Вызов (дилогия)

И малыш сказал: в тот вечер я впервые почувствовала его шевеление.

О своём решении мы объявили на традиционном субботнем ужине у родителей Дилана. Женская половина семьи пришла в восторг и немедленно приступила к планированию торжества. Координатором назначили Фиби. Единственное, о чем я просила, чтобы всё было как можно скромнее. Церемонию решили провести во дворе дома Митчеллов, как и приём. На подготовку отвели месяц.

— В назначенный день ты должна быть в белом. Больше от тебя ничего не требуется. — Эти слова Кэтрин грели душу.

Единственным делом, требующим моего участия, был выбор платья. Но, как оказалось, что и его я с лёгкостью провалила, поставив под угрозу само торжество.

— Забери меня отсюда! Немедленно забери, слышишь? — кричала я по телефону Дилану.

— Малыш, неужели так всё плохо?

— Плохо? Плохо — не то слово! Чудовищно! Катастрофически, адски бессмысленно и адски чудовищно!

— Я же предлагал тебе всё сделать по-быстрому.

— По-быстрому у нас с тобой уже было. Ты забыл предупредить, что твоя сестра — маньячка. Я бы никогда не согласилась "ни о чём не беспокоиться и довериться ей". — Я произнесла это, как мне казалось, голосом Фиби. На том конце раздался смех. — Да! И нечего смеяться! Мне плохо, мне жарко. Мне надо в туалет, а я не знаю, как без потерь снять это платье. И… оно кусается, Дилан! Это дебильное платье кусается-яя…

На последнем слове я заскулила.

Да, давно я не скулила. Хотя, если хорошенько подумать, я вообще никогда не скулила! Я даже не знала, что могу скулить., и что когда-нибудь мне захочется это сделать. И что самое смешное: за этот скулёж мне не будет стыдно.

Но если бы я хоть на секунду представила, что вместо утешений и увещеваний услышу из трубки рявканье, то поостереглась бы подобным образом давать волю эмоциям. Как говорится, задним умом все мы Эйнштейны.

— Рви это платье к чёртовой матери! Через десять минут я за тобой заеду.

— Но… — мяукнула я, моментально осознав, что перегнула палку.

Ох-х, зря я это сделала. Быстрей, быстрей из примерочной! Надо предупредить Фиби, что вскоре на нас обрушится локальный торнадо. И, между прочим, в лучших традициях метеобюро у него имеется имя.

Выпутавшись из белых шёлковых штор, я вывалилась из примерочной к ногам своей золовки и двух похожих друг на друга женщин-консультантов, сидевших вместе с ней на белом диване. Они напоминали откормленных наседок, охраняющих своих цыплят, роль которых выполняли развешанные по всему залу белые платья.

Белое, белые, на белом — как можно работать в такой обстановке и не сойти с ума? Даже чашки с предложенным нам чаем были белыми. Как и восхитительное воздушное пирожное, которое я едва надкусила.

— Мне понравились первое и седьмое.

— Седьмое? Тебе не кажется, что оно полнит?

— Меня сейчас полнит всё. Даже носовой платок в кармане. По крайней мере, то платье не похоже на зефир и не кусается, как последнее.

— Это чистейший шёлк и органза, — оскорбилась одна из продавщиц. — Все материалы гипоаллергенны и приятны телу.

— Значит, моему телу захотелось покапризничать. Фиби, пожалуйста, я больше не вынесу. Третий салон за день, и… и я хочу писать. И есть. И, вообще, ты обещала, что я могу прекратить это в любую минуту.

— Ты что, звонила Дилану? — В глазах Фиби зажглась надежда, но, поймав мой виноватый взгляд, мгновенно угасла: — Лив, это запрещённый приём. Мы же договорились.

— Знаю, знаю. — Я схватила её за руки, притянула к себе и поцеловала в щёку. — Но я мужественно терпела до последнего. Я была послушная, не капризничала и даже промолчала, когда ты решила заехать "ещё в одно местечко". Мы договаривались только на два салона, так ведь? Так что первой договорённость нарушила ты.

Фиби засмеялась и обняла меня:

— Прости, дорогая. Я немного увлеклась. Просто всё это, — она обвела пространство, заполненное стойками с платьями, — так волнительно! Неужели тебя это нисколько не вдохновляет?

— Ты же знаешь, что нет. Именно поэтому я доверила выбор тебе. Но седьмое и вправду неплохо смотрелось. И второе во втором салоне. И то, гладкое, помнишь? На ощупь — как щёчки младенца.

— Помню. Они и вправду хороши. Но, Лив, выбор ты должна сделать сама.

— Понравившиеся модели мы можем привести к вам домой для окончательного выбора, — прокудахтала одна из продавщиц.

— Вот, видишь, какие любезные ку… консультанты. Давай воспользуемся их советом, — добавила я с энтузиазмом. — Пожа-алуйста!

— Ох, я должна была сразу сделать это, а не таскать тебя по магазинам. Просто мне казалось, что ты, как типичная женщина, захочешь всё посмотреть сама.

— К сожалению, я не совсем типична женщина.

— Уже вижу. Давай отвезу тебя домой.

— Эм… не надо! Тебе лучше остаться здесь и всё закончить, а я…

— Нет, я не позволю тебе брать такси.

— Да нет же! — Мой отчаянный вскрик остановил шагающую к выходу Фиби. — Просто сейчас заедет Дилан, и…

— … и мне лучше остаться здесь. — Она моментально сменила направление и хлопнула в ладоши. — Что ж, дамы, я хочу увидеть что-нибудь ещё.

Посетив туалет, который ожидаемо был выложен белой, режущей глаза плиткой, и пройдя через несколько залов, уставленных одетыми в свадебные платья манекенами, я вышла из салона в тот момент, когда у тротуара остановилась знакомая чёрная машина.

Водительская дверь распахнулась, явив миру самого красивого мужчину, из всех, кто в данный момент двигался по чётной стороне запруженной Второй Авеню. Хотя вряд ли и на нечётной можно встретить настолько идеального представителя мужского пола. А если и можно, вряд ли его идеальное лицо будет выражать ту же досаду.

— Оливия!

— Я в порядке, в порядке!

Я кинулась к Дилану, по привычке отпялив назад попу, чтобы не врезаться в него большим животом. Он подхватил меня, кольцом рук ограждая от людского потока, и, подтянувшись на носочках, я принялась быстро-быстро целовать мужа в губы.

— Чувствую себя идиоткой, истеричкой и… и много чего ещё, — произносила я между поцелуями. — Ты должен вернуться на работу. Это всё гормоны, понимаешь?

— Я понимаю одно: я осёл, раз решил тебя через это провести.

— О, нет! Только не говори, что всё отменяешь!

— Именно это я и собираюсь сделать.

— Нельзя. У нас уже многое готово. И я не лезу туда, где точно знаю, что без меня обойдутся. Они все странные люди — Кэтрин, Эллен, даже Кимберли… — говорила я Дилану, пока он вёл меня к машине. — Они в таком счастливом возбуждении, словно делают это для себя, и делают впервые.