Выживший. Первый секретарь Грибоедова

Ладно бы герой комедии, Александр Андреевич, но сам творец Чацкого изнемогал от скуки дипломатической службы, от дикости жизни Кавказа, и это – глядя на Эльбрус, на бушующие в расселинах гор громокипящие реки, на сакли, на горцев… Доброе слово у Грибоедова нашлось для одних чеченцев:

Наши – камни, наши – кручи?Русь! зачем воюешь тыВековые высоты?…Юных пленниц приумножимИ кадиям, людям Божьим,Красных отроков дадим.…Делим женам ожерелье.Вот обломки хрусталя!..

Должно быть, из Гусь-Хрустального, где хозяин Иван Сергеевич Мальцов, или из Дятькова, от владельца заводов дяди Ивана Сергеевича – Ивана Акимовича.

Судьба

Семнадцатого декабря 1825 года утвержден высочайше Тайный комитет для изыскания соучастников возникшего злоумышленного общества.

Аресты, допросы…

23 декабря князь Сергей Петрович Трубецкой, полковник лейб-гвардии Преображенского полка, показал следственному комитету: «Я знаю только из слов Рылеева, что он принял в члены Грибоедова, который состоит при генерале Ермолове. Он был летом в Киеве, но там не являл себя за члена».

26 декабря, после слушания письменных ответов Рылеева, и допросов братьев Бестужевых, следственный комитет постановил взять под арест восьмерых мятежников, и среди них Нарышкина, Капниста, Грибоедова, Завалишина.

На следующий день постановление об аресте мятежников утвердил подписью сам император.

А вот мятежный Грибоедов, не ведая о своем мятеже, в день рождения, 4 января 1826 года, находясь в свите Ермолова, готовился к присяге императору Николаю I. Для присяги построены были офицеры первого батальона Ширванского полка и казаки. И тут вдруг выяснилось: в станице Червленой, где размещалась ставка генерала Ермолова, нет священника. Священник был у казаков, но казаки – старообрядцы. С присягой получилась трехдневная заминка. За священником послали в Кизляр, а это двести верст.

Присяга наконец состоялась. Никто знать не знал из присягавших о приказе начальника Главного штаба Дибича, отправленном из Петербурга 2 января: «По воле государя-императора покорнейше прошу Ваше высокопревосходительство приказать немедленно взять под арест служащего при Вас чиновника Грибоедова со всеми принадлежащими ему бумагами, употребив осторожность, чтобы он не имел времени к истреблению их, и прислать как оное, так и его самого под благонадежным присмотром прямо к его императорскому величеству».

Пока фельдъегерь скакал, Грибоедов жил жизнью армии. 20 января он прибыл с передовым отрядом в крепость Грозный, а 22 января в Грозный примчался фельдъегерь Уклонский с приказом Дибича.

Грибоедова любили и берегли. Ермолов, получив приказание арестовать Александра Сергеевича, прежде всего накормил фельдъегеря ужином, что было естественно: поздний вечер, человек с дороги.

Вот почему в описи бумаг, найденных у Грибоедова, не оказалось писем Бестужева-Марлинского, декабриста и брата декабристов. Писателя и друга. Не значится в описи также писем Кюхельбекера, Бегичева, Жандра.

Осмотр чемоданов Грибоедова в присутствии фельдъегеря Уклонского производили полковник Мищенко и адъютант Ермолова, гвардии поручик Талызин. Нашли: рукопись «Горя от ума» в тетради, Словарь Российской академии, сочинения Державина, «Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа», описание Киево-Печерской лавры, «Краткое описание Киева», народные сербские песни, сербский словарь, старинные малоросские песни, Киевские святцы, «Путешествие по Тавриде М.И. Муравьева-Апостола», книгу на греческом языке.

Квартиру Грибоедов делил с Жихаревым, Шимановским и Сергеем Ермоловым, офицером, родственником генерала. Нашли для арестованного отдельное помещение. На ночь.

Покуда автор «Горя от ума» и фельдъегерь были в дороге, в Петербурге шли допросы. У Артамона Муравьева спрашивали: с чего это он, приехав к Бестужеву, у которого в это время был Грибоедов, так нетерпеливо желал о свидании последнего с Сергеем Муравьевым? «Желание было родственное, – отвечал Артамон. – Мой брат особенно умный человек. Узнавши, что Грибоедов остается в Киеве, я хотел ему доставить удовольствие от такой встречи».

Уже через день Сергей Муравьев, декабрист, письменно свидетельствовал: «Познакомился с Грибоедовым в Киеве, об обществе ни слова не было говорено между нами. Он – не наш член».

В Москве Уклонский и Грибоедов ночевали в доме Дмитрия Никитовича Бегичева, друга Александра Сергеевича по службе в Иркутском полку. Квартира у него была в Староконюшенном переулке.

На другой день, 9 февраля, они были уже в Твери. Остановились у сестры Уклонского. В доме было фортепиано, и Грибоедов несколько часов сряду играл.

Сиделец Главной Гауптвахты

Вечером 11 февраля, в четверг, коллежского асессорора Александра Сергеевича Грибоедова фельдъегерь Уклонский доставил в Зимний дворец. Для содержания под арестом автора «Горя от ума» нашлось место на гауптвахте Главного штаба. 12 февраля первый допрос. Вопросы задавал член следственного комитета генерал-адъютант Левашов.

Принадлежность к тайному обществу Грибоедов отрицал решительно, но подтвердил свое знакомство с Бестужевым-Марлинским, Рылеевым, Оболенским, Одоевским, Кюхельбекером.

Отважно признал: «В разговорах их я видел часто смелые суждения насчет правительства, в коих сам я брал участие. Осуждал, что казалось вредным, и желал лучшего. Более никаких действий моих не было, могущих на меня навлечь подозрения, и почему оное на меня пало, истолковать не могу».

А сомнения у следственного комитета были. Трубецкой считал Грибоедова членом тайного общества со слов Рылеева. Рылеев сказал об авторе «Горя от ума»: «Он наш» – однако на допросах отверг принадлежность Грибоедова к обществу. Приписывали Бестужеву, будто он принял Грибоедова в Южное общество, но тот письменно заявил: не принимал. «Во-первых, потому, что он меня старее и умнее, а во-вторых, потому, что не желал подвергать опасности такой талант, в чем и Рылеев был согласен».

Компания сидельцев на главной гауптвахте собралась солидная: генерал-майор Кальм, отставной польский генерал Ходкевич, гвардии капитан Синявин – сын адмирала, полковники Любимов и Граббе, отставной майор князь Шаховской, губернский предводитель князь Баратаев, лейтенант Завалишин, отставной поручик Тучков, полковник Сергей Илларионович Алексеев, освобожденный из-под стражи уже в феврале.

В понедельник, 15 февраля, Грибоедов подал прошение на высочайшее имя об освобождении из-под ареста. Не зная за собой вины, просил освободить или поставить лицом к лицу с обвинителями. Начальник Главного штаба Дибич на прошении написал карандашом: «Объявить, что таким тоном не пишут Государю, и что он будет допрошен».