Выйти замуж за виконта

Танец, безусловно, был слишком жив и для размышлений о Спенсере. Кроме того, капитан Блейкли танцевал великолепно, а она обожала шотландский рил с его прыжками и большим количеством поворотов. Опьяняющий аромат примул и сирени, которыми был украшен бальный зал, лишь увеличил ее удовольствие, пока она не забыла обо всех своих неприятностях. К тому времени, как танец закончился, они оба смеялись.

Но после того как он увел ее с паркета, капитан Блейкли увлек девушку в сторону вместо того, чтобы вернуться к их компании. И продолжил прерванную беседу.

— Насколько другим Рейвенсвуд был в Америке?

Ей было жаль, что она упомянула об этом. Эбби даже не была уверена, было ли поведение Спенсера в Филадельфии реальным или он притворялся.

— Трудно объяснить. Я имею в виду, он всегда был более серьезен, чем большинство мужчин, которых я встречала. — Бросив взгляд на свое злополучное фишю, она размышляла о том времени.

— Вы должен понять — джентльмены, которых я знала в Америке, были или друзьями моего отца и слишком стары для меня, или мужчинами, действия которых я считала фривольными.

— Безусловно, никто не смог бы назвать действия Рейвенсвуда фривольными.

— Совершенно верно. И я нашла это весьма привлекательным. Он был настолько искренним, когда говорил об Англии, таким страстным в своих убеждениях. И проявлял неподдельный интерес к народу моей матери. Спенсер никогда не судил их методы и никогда не относился неодобрительно к их культуре.

— Их культуре? — отозвался эхом капитан.

О, Боже. Она вероятно не должна была это упоминать, но теперь, когда проговорилась, он может узнать все.

— Хотя я росла среди людей моего отца в Филадельфии, моя мать была из племени Сенека, дочерью их вождя. — Она с гордостью пристально посмотрела на него в ожидании, что капитан покажет признаки презрения. — Она занималась моим воспитанием наравне с папой.

Он сверкнул улыбкой.

— Ах. Тогда вы имеете преимущество передо мной. Несмотря на то, что я сын барона, меня воспитывала только моя мать. И так как у нее были свои трудности, я закончил как карманник на улицах Женевы, пока мой дядя не увез меня обратно в Англию.

Его слова так ее удивили, что она не нашлась с ответом.

Казалось, капитан и не нуждался в нем.

— Но вы объясняли, насколько другим Рейвенсвуд был в Америке.

— Да, — кивнула она головой. — Вы понимаете, хотя он был высокомерным, он был также милым и добродушным и…

— «Добродушный» не совсем то слово, которое я использовал бы для Рейвенсвуда.

— Все же именно таким он был. И он заставил меня думать… — Она затихла, не желая раскрывать всю степень собственного идиотизма.

— Вы хотите сказать, он заставил вас надеяться, что от него последует предложение? — спросил Капитан Блейкли явно неодобрительным тоном.

— Нет, нет, ничего подобного. Он всегда был безупречным джентльменом. Но мы были друзьями, разве вы не понимаете? Именно поэтому я так стремилась выйти за него замуж. В Америке я могла говорить с ним о чем угодно. Он поощрял это. Спенсер всегда внимательно слушал, даже когда не соглашался с моим мнением.

— А здесь?

Она напряглась.

— Здесь он самонадеянный и всем управляет, и полон решимости делать все как он хочет, независимо от того, что я говорю.

— Ах, теперь это походит на Рейвенсвуда, которого я знаю.

— Это невыносимо, особенно когда я — единственная, кто обязан повиноваться всем его приказам.

— Не совсем, что вы ожидали от брака с ним.

— Нет, я думал, что это будет…, — Ее взгляд стал отсутствующим. — Что бы я ни думала, я ошибалась. — Распрямив плечи, ей удалось встретить его пристальный взгляд. — Так или иначе, это не имеет значения. Это — все обман. Сейчас у Спенсера нет никакого интереса в браке, и, разумеется, не со мной.

— На вашем месте я не был бы в этом так уверен.

Прежде, чем она могла спросить, что он хотел этим сказать, приглушенный шум голосов в зале заставил ее поднять глаза, и Эбби увидела, как Спенсер неожиданно появился с ослепительной женщиной в скандально открытом платье. Когда женщина положила свою руку на его и близко наклонилась чтобы что–то прошептать, а виконт низко склонился, чтобы выслушать, сердце Эбби сжалось.

— Кто эта женщина, с которой говорит Спенсер? — прошептала она.

Капитан Блейкли уже уставился на этих двоих, его челюсть напряглась.

— Не важная персона. Ну, давайте присоединимся к моей жене и леди Эвелине.

Когда капитан Блейкли повел ее обратно к их спутницам, ее сердце упало. Его скрытность сказала ей все.

— Она — его любовница, не так ли?

— Конечно, нет. — Когда Эбби вздернула бровь, он вздохнул. — Хорошо, Женевьева была его любовницей, но уже ею не является, по крайней мере, в течение двух лет. Они теперь просто друзья.

Очень близкие друзья, судя по тому, как фамильярно женщина прикоснулась к нему, и как внимательно Спенсер слушал. Женевьева — у женщины было даже имя любовницы.

Ее горло сжалось. — Почему леди Тиндэйл пригласила ее сюда?

— Леди Тиндэйл вероятно не знает, кем она была для Рейвенсвуда. Женевьева всегда была осмотрительна в своих связях, как и Рейвенсвуд — немногие знали, что она была его любовницей. Кроме того, она теперь замужем за каким–то бароном и весьма респектабельна.

— Да, я вижу насколько она респектабельная.

Он сжал ее руку.

— Право же, Эбби, эта женщина ничего для него не значит.

Однако она в этом сомневалась.

— Даже если это не так, разве я имею право жаловаться? Я хочу сказать, я ведь на самом деле не его жена.

— Вы все еще имеете право на его уважение. Но я думаю, что у вас оно есть. Я бы не стал придавать этому большое значение.

Как она могла? После того, как они достигли их спутниц, девушка даже не могла сконцентрироваться на беседе. Слишком много оставшихся без ответа вопросов изводили ее. У Спенсера и сейчас есть любовница? Он предполагал продолжать посещать ее, пока Эбби притворялась его женой? Она даже не имела право спросить об этом?