Вызов

– Не стоит извиняться, но мы никогда не были любовниками.

По взгляду женщины эльф понял, она уверена в том, что между ним и Такари что-то было.

– Мы могли бы стать ими, но такие связи всегда плохо кончаются, даже между лунными и лесными эльфами.

– Серьёзно? – спросил уже Мелегонт. – Я этого не знал.

– Наверное, потому что ты не эльф.

Не обращая внимания на любопытные, а иногда и враждебные взгляды прохожих, Галаэрон провёл людей по солнечной низине, лежавшей у подножия Колокольного Гребня и замер, направив свой взор на Златоутренний Холм. Очевидно, Мелегонт почувствовал, что на эльфа нашла меланхолия, потому что прежде чем снова заговорить, он позволил Галаэрону погрузиться на несколько минут в свои мысли.

– А ведь они все погибнут.

Нихмеду не нужно было спрашивать, что имел в виду маг.

– Не стоит судить о наших высших магах по моим навыкам, – тихо ответил он, убедившись, что рядом нет никого из эльфов. – Лорд Дуирсар не преувеличивал, когда говорил о том, что магия эльфов – древняя.

– И могучая, не сомневаюсь, – кивнул Мелегонт. – Но много ли известно вашим высшим магам о фаэриммах? Ты даже не знал, кто они такие, а ваш жрец не понял бы, что с Такари, пока личинка не проела её внутренности.

– А ты откуда столько о них знаешь?

Оставив вопрос без внимания, маг продолжил:

– Последнюю тысячу лет, фаэриммы провели под Анорохом практически без еды. Они еле-еле поддерживали силы, питаясь редкими бединами, которых их рабам удавалось поймать или заманить за Стену Шарнов. А теперь мы – ты и я, – дали им шанс вырваться из плена, и, уж поверь мне, они его не упустят.

– Это всё, конечно, очень интересно, но ты не ответил на мой вопрос. Откуда ты столько о них знаешь?

– Последние сто лет я провёл, изучая их, – ответил Мелегонт. Заметив, что Галаэрон молчит, он добавил:

– Это всё, что тебе нужно знать.

– А всё что нужно знать тебе – это что я не нарушу слово, данное лорду Дуирсару, – ответил эльф. – Ни по твоей указке и вообще ни за что на свете, пока я жив.

– А за твою жизнь я и не беспокоюсь.

– Тогда расскажи мне, почему, по-твоему, они погибнут, – потребовал Нихмеду. – Если ты убедишь меня, мы снова поговорим со Старейшинами Холмов…

– Которые скорее позволят Эвереске погибнуть, чем примут помощь человека.

– Которые имели с людьми достаточно дел, и знают, что их помощь никогда не бывает бескорыстной, – возразил Галаэрон. – Я моложе их больше чем в пять раз, и всё равно уже сам усвоил эту истину.

Они повернули за угол и вышли к гранитному берегу пруда Рассветной Славы. Там две дюжины эльфов игрались в лучах утреннего солнца, купаясь в горячей воде, от которой шёл пар. Нихмеду провёл спутников в тихий уголок, где пара обаятельных сестёр – золотых эльфиек, – приводили в порядок намокшие волосы.

Старшая из них, дева поразительной красоты, подняла взгляд, в её глазах виднелись фиолетовые крапинки.

– Добро пожаловать домой, Галаэрон, мы уже слышали про Луэнгриса и твоих серебряных. Нам будет его не хватать.

Эльф вздрогнул, новости распространялись очень быстро. Они доберутся до отца раньше него самого.

– Всех остальных тоже, Жерили, – он указал себе за спину, почти чувствуя жар, исходивший от людей при виде обнажённых сестёр. – Пока Старейшины Холмов определяют их судьбу, люди находятся под моей опекой. Мне непросто просить об этом, но им нужно принять ванну, прежде чем я смогу отвести их в дом моего отца.

Та, что помоложе, наморщила нос.

– Внимательно следи за ними, – она повернулась к людям спиной и направилась к центру озера. – Мне не нравится, как этот курносый смотрит на меня.

Воздух всколыхнул звук сильной затрещины, а потом раздражённый голос Валы:

– Прикрой глаза, Кул, не то выколю.

Галаэрон дал сёстрам возможность отойти, а потом жестом позвал гостей к бассейну.

– Прошу вас, – он бросил взгляд на Мелегонта и добавил, – обычно перед этим одежду снимают.

