Выжечь огнем

"Ирвинг Фишер" был одной из мишеней, по которым она больше не стреляла, и неудивительно. Для ее конструкторов было невероятной удачей то, что "Фишер" просто не распался. Некогда гордая крепость превратилась в искореженную груду обломков. У нее все еще было несколько дюжин кластеров точечной обороны и один "Тестудо", но, кроме восьми ракетных пусковых установок и в общей сложности двух установок "гразеров", его наступательная огневая мощь отсутствовала, и по меньшей мере шестьдесят процентов ее личного состава стали жертвами.

"Чжоу Цзянь-жэнь", в отличие от флагманской крепости Монтальвана, распался, но "Фрэнсис Крик" - нет. Командная база Адебайо была повреждена еще более жестоко, чем "Фишер", но она все еще была там. И, невероятно, но и он, и Адебайо были все еще живы!

На сегодня. Конечно, это...

– Гросс-адмирал?

Монтальван встряхнулся, осознав, что его мысли блуждали. Снова.

– Да, Абрахам?

– Гросс-адмирал, Харрингтон запрашивает генерал-фельдмаршала Адебайо по связи.

– Это она?
– Монтальван улыбнулся сквозь забрало.
– Ты думаешь, она хочет сдаться?

Кестнер на мгновение уставился на него, а затем - к его собственному очевидному удивлению - фрегаттен-капитан действительно усмехнулся.

– Боюсь, что нет, сэр.

– Ну, я полагаю, трудно винить ее в данных обстоятельствах.
– Монтальван выдохнул и встряхнулся.
– У нас все еще есть связь ближнего радиуса действия с "Криком"?

– Да, сэр. Правда, только по экстренным каналам.

Монтальван поморщился. Беспощадный огонь Харрингтон уничтожил все коммуникационные системы "Крика" вместе со всеми орудийными установками крепости.

– Очень хорошо, - сказал он.
– Посмотрим, сможете ли вы достать мне генерал-фельдмаршала.

– Да, сэр.

Это заняло добрых пять минут, но затем он услышал голос Адебайо по комму своего скафандра.

– Да, Гюнтер?

– Харрингтон хотела бы поговорить с вами, - сказал он.

– Ты можешь соединить ее со мной?

– Думаю, да. Дай мне минутку.

Он посмотрел на Кестнера.

– Не могли бы вы соединить Харрингтон с моим...
– Он сделал паузу, рассматривая малиновые индикаторы неисправности, которые украшали его командный пункт.
– На мой дисплей номер два? Я думаю, что этот все еще действует.

– Минутку, гросс-адмирал.

На самом деле прошло несколько минут, прежде чем выбранный им дисплей снова ожил. Что, по его мнению, было довольно красноречивым свидетельством ущерба, нанесенного "Ирвингу Фишеру". Прошло еще несколько секунд, и затем на дисплее появилась Хонор Александер-Харрингтон.

Очевидно, она время от времени дремала, подумал он, чувствуя тупой укол негодования. Она выглядела свежей, хорошо отдохнувшей, и просторная, ухоженная флагманская палуба, видневшаяся позади нее, была далека от разрушенных, безвоздушных руин его собственной палубы.

– Адмирал Харрингтон, - сказал он.
– Я гросс-адмирал Монтальван.

– Гросс-адмирал.
– Она кивнула ему.
– Теперь командуете вы?

– Нет, - ответил он.
– Однако, к сожалению, связь генерал-фельдмаршала Адебайо была... нарушена. Я могу соединить вас с ней, но, боюсь, сигнал будет только звуковым.

– Тогда, пожалуйста, сделайте.

– Это может занять некоторое время, - сказал Монтальван и кивнул Кестнеру.

Прошла секунда или две, а затем...

– Это Адебайо, - произнес голос генерал-фельдмаршала.

– Три дня назад я дала вам возможность сдать свои силы в целости и сохранности, - холодно сказала Харрингтон.
– Вашим ответом было открыть огонь. Согласно моим разведывательным платформам, у вас больше нет неповрежденных сил для сдачи. Я могу завершить разрушение каждой из ваших крепостей, но, по моему мнению, уже погибло достаточно людей. Вот почему я даю вам последнюю возможность сдаться. Если вы отвергнете это предложение, оно больше не повторится, и я уничтожу все военные объекты в звездной системе, не позволяя никому из вашего персонала сдаться. Выбор за вами, генерал-фельдмаршал. Я бы посоветовала вам сделать его мудро.

Монтальван пристально смотрел на дисплей, ожидая, пока пройдут секунды. И тогда, наконец, Адебайо вздохнула.

– Очень хорошо, адмирал Харрингтон, - тяжело произнесла она.
– Я готова сдать свой уцелевший персонал.

– Поймите, что я не намерена рисковать жизнями своих собственных людей, - сказала Харрингтон.
– Я потребую, чтобы вы эвакуировали экипажи ваших уцелевших второстепенных крепостей и любых уцелевших звездолетов и ЛАКов и уничтожили их. Я также потребую, чтобы две ваши уцелевшие командные крепости были сданы в целости и сохранности вместе с их базами данных. И я официально сообщаю вам, что мои космопехотинцы немедленно ответят смертоносной силой на любое сопротивление, когда они поднимутся на борт ваших крепостей. Боюсь, то же самое относится и к любому сопротивлению, с которым они столкнутся, когда мы займем ваши орбитальные места обитания и промышленные платформы. Вы понимаете, что я только что сказала?

– Полагаю, вы говорите для протокола, - ответила Адебайо. В ее голосе звучала горечь, за что Монтальван не мог ее винить.
– И, также говоря для протокола, да. Я поняла, что вы сказали. Гросс-адмирал Монтальван?

– Да, генерал-фельдмаршал?

– Будьте так добры, передайте условия адмирала Харрингтон и... предупреждение всему нашему оставшемуся персоналу, а также местам обитания и промышленным платформам.

– Да, генерал-фельдмаршал.

– В таком случае, мои силы войдут в систему, как только будут уничтожены ваши второстепенные крепости и оставшиеся военные корабли, - сказала Харрингтон.

Крепость "Фрэнсис Крик"

Орбита Чермака

Система Гальтон

Каролин Адебайо смотрела на дисплей, и ее глаза были мрачными.

Службе контроля повреждений удалось восстановить единственный канал связи с сенсорными платформами. Это заняло почти шесть часов, но времени было предостаточно. Потребовалось время, чтобы эвакуировать так много персонала из искореженных обломков ее горстки уцелевших второстепенных крепостей. Супердредноуты и ЛАКи Харрингтон просто проигнорировала, безжалостно колотя по неподвижной обороне.

Но в конце концов это было сделано, и форты, звездолеты и ЛАКи были взорваны, именно так, как требовала Харрингтон. И теперь ее флот приближался на дисплее Адебайо, неуклонно снижая скорость, готовясь завладеть своим призом.

"Даже сейчас ее профессионализм очевиден", - подумала Адебайо. Каждая оружейная платформа, каждая развернутая ракетная капсула были уничтожены еще до того, как она пересекла гиперграницу, но она не собиралась рисковать. Ее звездолеты были прикрыты роем из более чем тысячи ЛАКов и окружены плотной оболочкой разведывательных дронов и внутренней оболочкой оборонительных платформ РЭБ. Адебайо никогда не сомневалась, что каждая пусковая установка противоракет и кластер точечной обороны также укомплектованы и готовы.