Вызов

– О, не пойми меня неправильно, я вовсе не против, просто...

– Ладно, - он сжалился.
– Я гораздо больше люблю женщин. По-настоящему долгая связь с мужчиной у меня была на заре моей новой жизни, и сперва не по моей воле. Ну, и для достижения некоторых целей я научился...
– он подбирал слова тщательно, - любить и мужчин, и женщин. Я ведь не серб и не украинец, я монегаск, Гайя. До последней капли крови. А Монако, как я уже неоднократно говорил - это нечто особенное. Это Италия и Франция в одном флаконе, умноженные на пять. Кланы, кровь, секс, вендетты, интриги и умение идти на все для достижения своих целей...

Он высокомерно и холодно улыбался, поигрывая стаканом.

– Кроме того, я сидел в постсоветской тюрьме, - он хохотнул.
– Я банально зэкан, который мог поставить раком всех авторитетов на той зоне. Ты думаешь, я не люблю ощущать свою власть? Не люблю полностью подчинять себе?
– он в азарте облизнул губы, широко улыбаясь.

Он говорит ужасные вещи. А я чувствую лишь, что тихо балдею от этого парня.

– Извращенец, - весело сообщила я ему.

– Ага, и еще какой.

– Ты сказал, что впервые был с мужчиной не по своей воле, - напомнила я.
– Я верно подумала, что это Тристан тебя вынудил?

Мана перестал улыбаться. О да! Как же сладко понимать, что он чувствует, может чувствовать, как человек, что ему можно причинить боль так же, как он причиняет мне.

– Ну, он не то чтобы принуждал... Я бесконечно уважал Тристана и обожал его, он - принц и божество, он сделал для меня все, что мог, и даже больше, - Мана тяжело вздохнул, - но он... Не хочу прозвучать глупо или пафосно, но Тристан любил меня иначе, чем я его. И по-настоящему полюбить я так и не смог.

Я придвинула стул к дивану и села напротив Маны, с интересом внимая ему. Парень покатал стакан в ладонях.

– Тристан пояснил мне преимущества игры на два поля. И приступил к практическим занятиям, - Мана закатил глаза и хлопнул себя по колену, улыбаясь.
– Честно говоря, это было смешно, хоть и немного противно. Он меня не заставлял, он соблазнял меня, а это он умеет. Ну, а через какие-то пару лет он перестал спать со мной.

– Ты ему надоел?
– сочувственно спросила я.

Крыжовенные глаза все так же азартно блестели.

– Нет. Опять же, не хочу выглядеть пафосно. Тристан несколько раз пытался завязать со мной, но хоть раз в год да срывался. Я не могу сказать, что я стал уважать его меньше, но от осознания власти над ним я ощущал себя хозяином Монако.

Его кривая циничная улыбка ужаснула меня. Насколько холоден и расчетлив человек, который своего патернала, отца, опекуна способен использовать... Я встала и снова забегала по комнате. Тревога такая на душе, грудь сжимает словно стальным обручем.

– Итак, у Траяна нет женщин в свите?

– Отчего же, есть. Две смертные и одна вампирша, с которой у него дружба, бизнес, интриги, прочая ху...та, - Мана махнул рукой.

– А много народа с ним приехало?

– Порядочно. Его телохранители и любимчики, близнецы Амандо, им по пятьсот или около того; эта его подружка Меучча, ей двести с небольшим, со своей смертной девкой; смертная, которую Траян любить шпынять; еще пятеро ребят разного возраста - от сотни до шестисот лет. Но все, насколько я знаю, отличные воины. Я отослал Тристану письмо с просьбой по своим каналам отыскать о них больше информации. Надеюсь, он поспешит. И я попросил его по возможности приехать. Если кто и способен противостоять Траяну, то это только Ингемар, Тристан и я. Все. Остальные его боятся.

– Ты хочешь сказать, что равен по силе тысячелетним вампирам?

– Я хочу сказать, что я не боюсь Траяна. И - да, я аномалия, я не дампир, но я сильнее вампиров-ровесников. Сильнее таких, как Никола, скажем, тех, кто все свои сотни лет просидели на жопе ровно, не стараясь развить способности. Я не мерялся с Ингемаром, но, думаю, против него я бы довольно долго продержался. А нашему Мастеру почти тысяча двести лет. Дандан в прошлом веке отдала мне власть на Левом берегу, она видела, что я равен тогдашнему мастеру Правобережья по силе. А ему было без малого шестьсот лет.

– А где он сейчас?

– Сейчас его нет, он убит медиками во время рейда нашего ордена.

Я поежилась.

– По-моему, ты преувеличиваешь свои возможности и недооцениваешь Траяна.

– Все я верно оцениваю, Гайя. И все равно я признаю тот факт, что нас троих мало для борьбы. Даже если с нами будут Ким, Джейми, Эристав, Палач - думаю, он будет за нас, он патриот Украины. Даже если будут тренированные мной ребята из Ордена. Так много сильных вампов уничтожили медики в последнее время, что мы можем попросту все полечь в неравной схватке с Траяном.

Я испугалась:

– А она будет?!

– Кто знает. Надо быть готовыми ко всему. Я уже разослал письма некоторым вампирам, в которых могу быть уверен. Надеюсь, они не подведут. Нам остается только ждать и быть предельно осторожными, Гайя, слышишь?
– Мана выдержал значительную паузу, пристально глядя на меня.
– Я очень недоволен тем, что ты так вот запросто вышла из дома, хотя я и запрещал тебе.

– Ты, прежде чем ругать меня, выслушай. Я узнала кое-что сегодня, да не успела за всеми этими скандалами рассказать, - поспешила перебить Ману я.

И я поведала ему о том, что узнала от отца. По мере того, как рассказ мой продвигался, Мана изменялся в лице. Когда же я дошла до того, что мой отец говорил с итальянским акцентом, вампир перебил меня:

– Гайя, я знаю, что твоя мать дала фамилию твоему отцу, я наводил справки.

– А зачем спрашивал о ее девичьей фамилии?

– Потому что, думаю, Антонин быть с рождения она не могла. Хотя мне еще предстоит разузнать это.

– Может, мой отец-вампир женился на ней и дал ей свою фамилию?

Мана улыбнулся:

– Мы не женимся на смертных и не даем им свои фамилии. Да и... У меня, как и у многих вампиров, документы с совершенно другим именем...

– Герман?
– спросила я насмешливо.

Обожаю, когда Мана так глядит на меня - словно я его поленом по голове треснула.

– Откуда ты...

– Справки навела, - пространно ответила я.

Мана улыбнулся мне:

– Люблю женщин, которые умеют удивлять.

Я шутливо склонилась перед ним, благодаря.