Взгляд василиска

— Я нахожу, — министр финансов попытался остаться сдержанным, — что наши склады совершенно не защищены не только от вражеского нападения, но и от нападения вашего младшего брата. Которому, как оказалось, совершенно нет необходимости в моем одобрении.

Услышав это, государь невольно улыбнулся. Он был в общих чертах осведомлен о самоуправстве своего двоюродного дяди и находил его донельзя забавным. Дело еще было в том, что Витте он немного недолюбливал, а вот Александра Михайловича, бывшего его товарищем еще по детским играм, напротив, любил. Так что возможность подпустить шпильку министру финансов показалась ему заманчивой.

— Так что вы скажете, ваше величество? — отвлек его от размышлений чей-то вопрос.

— Э… быть по сему, — повелел властитель одной шестой части суши.

— Что?!!

Государя императора Николая Александровича, многие не слишком хорошо знавшие его наивно полагали человеком слабохарактерным и подверженным чужому влиянию. На самом деле влияние на него имели лишь те люди, которые говорили то, что он хотел слышать. Как только они переставали это делать, они автоматически лишались своего влияния. Слабохарактерность же его заключалась лишь в том, что он не любил перечить людям его окружающим. Поэтому когда какой-то министр был не согласен с его волей, ему было проще поменять министра, нежели попробовать его переубедить. Вот и сейчас он принял решение и если чего и хотел, так это того, чтобы ему не перечили.

— Быть по сему!

Иногда судьбоносные решения меняющие облик мира, принимаются под воздействием причин настолько посторонних к вопросу, что потом многие поколения историков с пеной у рта спорят о них и не могут найти ответа. Так было и на этот раз. Государю понравилась выходка его родственника, и он одобрил исходившее от него предложение. Громоздкие шестеренки государственного управления Российской империи со скрипом провернулись, и история пошла по другому направлению. Совсем немного, но другому.

Выйдя от государя, Сергей Михайлович тихонько спросил отца.

— Папа, а не слишком ли мы потакаем Алешке?

— Молчи дурень, — беззлобно ругнулся престарелый великий князь, — мне уж недолго осталось, а вы держитесь друг дружку! Не то сожрут вас родственнички, будете как Константиновичи [33] … Я, грешным делом, не думал, что из Алешки толк выйдет, но уж коли вышел, так поддержите его, как сможете. Глядишь, потом он вас.

— Да папа, — покорно наклонили голову сыновья.

33

Константиновичи. — Сыновья брата Михаила Николаевича великого князя Константина. Занимали крайне незначительные должности и не имели веса в государственном управлении.

— Сандро, — вспомнил прозвище Александра Михайловича отец, — ты про дальномер помнишь?

— Да где же я его возьму…

— А хоть укради! — отрезал Михаил Николаевич и пошутил: — Дальномер не бриллианты, в Туркестан не сошлют! [34]

* * *

Порт-Артур радостно встречал Макарова. «Едет!» — повторяли друг другу моряки и армейские, военные и статские, мужчины и дамы, а иной раз вовсе незнакомые друг другу люди. Всем казалось, что прибытие знаменитого адмирала прервет череду неудач, с которых началась эта несчастная война. На вокзале Степана Осиповича, помимо оркестра и почетного караула, встречала толпа народа из местных обывателей. Были среди них и Егоровы. Ефим Иванович и Капитолина Сергеевна вместе со всеми кричали: — «ура!» а Сережа помимо того бросал вверх гимназическую фуражку. Мила тоже была с ними и тоже кричала и радовалась. Иногда она, правда, озиралась, как будто кого-то искала, но совсем незаметно. Вышедший из вагона Макаров был растроган теплым приемом и немного неловко поклонился встречающим, чем вызвал новую бурю восторга. Наконец ему подали экипаж и адмирал еще раз поклонившись занял в нем место и направился в порт. Люди постояли еще некоторое время и принялись расходиться, обсуждая между собой только что прибывшего командующего. «Сам-то, каков!» — говорили они друг другу, — «Теперь дело пойдет!» Егоровы тоже двинулись домой, и только задержавшийся немного Сережа шепнул Миле.