Желание на лицах мужчин сменилось робостью, и они посмотрели на Валу, ожидая распоряжений.

Та просто пожала плечами и сказала:

– А почему бы и нет?

Она расстегнула пояс с мечом, потом присела и стала расшнуровывать сапоги. С неохотой её подчинённые последовали примеру. Десять минут спустя они уже как щенята резвились в воде. Мужчины своим крупным телосложением и покрытыми густыми волосами спинами напоминали рофов. Вала была крепко сложена, хотя в размерах и уступала сильной половине своего отряда. Её округлости выступали несколько больше, чем у эльфийских женщин, и, к счастью, пучки волос были только там, где положено, но вот в воде она веселилась так же бесцеремонно, как и её люди. Когда те схватили её сапог и, бросая друг другу, решили поиграть с ней в догонялки, женщина, не стесняясь, принялась хватать их за те места, которых, по мнению эльфов, неприлично было касаться даже близким друзьям. Мужчины в долгу не оставались, цепляя её за всё что можно. Они даже попытались втянуть в свои игры Галаэрона и бросили ему сапог, подтолкнув туда же Валу. То, что она смотрит на него с тем же вожделением, которое он заметил раньше у мужчин, сильно озадачило эльфа. Из-за этого он даже забыл защититься, её рука скользнула вперёд и, не встретив сопротивления, ухватила его за такое место, что он удивился ещё больше. Женщина сбила Нихмеду с ног и, погрузив его лицо в свою мягкую грудь, выхватила свой сапог.

Галаэрон, прокашлявшись, поднялся и посмотрел на Валу, держащую в одной руке свою обувь.

– В чём дело, эльф? – она одарила его одной из полных желания человеческих ухмылок и бросила сапог на берег. – Ещё не отмылся?

– Вовсе нет, – внезапно смутившись, Нихмеду повернулся к берегу. – Мой дом совсем близко. Мы быстро до него доберёмся, а вашу одежду и броню почистим позже.

Они выбрались из воды и завернули свою броню в плащи. Без одежды люди уже не выглядели так устрашающе и притягивали куда меньше взглядов, так что до вершины Златоутреннего Холма они добрались быстро. Расположенный в глубине Эверески холм уступал Трём Сёстрам в размерах, но именно на нём располагалась крупная роща кленовых деревьев, которые ушли из Кормира во Времена Бед в поисках убежища в Эвереске. Галаэрон не смог сдержать улыбку, вспомнив это зрелище – бесчисленные ряды деревьев, строем двигающиеся вдоль Пустынной Границы и исчезающие в Шараэдиме. Он подошёл к основанию Башни Звёздного Луга – до того, как пришли кленовые деревья, она стояла в самом сердце поля, с которого эльфы любили наблюдать за звёздами, – и указал на круглый дверной проём, располагавшийся на высоте семидесяти футов.

– Это мой дом. Если потеряетесь в городе – спросите, где находится Древесная Крона Звёздного Луга, и вас направят сюда.

– Древесная Крона, – повторил Дексон. Коренастый человек запрокинул голову и увидел, как два эльфа ползут мимо двери, головой вниз. – А где лестница?

– В Эвереске лестницы не нужны, – улыбнулся Галаэрон.

Он зажал броню подмышкой, потом прижал ладонь и стопу к стене. Благодаря магии мифала, они крепко приклеились к каменной стене, и эльф начал подъём.

– Только кожей, никогда не пытайтесь взобраться сюда в перчатках или обуви.

Несколько мгновений Вала и остальные с опаской понаблюдали за ним, но потом последовали за эльфом. Веселились они ещё больше, чем в озере, и вскоре уже смущали Галаэрона возгласами и песенками.

Разве что Мелегонт был не в восторге от подобного подъёма. Он, по правде говоря, производил не самое отрадное впечатление, и казалось, что побольше физических упражнений и поменьше магических пойдут ему только на пользу. Маг немного постоял на земле, пытаясь произнести заклинание полёта, которое не сработало, как и чары просушки. В конце концов он сдался и принялся с трудом карабкаться по стене. К тому моменту, как он добрался до Галаэрона и остальных, волшебник громко пыхтел и тяжело дышал, практически потеряв возможность говорить. Галаэрон показал людям, как безопаснее всего забраться и выбраться из дверного проёма – сбоку, а не вскарабкиваясь снизу, – и вошёл в дом.