, я соблазнил бы тебя. Ну не спорь, пожалуйста, давай честно. Чего уж теперь… Ты ушла, а меня распирало от дурного восторга, я полчаса там пролежал с закрытыми глазами, вспоминая и переживая заново, стояк…
— Проехали, Саша. Доедай давай.
— Гонишь… Я не ожидал поцелуя —
— Саша-а… Ты же хочешь, чтобы я вернулась с тобой? Я не поеду. Таскать ребенка от мужика к мужику не стану. Тем более, когда тебе уже не верю. У меня свое понимание и виденье того поцелуя. И уважительное отношение к женщине я только приветствую, но не в ущерб себе. Не могу, Саша. Не скажу, что не хочу — очень часто вспоминала тебя и думала… даже жалела, а сейчас уже и не жалею. Все правильно. Уезжай, я никуда с тобой не поеду. Это все. Пошли, — встала я из-за стола, — я покажу тебе, где живет Антонович, и заберу Вовку из сада.
Мы шли, перебрасываясь ничего не значащими фразами. По дороге он забрал из магазина небольшую сумку, с которой приехал. Когда дошли до нужного дома, я указала ему на калитку:
— Нажми на рычаг, дверка и откроется. Счастливо тебе.
И повернулась уходить. Пусто было на душе, и даже мыслей никаких. Бездумно оглядела улицу. Через два дома возле чьего-то двора стояла машина, а возле нее — трое мужчин и девушка, они разговаривали. Ближе ко мне по тротуару шла пожилая женщина и волокла за собой сумку на колесиках, эту женщину я знала…
— Аня! — резкий окрик сзади заставил меня дернуться. А потом — поворот вокруг оси, захват и горячие губы на моих губах — всего секунда… две? Он опустил руки, освобождая меня и, шагнув назад, спросил:
— Ты успела что-нибудь почувствовать? Почему не орешь и не отбиваешься? Ты же не хотела этого поцелуя. И не ожидала, правда?
А я молчала… Позднее зажигание, замедленная реакция, привычка сначала все осмыслить и составить свое мнение, прежде чем озвучить его? Я молчала.
— Я тоже сильно злился — когда ты разом оборвала все и уехала. Не очень приятно, знаешь ли… когда открываешь душу и уже думаешь, что это кому-то нужно, а оно вон как… Но я приехал, Аня, потому что обиды проходят, и не хочется сидеть там одному и потом всю жизнь жалеть о том, чего не сделал. Я еще вернусь, — улыбнулся он, — жаль, что первый раз был вот таким. Но я вернусь, и все будет, — повернулся и скрылся за калиткой.
А я обвела глазами улицу… да уж, отбиваться и орать было бы глупо. Возвращайся — думала я, уходя в сторону Вовкиного сада. Внутри чувствовалось все, что угодно, но только не пустота. Пускай приезжает, а там посмотрим — я пока еще ничего не решила.
ГЛАВА 33
26 апреля
Я не стала тогда расспрашивать Антоновича о том, как они провели вечер, о чем говорили с Сашей — просто затаилась на довольно долгое время. У меня появилась надежда и мечта, и я боялась спугнуть их. Просто поговорить о нем, обсудить возможное будущее… это казалось чем-то запретным и опасным. Казалось — поговоришь, начнешь строить планы, а в ответ страшный облом, и как жить дальше? Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах, так же? Нет уж, лучше в неведении и молча, но зато с мечтой.