34

Намек на судьбу великого князя Николая Константиновича обвиненного в хищении драгоценностей дома Романовых и сосланного в Среднюю Азию, или как тогда говорили Туркестан. Скорее всего, многообещающего молодого человека подставили недоброжелатели его отца.

— Что, не было его? Ты не печалься, он же великий князь и теперь крейсером командует. Он теперь Макарова там встретит!

— О чем ты? — сделав строгое лицо, спросила Людмила Сергеевна, но племянник не стал дожидаться нотаций и побежал вслед за родителями.

Прибыв на эскадру, Степан Осипович поднял флаг на «Аскольде», после чего отправился на флагманский «Петропавловск» принимать дела. Оскар Викторович принял Макарова не то чтобы радостно, но с облегчением. Заслуженному адмиралу популярно объяснили, что если он не будет обвинять в неудачах первых дней войны высокопоставленных лиц, то и его прегрешения забудут. Сил бороться уже не было, да и смысла, в общем, тоже. Передав документацию и обрисовав вкратце положение дел на эскадре, он предложил Степану Осиповичу чаю.

— Не откажусь, — улыбнулся в бороду тот.

Дождавшись пока вестовой подаст адмиралам крепчайшего адвокату [35] Макаров продолжил разговор.

— Техническое состояние кораблей мне более-менее понятно. А что с людьми?

— Плохо, — не стал скрывать Старк, — последний год учений практически не было. Ассигнования на плавания урезали до самой крайности. Некоторые суда, до одиннадцати месяцев в вооруженном резерве простояли. Да еще перед самой войной старослужащих в запас уволили. Офицеров, также некомплект. Порт оборудован плохо, мастера откровенно дурно работают. Про инженеров и говорить нечего.

35

Чай с лимоном и ромом на морском жаргоне

— Неужто все так плохо, — хмыкнул новый командующий.

— Может и не все, но хорошего мало!

— А что за история с «Боярином» и великим князем?

— Жарт [36] , - сердито отозвался Оскар Викторович, — не было бы счастья, так несчастье помогло. Не могу не признать, что наше «августейшее несчастье» спасло злополучный крейсер!

— Кстати, а что сейчас с кораблем?

— Завели кессон, латают пробоину. Орудия его с комендорами на кинжальной батарее пока…

36

Жарт. — Устаревшее слово примерно соответствующее современному «анекдот», которое в ту пору имело несколько иной смысл.

— А отчего кессон, а не в док?

— Приказ наместника, — пожал плечами Старк, — как вывели из дока «Новика», так и определили туда «Палладу». Вероятно в связи с «командиром».

— Вот как, а кто же командир?

— А это еще один жарт! Исправляет должность командира крейсера великий князь Алексей Михайлович!

— Каким образом?

— А таким! Их высокопревосходительство адмирал Алексеев велели! Плевать на опыт, на ценз, на все!

— Любопытно!

— Любопытно? Да это черт знает что такое! Великий князь творит все, что ему в голову взбредёт. То склады КВЖД вскрыл для того чтобы материалы для ремонта добыть, говорят чиновникам браунингом грозил, а кого-то и вовсе взглядом до удара довел.

— Вот как? И что же пострадавшие?

— А что, пострадавшие? Сами, поди, знаете, на проституток и великих князей не обижаются! А тут еще новое дело…

— Еще и новое? Расскажите, сделайте одолжение!

— Да нечего рассказывать. Как я упоминал, часть артиллерии «Боярина» стоит на кинжальной батарее. Место это весьма горячее, редкая ночь без стрельбы обходится. Так вот, великому князю взбрело в голову, что ремонт на его корабле скоро закончится и пушки надобно на место вернуть!

— И что же?

— Ну, ремонту его еще конца края не видно, а пушки, сами знаете, менять дело не быстрое. Кто-то в порту возьми и предложи, почти в шутку, а пусть возьмет пушки с «Ангары», тем паче, что на ней половина людей то в десанте, то на той же батарее. Так что вы думаете? Ведь чуть не снял! Да не только 120 мм, а еще и четыре трехдюймовки в придачу. Слава богу, ревизор грудью встал, говорит: — «не отдам, хоть стреляйте». Ну, каково!

Услышав последние слова Макаров расхохотался. Не ожидавший такой реакции Старк, даже немного обиделся.