Выживает сильнейший

– Хорошо. – Шарави вздохнул. – Убрать жучки сегодня вечером или потерпите до завтра?

– Где они установлены?

– Все – в доме доктора.

– Где еще?

– Только там.

– Почему я должен вам верить?

– Причин верить у вас нет. Но мне незачем врать. Проверьте сами. Могу помочь с соответствующей аппаратурой.

Майло только рукой махнул.

– Сколько жучков установлено в доме?

– Четыре. В телефонной трубке, под кушеткой в гостиной, под обеденным столом и под столом в кухне.

– Это все?

– Посадите меня на детектор лжи, если это придаст вам больше уверенности.

– Детектор можно обмануть.

– Безусловно. Ненормально заторможенному психопату. Я не психопат, я потею.

– Неужели?

– Постоянно. Так что, жучки снимать буду я или справитесь сами? Там нет ничего сложного. Четыре маленьких черных кружочка, которые можно просто сколупнуть ногтем.

– А где приемник?

– У меня дома.

– Что еще у вас есть в запасе?

– Полицейский сканер, другое обору...

– Сканер со строчной разверткой?

Шарави кивнул.

– Еще?

– Обычный набор: факс, компьютеры.

– Вы пробрались во все полицейские базы данных, – напомнил я. – Дорожная полиция, архивы.

– Да.

– Личные дела осужденных тоже?

– Да. – Он повернулся к Майло. – Мне известно все, что вы сделали по проверке алиби...

– С кем еще, помимо мисс Учительницы, вы работаете?

– Я работаю в полном одиночестве. Ирина подписала контракт с консульством.

– Убита дочь высокопоставленного чиновника, и сюда присылают только одного человека?

– А других просто нет. Для подобного рода вещей.

– Кармели действительно большая шишка?

– Его считают... весьма способным.

– Что это за дело Мясника?

– Сексуальный психопат, предельно организован и собран. Убивал арабских женщин – сначала беженок и проституток, потом поднялся на ступеньку выше – жертвами становились недавно разведенные дамы. Он завоевывал их доверие, накачивал наркотиком, убивал, расчленял и закапывал части тел в холмистых окрестностях Иерусалима, иногда заворачивая их в вырванные из Библии страницы.

– Опять послания, – заметил я. – Кто это был?

– Допросить его так и не удалось. Мы подозревали, что у него был сдвиг на почве расовой ненависти. Вероятно, пытался развязать этническую войну между арабами и евреями. ФБР располагает полной информацией по этому делу. Если захотите, могу предоставить вам копии.

– Допросить, как вы сказали, его не удалось. То есть он мертв? – уточнил Майло.

– Да.

– Как он умер?

– Я убил его. – Золотистые глаза замигали. – Обороняясь.

Майло посмотрел на его левую руку. Шарави поднял кулак к лицу.

– Это лишь отчасти его заслуга. Ранение я получил еще в Шестидневной войне, а он только поставил точку. Я предпочел бы взять его живым, чтобы изучить типаж. Но... Позже о ему подобных я прочитал все, что смог найти. Это было не так и много, ФБР только приступило тогда к осуществлению программы по психоанализу преступлений. Сейчас уже появились неплохие материалы, но, вновь соглашаясь с мнением доктора Делавэра, они доступны слишком многим. Что помешает какому-нибудь умнику прочесть интересную книгу и использовать полученную информацию против нас?

– Нас?

– Полиции. Во всех этих убийствах есть некая... изобретательность, как, по-вашему?

– Вы убили его в целях самообороны, – сказал Майло, – а теперь приехали сюда, чтобы «защитить» себя от нашего парня.

– Нет. Я не наемный убийца. Моя цель – расследовать смерть Айрит Кармели. Ее отец считает, что в этом я могу оказаться полезным.

– А он всегда получает то, чего хочет.

– Временами, – поправил Шарави.

– Он упомянул, что вы уже были в Штатах. Где?

– Нью-Йорк.

– Чем вы там занимались?

– Обеспечивал безопасность посольства.

– Опять самооборона?

– Безопасность.

– У вас отличный английский, – вставил я.

– Моя жена – американка.

– Она сейчас здесь, с вами? – Инициативу опять взял Майло.

– Нет. – Шарави издал мягкий горловой смешок.

– Откуда она?

– Лос-Анджелес.

– Как многих дороги приводят в Лос-Анджелес.

– Мое дополнительное преимущество. Так снимать жучки?

– Вас когда-нибудь прослушивали?

– Вероятно.

– И вы не против?

– Вмешательству в личную жизнь не радуется никто.

– Но в этом вы мастера, согласитесь. Жучки, миниатюризация, высокие технологии. Однако все это шпионское дерьмо Моссада не помогло вашему премьер-министру?

– Нет. Не помогло.

– Интересно все же получилось. Мне нет дела до заговоров, но тут даже я удивился: парень стреляет Рабину в спину, расстояние меньше метра. А на следующий день в новостях люди видят, как на какой-то пресс-конференции он с пеной у рта забрасывает вашего премьера кучей вопросов, ведя себя настолько нагло, что его приходится оттаскивать в сторону. После покушения не проходит и нескольких часов, как все его сообщники уже арестованы. Получается, что эта личность давно была на примете, и все же охрана беспрепятственно подпустила его фактически вплотную.

– Интересно, не правда ли. И что же вы по этому поводу думаете?

– Кому-то ваш босс не нравился.

– Немало таких, кто с вами согласится. В соответствии с другой версией, даже опытные охранники не могли себе представить, что покушаться на жизнь премьера будет еврей. Есть и третья: по изначальному их плану предполагалось стрелять холостыми, устроить политический скандал, и только в последнюю минуту убийца заменил патроны. В любом случае нация покрыла себя позором. Мне было особенно больно, потому что парень оказался выходцем из Йемена, как и я. Жучки снять сейчас или позже? Может, сами захотите?

– Позже, – ответил Майло. – Сначала я хочу побывать у вас в берлоге.

– Зачем? – Шарави искренне удивился.

– Взглянуть на чудеса электроники.

– Так мы работаем вместе?

– А у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда, – ответил Шарави.

– В таком случае мой заключается в том, чтобы посмотреть на ваше гнездо. Если вы не готовы, я буду знать, с кем имею дело.

Здоровой рукой Шарави коснулся верхней губы, в глазах его светилось невинное удивление.

– Хорошо. Почему бы и нет?