Взаперти

Я, связанная, в полной темноте, лежу в узкой и неудобной коробке, похоже, каменной, под ребра тыкается что-то жесткое. Лежать неудобно, я словно на камнях, поворачиваю голову, и щекой касаюсь какого-то круглого предмета. Инстинктивно отстраняюсь. Непонятно и пугающе!

Накрывает неконтролируемая паника. Мне в жизни не было так страшно! Я начинаю кричать и суетливо биться плечами об каменные стенки места моего заточения, но не понимаю, как отсюда выбраться. Стараюсь выпрямить стянутые веревками руки и луплю ладонями по стене перед лицом. Это больше всего, похоже… замираю от ужасающей догадки. Саркофаг.

Осознание такое яркое и пугающее, что в истерике начинаю орать, пытаясь сдвинуть хотя бы какую-то стенку, но все бессмысленно. Я замурована в узком каменном пространстве, похоронена заживо.

— Выпустите меня! — ору, что есть мочи, понимая, что кто бы меня сюда ни засунул, он сделал это осмысленно, а значит, не планирует выпускать. Но остановиться не могу. Я готова умолять, чтобы открыли крышку, только вот я тут совершенно одна. По крайней мере, из живых. Джаспер настолько сумасшедший? Как, вообще, я тут оказалась? Я ведь ничего не помню! Сходила в душ и прилегла немного вздремнуть, а дальше темнота и очнулась я уже тут.

Дебора и кофе… внезапно понимаю я. Могла ли моя, на первый взгляд вполне приветливая соседка, подсыпать мне в кофе какое-то зелье? В голове всплывают отрывки нашего разговора и понимаю. Могла. Усмешка, когда я спросила, зачем ей жить со мной, и кроткий ответ: «Ему нужно», потом разговор про желание Джаспера меня наказать. Они заодно!

— Выпустите! — Я начинаю в панике лупить руками по крышке, разбивая в кровь костяшки и ломая ногти. Из-за стянутых запястий это неудобно. Больно бьюсь локтями и коленями, с ужасом понимая — самой мне отсюда не выбраться. А еще меня не покидает ощущение, что я тут не одна. Под ногами, под спиной неровности, мешающие лежать, что-то круглое у щеки… меня, что засунули к скелету? Нет-нет-нет! Не хочу даже думать об этом! Это настолько ужасно, что меня буквально выворачивает наизнанку.

Я знала, что Джаспер ненормальный, но до такой степени? Из глаз текут слезы, и я не могу остановить рыдания, когда тяжелая крышка саркофага отъезжает в сторону, и мне на лицо падает слабый свет фонаря, и надо мной склоняется лицо Деборы.

Мне так плохо и страшно, что я рада видеть даже ее. Всхлипываю громче и сотрясаюсь в рыданиях от осознания, что не умру. Хочется одновременно расцеловать и обнять стерву.

— Ну ты что? — ласково говорит она и вздергивает бровь. В ее глазах сумасшедшая бездна. — Так сильно испугалась? А ведь еще ничего не случилось.

Девушка с нежностью убирает у меня с лица прилипшую прядь волос, а когда я пытаюсь подскочить и ударить ее головой в переносицу со смехом отскакивает:

— Ладно! — Она в примирительном жесте вскидывает руки. — Испугалась, но в себя пришла быстро, возможно у тебя есть шанс.

— Шанс на что? — ору я.

— Выжить, здесь, конечно, — улыбается она и отступает, не сводя с меня взгляда.

* * *

Больше всего меня пугает, что Дебора разговаривает меня так, словно ничего не произошло. Ее манера разговора и мимика не изменилась с того момента, как она мне с улыбкой предлагала выпить кофе со снотворным. И это страшно. Она сумасшедшая. Они все тут сумасшедшие!

— Зачем я здесь? — спрашиваю, сглатывая от ужаса, намеренно не поворачиваюсь. Сейчас стало более или менее светло, не хочу видеть, что лежит справа от меня.

