Выжить в Антарктиде

За завтраком за столиком Бекасовой недосчитались одного пассажира – Владимира Грача.

– Где же ваш друг? – полюбопытствовала Елизавета Даниловна у Юры, занявшего свое привычное место.

– У него дела, - скупо ответил Громов.

Он заметил, какие обеспокоенные взгляды бросает в его сторону Паганель. Историк явно уже вообразил себе все несчастья мира, обрушившиеся на безопасника, ведущего расследование, но Юра объяснять ему ничего не стал.

Геннадий чувствовал себя и впрямь неуютно. Он ёрзал на стуле, косил глазом на скромно потупившуюся Викторию Завадскую, ожидая от нее каких-то шагов, но та молчала, а он сам спрашивать не решался. Зато с расспросами к нему подступилась Анна.

– Скажите, Геннадий Альбертович, вы являетесь тем счастливчиком, что сегодня участвует в высадке на берег?

– Я? Нет, - историк вновь покосился на Завадскую. – Я следую прямиком до Беллинсгаузена. Без промежуточных остановок.

– Старпом мне сказал, что мест в лодке очень мало, поэтому лишних экскурсантов, увы, брать на борт они не смогут. Все следовало обговаривать заранее.

– Мы сможем любоваться экзотическими пейзажами с борта ледокола, - Сергей Давыдов предпринял попытку утешить свою подружку. – Я читал, что панорамные снимки, если позволит погода, выходят здесь просто волшебными.

– А не подскажете ли, возле какого именно острова мы бросим сегодня якорь? – обратился Белоконев к Громову.

– Подскажу. Мы посетим остров Обмана.

– Какое необычное название, - удивился Урусов.

– Это бывший вулкан. В середину острова можно заплыть на корабле через узкую кальдеру, называющуюся «Меха Нептуна», - пояснил Юра. – А там уже, в бухте спустят шлюпки на воду.

– И что там интересного? – спросила Бекасова.

– Помимо потрясающего вулканического пейзажа, пингвинов и прочей живности, ничего особенного, - гляциолог пожал плечами. – Для любителей информационно-насыщенного тура объектов для изучения нет. Есть заброшенная научно-исследовательская станция Великобритании с приютом для потерпевших кораблекрушение, но ныне она заперта, внутрь попасть не удастся. А еще развалины чилийской китобойной базы. Ну, и можно искупаться в термальных источниках на пляже. Собственно, ради последнего туда туристов и возят.

– Если честно, я бы предпочел визит на другой остров – остров Слона или Элефант, - сказал Белоконев. – Те места связаны с легендарной экспедицией капитана Шеколтона. Наверное, это была самая трудная и страшная из всех неудавшихся антарктических экспедиций, закончившихся благополучно. Все участники натерпелись ужасов, но остались живы. Посетить их приют было бы очень познавательно.

– Расскажите, пожалуйста! – обрадовалась Анна возможности услышать новую историю.

Геннадий покраснел, замялся, в третий раз подождал реакции Виктории, но потом все же начал повествование, постепенно увлекаясь все больше и забывая обо всем остальном. Даже о еде.

– Эрнест Шеклтон, крупный исследователь Антарктики, решил оставить запоминающийся след в ее истории и совершить невиданный доселе трансконтинентальный переход. После подвига Амундсена, достигшего Южного полюса, иной достойной задачи он не видел. Ему требовалась команда, и для ее набора Шеклтон дал в английские газеты объявление. Текст был примерно таким: «Ищу спутников для участия в рискованном путешествии. Обещаю маленькое жалованье, пронизывающий холод, долгие месяцы полной темноты и смертельную опасность. Благополучное возвращение под вопросом. Зато в случае успеха — известность и признание».

Эрнест Шеколтон и "Эндьюранс", застрявший во льдах

– Наверно, набрал одних авантюристов, - неодобрительно отозвалась Бекасова.

– Да не без этого, - подтвердил Геннадий, - но другие на авантюру и не сподвигнутся. В общем, корабль «Эндьюранс» отплыл из Плимута в августе 1914 года, чтобы со многими остановками добраться до Антарктиды к декабрю. Но у побережья случилось непредвиденное: прочные паковые льды преградили дорогу. Более месяца команда маялась в поисках удобного прохода, но затем «Эндьюранс» окончательно вмерз в лед. Шеклтон объявил о начале зимовки, после чего собаки были спущены на лёд и размещены в специальных конурах, а жилые помещения судна стали утеплять. Был развёрнут беспроволочный телеграф, однако его мощности оказалось недостаточно для передач во внешний мир. Шеклтон полагал, что следующей весной сможет повторить попытку достигнуть антарктического берега, пока же путешественникам оставалось положиться только на судьбу.

– Неужели им предстояло провести в полной изоляции целый год? – поразился Урусов.

– Увы, никто не мог прийти им на помощь. Вместе со льдами судно двигалось на север, прочь от Антарктиды, но скорость дрейфа была крайне низкой, за три месяца корабль прошел всего километров двести, поэтому о том, чтобы достичь чистой воды и вырваться на свободу не шло и речи. Короткое лето давно закончилось, и настали жестокие холода. Корабль кое-как держался, но потом лед так сильно насел на деревянные конструкции, что те треснули. В пробоину хлынула вода. Трое суток экипаж боролся за корабль, но стихия победила, «Эндьюранс» затонул.

