Выживший. Первый секретарь Грибоедова

Были: Василий Львович Пушкин, Степан Петрович Жихарев – соученик Грибоедова по пансиону, по университету, ныне московский губернский прокурор, Федор Иванович Толстой – «американец», артист Михаил Семенович Щепкин. Участник этих чтений Александр Александрович Стахович вспоминал: «Восторг был общий, после чтения сейчас же сели за блины».

Вот только покидал Грибоедов Москву в большой досаде. Ему стало понятно: в Москве поставить в театре «Горе от ума» невозможно и напечатать невозможно. Ехал за удачей в стольный град.

Дорога до Петербурга изумляла до негодования. Тридцатое мая. Земля зеленая, сады цветут, а в воздухе снег кружевом. На траве снег, березы стоят озябшие.

Города и селения встречь все древние, милые: Клин, Тверь, Торжок, Новгород, Чудово, а из кибитки выйти страшно. Холод, пронзающий до костей, и такое чувство, будто Ледовитый океан на тебя дышит. В Петербург Грибоедов прибыл второго июня. Остановился на Мойке в гостинице «Димутов трактир». Удивительно! Семьсот верст скверной погоды побудили к творчеству. На красоты последних дней весны глаза бы не глядели, и, уходя в себя, Александр Сергеевич искал другой финал своей комедии. Нашел!

Поселившись, тотчас сел записать придуманное. Не терпелось прочитать пьесу с новой концовкой людям понимающим.

На другой день, третьего июня, Грибоедов был в доме Бремме, что на углу Исаакиевской площади и Новоисаакиевской улицы. «Горе от ума» слушали Николай Иванович Греч, хозяин квартиры, издатель, писатель, друг, а с ним Фаддей Венедиктович Булгарин, тоже издатель, тоже пишущий, но под псевдонимами. Грибоедов читал и Порфирия Душегрейкина, и отшельника Архипа Фаддеевича.

Оба слушателя приняли комедию, как сочинение на века. Оказалось, у Греча по четвергам собирается весь литературный Петербург. Замечательна возможность повидаться с друзьями, а главное – завести знакомства с людьми, которые помогут встретиться с видными чиновниками.

Получить разрешение цензуры на постановку «Горя от ума» в театре, на издание в журнале или отдельной книгой – задача для Москвы была воистину неразрешимой, ибо все ответы на все вопросы здесь, где живет царь.

И начались хождения.

4 июня Грибоедов у соавтора комедии «Своя семья» князя Александра Александровича Шаховского. Всего через день, 6-го, сам генерал-губернатор Петербурга Михаил Андреевич Милорадович угощает обедом автора «Горя от ума» у себя в Екатерингофе.

Все естественно. Князь Шаховской самого высокого мнения о таланте и блистательном уме Грибоедова, а Милорадович от государственных дел и прочих забот находит отдых в доме Шаховского.

8-го, в воскресенье, Грибоедов приглашен на день рождения Софьи Александровны Бобринской, на дачу Бобринских. Софья Александровна, урожденная графиня Самойлова, знаменитая красавица при дворе, из-за которой чуть было не стрелялись на дуэли нежные друзья Перовский с Жуковским.

В понедельник, 9-го, Александр Сергеевич в гостях у генерала Паскевича Ивана Федоровича, мужа двоюродной сестры Грибоедова Елизаветы Алексеевны. Здесь поэт представлен был великому князю Николаю Павловичу – через два с половиной года государю.

10 июня с рекомендательным письмом князя Петра Андреевича Вяземского, тоже соавтора, Грибоедов в Царском Селе у великого Карамзина.

И вот они, результаты обедов, дней рождений, представлений и рекомендаций. Через две недели столичной жизни автора «Горя от ума» принял управляющий Министерством внутренних дел Василий Сергеевич Ланской, а чуть позже – министр просвещения Александр Семенович Шишков. В ведении Ланского – театральная цензура, в ведении Шишкова – издание книг.

