Выйти замуж за виконта

— Хорошая девочка. – Спенсер скользнул пальцами по ее обнаженному животу, — теперь расскажи мне, что ты видишь. Начни слева и описывай все в подробностях.

Чувствуя, как запылали у нее щеки, Эбби прошептала:

— Возле занавеси ст–тоит женщина.

— Во что она одета?

— Она совсем не одета, — пролепетала Эбби.

Легкими поцелуями в подбородок Спенсер как будто награждал ее за откровенность.

— Продолжай, что она делает?

— Ты и так знаешь, что она делает, — укорила виконта девушка.

— Да, знаю. Но все равно продолжай, — он посасывал мочку ее уха, — это же игра, помнишь? А игры тебе нравятся.

Для чего он постоянно твердит про игры?/

— Она…ну…позади нее стоит мужчина и держит ее.

— Как я держу тебя?

— Да, именно так, — от удивления Эбби моргнула.

— И что же она делает с этим мужчиной?

Теперь, когда девушка втянулась в эту «игру», ее наполнило животное возбуждение.

— Она прижимает его руку к своей груди.

— Покажи мне

Эбби заколебалась, но его хриплый приказ повис в воздухе дразнящим обещанием. Если она разочек сыграет в игру этого бога–громовержца, она сможет оседлать ветер, приручить бурю. Эбби поймала его руку и, сначала, просто приложила ее к своей груди, а потом, осмелев, прижала.

— Вот так.

Издав одобрительное рычание, он начал ласкать, гладить ладонью ее грудь, дразнить сосок, доводя ее до умопомрачения. Его нежные ласки опустошили ее легкие, она прерывисто дышала, а губы жаждали его рта. Ища его губы, девушка отвернулась от кинетоскопа, но виконт просто наклонился к ее шее с другой стороны и стал осыпать поцелуями ее кожу, ставшую очень чувствительной.

Дальше, – услышала Эбби, — продолжай. Расскажи о женщине в центре, что она делает?

— Ты определенно заглядывал сюда не один раз, — слегка раздраженно заметила девушка, — Такое ощущение, что ты помнишь каждую деталь на этой картинке.

— Ты не представляешь насколько ты права, — отрывисто засмеялся Спенсер. — Серьезные мужчины тоже иногда должны развлекаться.

Он легонько, чтобы привлечь внимание, ущипнул ее за сосок.

— Расскажи мне, что там в центре, Эбби.

Вздохнув, она снова принялась разглядывать картинку.

— Женщина в распахнутом платье полулежит в кресле, небрежно раскинув руки и ноги. У кресла золоченые ножки и…

Спенсер куснул ее за ухо.

— Мне не важно, как выглядит кресло. Как выглядит женщина?

— Она сидит, раздвинув ноги. Это все. И еще… между ними что–то вроде черной подушечки.

Спенсер издал сдавленный смешок.

— Это не подушка. Приглядись получше.

В замешательстве она покрутила коробочку, чтобы получше поймать свет.

— Хорошо. Итак, подушечка как будто из волос, но… ох… — По ее щекам разлился яркий румянец.

— Ты прав – это не подушка.

— Да, это не подушка. Это мужская голова.

Любопытство взяло над девушкой верх.

— Что же он делает?

Пальцы Спенсера застыли у нее на груди.

— Это ты скажи мне, что он делает, — ответил он; его голос напоминал мягкое урчание, которое вызывало к жизни внутри Эбби сотни бабочек, порхающих и рвущихся на свободу из тела девушки.

— Я…я думаю…он…целует ее.

— Куда?

— Ты знаешь куда, — прошептала девушка.

В этот раз он сжалился над ней и положил свою руку туда, куда она и хотела. Под сорочку, которая до сих пор прикрывала ее пониже талии. Прямо на кудрявый холмик как раз между бедрами.

— Сюда? – хрипло спросил Спенсер.

В горле у Эбби пересохло так, что она не смогла выдавить и слова – только кивнула в ответ.

Он накрыл интимный холмик Эбби своей ладонью и стал поглаживать его. Эбби едва не свалилась прямо к ногам Спенсера от нахлынувшего удовольствия. Другой рукой он снова начал ласкать ее грудь и девушке показалось, что она умерла и воспарила прямо под облака. Потом он раздвинул пальцем ее завитки и стал играть с каким–то очень чувствительным местом так искусно, что девушка застонала и подалась бедрами вперед навстречу его дразнящей руке, желая большего.

— Ты бы хотела, чтобы я поцеловал тебя как ту женщину на картинке? — хрипло спросил Спенсер.

Мысль о том, чтобы ощутить его губы на своей разгоряченной плоти казалась до крайности безнравственной.

— Я…Я не знаю. – призналась Эбби.

Очевидно, такого ответа было достаточно, так как Спенсер скользнул между ней и столом и оказался лицом к девушке. Легким движением он раздвинул ее ноги и опустился между ними на колени, прямо на смятое платье.

Волна предвкушения захлестнула девушку, когда Спенсер с нетерпением, которое охватило и саму Эбби, раздвинул ее интимные кудряшки.

Пока он разглядывал обнажившуюся плоть, по его лицу промелькнула тень сомнения.

— А ведь я был прав! Ты хотела выяснить, действительно ли я ненавижу детей, чтобы понять, есть ли хоть малейшая надежда сделать этот брак настоящим. Она хотела сказать, что это не так. Но было невозможно солгать человеку, который рассматривал ее укромное место с таким собственническим выражением, что был подобен богу–громовержцу, исследующему свои владения.

Когда она не ответила, Спенсер посмотрел вверх и прочитал ответ в глазах девушки.

Тени грозовых облаков пробежали по его лицу.

— Я так и думал.

Эбби открыла рот, надеясь объяснить, что у них может быть замечательная семейная жизнь. Но когда он поцеловал ее в укромное местечко прямо между ног, ее разум превратился в девственно белый лист.

О, небеса. Это был и не поцелуй вовсе. Это было… Это было нечто… Глубоко эротичное, удивительное, доводящее до исступления. Его язык вытворял такие вещи, для которых был вроде и не предназначен. Эбби и вообразить не могла такого. Она медленно закрыла глаза, погрузив пальцы в шелковые волосы Спенсера, чтобы прижать его голову еще ближе.

— Тебе нравится, то, что я делаю, Эбби? – прорычал Спенсер.

— Да… О, да…

С удовлетворенным хрипом он продолжил ласкать ее своим языком, делая это так умело, что Эбби то извивалась, то выгибалась ему навстречу, то хныкала в исступлении от нестерпимого удовольствия. Своим языком и губами он вел ее к вершине блаженства, как порыв ветра, сметающий все на своем пути. Каждое прикосновение его волшебных губ возносило ее все выше и все быстрее, пока она не почувствовала, что отрывается от земли и парит…