– И люди остались на льдине, без всего? – ахнула Анна Егорова.

– Да. После гибели корабля выживать стало гораздо труднее. Часть вещей они спасли, но запасы продовольствия таяли с каждым днем.Пришлось пристрелить ездовых собак ради их мяса. Оставаться на месте было бессмысленно, а пеший путь по изломанным льдам и торосам таил бездну опасностей. И все же иного выхода не было. Шеклтон с командой решил прорываться к Южным Шетландским островам, иногда посещаемым китобоями. Когда в апреле 1916 года под путешественниками раскололась льдина, утопив значительную часть провианта и вещей, они пересели в единственную уцелевшую шлюпку. Пятидневный морской переход по забитым льдами водам привёл наконец команду к острову Элефант. Но что дальше? Остров Элефант был бесплодным и необитаемым местом, расположенным вдалеке от судоходных трасс. Шеклтон не сомневался, что поисковым отрядам даже не придёт в голову сюда заглянуть. Жить на острове, конечно, было можно. Пусть и лишённый растительности, он имел вдоволь пресной воды, а также тюленей и пингвинов в качестве источников пищи. Однако состояние людей быстро ухудшалось, как в физическом, так и в моральном плане, а постоянные шторма привели в негодность палатки. В этих условиях Шеклтон решил взять с собой небольшую команду и на шлюпке идти за помощью.

– Неужели они поплыли через пролив Дрейка к Южной Америке?! – воскликнула Анна.

– А что им оставалось? – Геннадий взволнованно поправил на переносице очки. – Пунктом спасения была выбрана китобойная база на Южной Георгии, расположенная в полутора тысячах километрах от Элефанта. Её предстояло достичь на маленькой лодочке в условиях приближающейся полярной зимы. В случае везения, если море будет свободным ото льда, если налетевший шторм не перевернет хрупкую посудину и они выживут, можно было рассчитывать добраться до обитаемых мест примерно за месяц. Команда путешественников разделилась: больные и слабые остались на острове под руководством помощника Уайлда, а капитан с шестью членами экипажа сел в лодку.

Не раз и не два ужасные ураганы налетали на спасательную шлюпку, грозя ее утопить. Снасти постоянно приходилось чистить из-за нарастающего льда. Утепленная одежда была не приспособлена для подобных испытаний и не просыхала. Команда слабела и держалась из последних сил, а сам Шеклтон позднее признавался, что это плавание было одним из самых страшных испытаний, которые ему довелось пережить. Но все же в мае им удалось достичь земли. Вот только это был еще не конец.

Высаживались на берег они в шторм, и шлюпку разбило о скалы. Китобойная же база, как оказалось, располагалась на другой оконечности острова. Двое членов команды были при смерти, поэтому Шеклтон вновь разделил людей на группы. Трое остались на берегу, а трое других пошли к базе через высокие горы – пешком, налегке, без компаса и карты. Это было первое в истории пересечение внутренних районов Южной Георгии. Путешественникам постоянно приходилось обходить ледники и горные обрывы. Без всякого снаряжения, без сна они через 36 часов все-таки выбрели к людям. Китобои встретили их с радостью, накормили и обогрели. Интересно, что следующее пересечение Южной Георгии было совершено только через сорок лет британским путешественником Дунканом Кэрсом, который решил повторить маршрут Шеклтона. Впоследствии он писал, что понятия не имеет, как Шеклтону это удалось.

– А что же стало с теми, кто остался на острове Элефант? – спросила Бекасова. – Их спасли?

– Не сразу. Трех ослабевших моряков китобои подобрали в тот же день. Но вот прорваться к Южным Шетландским островам, к Элефанту, не было никакой возможности. Мешали шторма, сплошной ледовый покров и тот факт, что простое китобойное судно не было приспособлено для плавания в тех широтах. Ближе, чем на сто километров к острову с группой Уайлда подобраться не удавалось.

Но и бросить своих людей Шеклтон не мог. Он отправился в Уругвай к английскому послу и выпросил траулер, на котором предпринял вторую попытку добраться до острова. Но и она провалилась. Тогда -это был уже июль, самый разгар антарктической зимы – Шеклтон уехал в Чили, где искал помощи у тамошних властей. Власти отказали, но частный судовладелец Макдональд проникся положением и предоставил свой корабль для спасательной операции. Увы, она тоже закончилась неудачей. Остров Элефант, словно заколдованный мир, не желал отпускать свои жертвы. Только с четвертой попытки, в конце августа, правительство Чили наконец-то пошло навстречу и предоставило паровой буксир. К тому времени Шеклтон уже давно не имел сведений о своей команде. Надежд на то, что ослабевшие после утомительного перехода люди, оставшиеся без вещей, продуктов и лекарств выжили, почти не оставалось. Но боги любят упорных. Шеклтон все-таки добрался до Элефанта, где нашел своих товарищей живыми. Так, спустя два года после начала путешествия, все члены его команды наконец-то воссоединились.