— Ну помнишь, я говорила, что в Даркленде никого не интересуют глупые забавы старшей школы? Теперь ты узнаешь, какие забавы есть тут. — Дебора мило улыбается и пожимает плечами.

— И какие? Развяжи меня! — требую я, пытаясь найти в ярко-подведенных глазах девушки сочувствие.

— Это было бы слишком просто. Давай, Дана, прояви силу и смекалку. Освобождайся и беги. И не советую тебе орать…

— Почему?

— Они уже идут за тобой… они предвкушают… ты законная добыча сегодня.

— Кто они? — дрожащим голосом спрашиваю я.

— Ночные охотники… постарайся не попасться.

— Какие ночные охотники? О чем ты вообще?

Дебора смотрит на меня со снисхождением, словно решает говорить мне или нет. Теребит губу, а потом выдает.

— Джаспер… Лиам… Конрад. Они поймают тебя, если ты будешь нерасторопна. И мой тебе совет… беги быстрее. Но если попадешься, пусть это будет лучше Джаспер!

— Развяжи меня! — ору я, но Дебора, не оборачиваясь, уходит, даже когда я бросаю ей в спину. — Ненавижу!

Душат слезы, я нелепо вожусь в узком саркофаге, и у меня все же через какое-то время получается сесть. Оглядываюсь по сторонам и снова в ужасе ору, понимая, что меня трясет.

Подозрения оказались верными. Я, действительно, лежала в одном саркофаге с мертвецом. С истлевшей подушки, на которой совсем недавно покоилась моя голова, на меня пустыми глазницами взирает череп. Кости рассыпавшиеся, местами прикрытые пыльной, старой ветошью, лежат тут же. Бедренная кость возле моей ноги, а я ничего не могу с этим поделать со связанными руками и ногами. Я даже вылезти из саркофага не могу. Можно перевалиться через высокий бортик, но тогда я упаду на пол, а саркофаг стоит достаточно высоко на постаменте. Упасть аккуратно не получится, а травмироваться я не хочу.

Ненавижу! Как же я всех ненавижу! Здесь полумрак и нет окон, свет падает только от расположенных в нишах магических светильников. Саркофаг стоит в центре просторного зала. По обеим сторонам от него стоят такие же, но закрытые. Это достаточно большой склеп, наверное, чей-то семейный. Возле моего саркофага засохшие цветы в вазе, несколько горящих лампад. В одной из ниш, скелет, прикованный наручниками. Смотрится достаточно жутко, как и все тут.

Вздрагиваю, когда слышу шуршащий звук под потолком, вскидываю испуганный взгляд и вижу так напугавшего меня ворона. Он планирует вниз и присаживается на борт саркофага, крепко обхватив его лапами с хищно загнутыми, внушительными когтями.

— Кыш! — ору я и, пытаясь отползти, что совершенно непросто сделать в узком саркофаге. — Пошел вон!

Ворон смотрит на меня с любопытством, склонив голову набок и осторожно переступая лапами, начинает подбираться поближе, а на меня накатывает паника. Слишком хорошо помню его слова про мои глаза!

— Крас-с-ивые глас-с-ки… — развивает он тему, а я начинаю рыдать, потому что понимаю. Я ничего не сделаю, если птица набросится на меня.

— Уйди! — прошу я, всхлипывая, но ворон неумолимо приближается, и с бортика прыгает вниз, уцепившись когтями мне за бедро. Машу руками, пытаясь его прогнать, и даже попадаю! Птица всполошено бьет крыльями и злобно смотрит на меня.

— Дур-ра!

— Сам дурак… — растерянно всхлипываю я и сжимаюсь в ожидании удара.

— Фора… — продолжает ворон, подбираясь к моим запястьям. — Карго даст тебе фору…

— Ты хочешь меня освободить?

— Руки! — командует он, и я потрясенно протягиваю ему запястья. Ворон ловко и быстро освобождает их от веревок и переходит к лодыжкам. — Карго дает фору, а ты даешь Карго крысу…

— Какую крысу? — потерянно переспрашиваю я, потирая запястья. Происходящее кажется каким-то бредом. Может быть, я еще сплю?