Но кое-что до меня доносилось — слухами, отголосками. Тут даже не нужно было уметь анализировать. Что тут сложного, если вдруг заговорили о том, что скоро у нас в поселке откроется стоматологический кабинет? А пройдя по площади, вдруг замечаешь, что к зданию местной больнички пристраивают дополнительные площади? Выбили в областном отделении минздрава дополнительные средства? Не смешите меня, пожалуйста. Значит — Саша. Но и это казалось чем-то из области фантастики, хотя и более реальной. Во-первых, трудно поверить, что он может бросить доходную работу в большом городе и переехать в наш поселок только
ради меня. Потому что это было бы единственной причиной — больших денег здесь не заработать, это просто не реально. Но верить в такое хотелось, очень хотелось, поэтому я принципиально не выспрашивала ни о чем Антоновича — вела себя, как ребенок. Спрошу, узнаю — не сбудется.Второй сложностью, если бы такое оказалось правдой, было то, что частная врачебная практика (а это могла быть только она) довольно дорогое удовольствие для начала. Сама постройка, пусть и не фундаментальная, медицинская аппаратура, материалы, покупка лицензии…, а он только что купил квартиру, лишних денег у него просто не могло быть, если учесть еще и алименты. Влезть в кредит можно, но он никогда не окупится здесь. Думать об этом было страшно — за него. Поэтому я делала вид, что ничего не происходит, все равно от меня сейчас не зависело ровным счетом ни-че-го.
А еще меня сильно отвлекала общая с Антоновичем цель — организация все того же кружка под названием «Занимательная физика». Только она сейчас и связывала нас — Антон был постоянно чем-то занят.
Теперь об этом кружке: денег на него не было. И нам оставалось одно: исключительно своими силами так грамотно подать материал, чтобы с самого первого раза и надолго заинтересовать и учеников и их родителей. Мы решили, что вначале это будет именно физика. Математика тоже таила в себе множество интригующих тайн и загадок — как, например, нумерология. Но это просто любопытная тема для отдельного занятия, может и не одного, а нам нужно было что-то наподобие шоу, хотя бы для начала.
Была идея начать с астрофизики. Здорово было бы собрать народ на той поляне, где проводят кружания, но не в субботу, а например — в вечер пятницы. И, глядя на яркие картины ночного неба, завести речь о бесконечности безвоздушного пространства и свете давно умерших звезд, который до сих пор летит к нам, заодно и о зове космоса — сигналах, поступающих из далеких глубин вселенной. Тема беспроигрышная, но дело в том, что ночи в конце мая светлые, и звезды на бледном небосводе только едва-едва обозначены. Тут и с проектором-то намечались сложности… Поэтому начать решили с геофизики.
Антон признался, что они с моей тетей Рисой находились в тихой и бескровной, но непримиримой конфронтации. Тетя Риса, как гуманитарий до мозга костей и человек, увлекающийся лирической поэзией, не признавала отрицания мистической природы Ненокских миражей. То поморское село называлось именно Ненокса, а не Нюкса. Для тети не так важно было само название, как красивая легенда, что была связана с этим местом.
— На зимних каникулах я поехал туда, — рассказывал мне Антонович, — извертелся перед этим, чтобы получить пропуск на закрытую территорию. В конце концов, попал в само село — без аппаратуры и измерительных приборов, само собой. И путем примитивного опроса выяснил интереснейшую вещь — там алмазоносные места. Вокруг села располагается двадцать три алмазных трубки. Сразу стало ясно, что они обязательно должны образовывать магнитную аномалию — при таком скоплении отклонение от нормальных параметров гарантировано. Так геологи и работают. Ведь трубка это выход глубинных пород — тяжелых голубых глин, насыщенных алмазами. А ближайшую к селу трубку как раз и оконтуривает известное Лыв-озеро — самая что ни на есть алмазная труба.
2 июня
У Антоновича созрела целая теория о связи Ненокской магнитной аномалии и зимних миражей над селом. Он просиживал вечера за компом, выписывал по почте редкую литературу на эту тему, на которую в нэте были только ссылки. Я помогала, как могла, и на самый конец мая у нас было назначено первое занятие кружка. На него приглашались все желающие, а проводилось оно в пятницу и да — на той самой поляне.
— Народ привык уважительно относиться к кружаниям, поэтому отношение будет не наплевательским. И тема тоже… люди отнесутся к вопросу об аномалиях со всем вниманием. Тем более что и Куделино давно уже считают местом Силы, чуть ли не мистическим центром всей Вологодчины. Я уверен, что измерительная аппаратура показала бы явные отклонения, но мы не будем спешить — это все впереди, — рассуждал Антонович, а я его поддерживала.