Беседовали министры с сочинителем дружески, но предлагали отправить комедию в цензуру обычным порядком.

О суетных июньских днях в Петербурге Александр Сергеевич рассказал в письме Бегичеву Степану Никитовичу. Братья Степан и Дмитрий – его сослуживцы по Иркутскому полку.

26 июля 1812 года кандидат права Грибоедов в звании корнета начал воинскую службу в Московском гусарском полку, сформированном на деньги графа Салтыкова.

1 августа в полку числилось 23 офицера, 170 унтер-офицеров и 119 гусар. В этом полку сослуживцем Грибоедова стал и Николай Ильич Толстой – отец Льва Николаевича.

Для пополнения полк отправился в Казань, не будучи пока что официальной воинской частью. В селениях и городках гусары вели себя до того буйно и безобразно, что покровский городничий запросил из Владимира воинскую команду «для содержания города в спокойствии». В те дни мать Грибоедова, сестра и дядя с семейством, не дожидаясь прихода Наполеона, перебрались из Москвы во Владимир. Во Владимире Грибоедов заболел и 9 месяцев жил с родными людьми.

Московский полк был придан полку Иркутскому, и службу в армии корнет Грибоедов начал в конце мая 1813 года в Кобрине.

Приказом генерала Кологривова, командующего кавалерийскими резервами, корнета Грибоедова направили в штаб армии чиновником, употребляемым по разным должностям.

Адъютантом командующего был его племянник Степан Никитович Бегичев, правителем канцелярии – старший брат Степана, Дмитрий.

Война разгуливала по Европе, а победу праздновала Россия. Гусары резервной армии веселились, может быть и сверх меры. Шаля, на лошадях заехали на бал местного помещика. Грибоедов, нечаянно заменив в костеле органиста, играл вдохновенно, но вдруг среди духовной музыки сиганула на головы ошеломленных прихожан русская камаринская.

О петербургских своих невзгодах Александр Сергеевич писал Бегичеву: «Не могу в эту минуту оторваться от побрякушек авторского самолюбия. Надеюсь, жду, урезываю, меняю дело на вздор, так, что во многих местах моей драматической картины яркие краски совсем пополовели, сержусь, восстанавливаю стертое, так, что, кажется, работе конца не будет… Будет же, добьюсь до чего-нибудь – терпение есть азбука всех прочих наук, посмотрим, что Бог даст… На дороге мне пришло в голову придумать новую развязку: я ее вставил между сценой Чацкого, когда он увидел свою негодяйку со свечою над лестницей, и перед тем, как ему обличить ее. Живая, быстрая вещь, стихи искрами посыпались, в самый день моего приезда, и в этом виде читал я ее Крылову, Жандру, Хмельницкому, Шаховскому, Гречу и Булгарину, Колосовой и Каратыгину… Третьего дня обед был у Столыпина. И опять чтение, и еще слово дал на три в разных закоулках. Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет. Шаховской решительно признает себя побежденным (на этот раз), замечанием Виельгорского я тоже воспользовался. Но наконец мне так надоело все одно и то же, что во многих местах импровизирую – но другие не докумекались».

Все, что достиг Александр Сергеевич Грибоедов, – публикация отрывков его великой комедии в первом для России драматургическом альманахе Фаддея Булгарина, напечатанном в издательстве Н. Греча. Альманах назывался «Русская Талия, подарок любителям и любительницам отечественного театра на 1825 год». Альманах вышел в свет 11 декабря 1824 года. На страницах 257–316 напечатаны явления 7–10 первой части и весь третий акт.

15 декабря на заседании Вольного общества любителей российской словесности под председательством Федора Глинки, через год декабриста, а в 1824-м полковника Гвардейского штаба, Александра Сергеевича Грибоедова единогласно избрали в члены общества. С ним одновременно избраны поэты Иван Козлов и Николай Языков.