Взлет индюка

— В кувшин не лезет, ха-ха-ха!

Алиса осторожно прошла вдоль стены, стараясь не привлекать лишнего внимания, и встала за спиной леди Патриции. Встретила взгляд Джона, улыбнулась и кивнула. Джон в ответ незаметно указал пальцем на кувшин, стоящий перед хозяйкой поместья, улыбнулся и кивнул. В этот момент леди Патриция обратила внимание на его мимику, обернулась и увидела Алису.

— О, вот ты где! — воскликнула Отвязная Патти. — Ты чего с моим парнем перемигиваешься? Сейчас как заревную!

При этих Джон Росс словах скорчил гримасу, как будто случайно откусил половину лимона, но сразу же спохватился и вернул лицо в исходное состояние.

— Извините, госпожа, — сказала Алиса. — Я увидела кое-что странное, хотела доложить…

— Потом доложишь! — махнула рукой Патти. — Все заботы потом, а сейчас мы веселимся! Никаких забот! Эх, девочка, жалко, что ты не человек, а то я бы тебя тоже за стол посадила!

Губы Алисы сжались в тонкую линию, кулаки напряглись.

— Эй-эй! — прикрикнул на нее Джон. — Держи себя в руках, не забывайся!

— А я и не забываюсь, — сказала Алиса. — Извините, добрая госпожа, примите смиренные и искренние извинения. Веселитесь, добрая госпожа, а то, что у статуи Эпоны весь пьедестал кровью залит, я потом доложу.

— Чего? — переспросила Патти. — Какая статуя, какой пьедестал, какая кровь? Ты чего несешь, дура?

— Статуя богини Эпоны, — объяснила Алиса. — Лошадь такая большая, не то бронзовая, не то еще какая. Я мимо проходила, гляжу, у нее весь постамент кровью залит, а вокруг мясо с цветами разложено. И еще голова индюшачья. И знаки неведомые прямо на камне нарисованы.

Джон охнул.

— Ты уверена, девочка? — спросил он. — Мясо, цветы, кровь и индюшачья голова?

— Ну да, — кивнула Алиса. — Я вроде разборчиво говорю.

— Что за херня! — громко воскликнула Патти.

Этот возглас привлек всеобщее внимание, некоторые гости перестали есть и стали прислушиваться.

— Это орки твои, что ли, жертва богам приносят без моего разрешения? — возмущалась Патти. — Вот что, милочка, погонщица из тебя, как из говна булава! Совсем обалдели! Я им покажу, как мои статуи кровью обсирать! Всех казню! Пусть в своих казармах гнусные культы отправляют, а в господскую часть чтобы не совались! Ты, телка, над ними главная, так проследи, чтобы больше у меня в поместье такого не было! А то выпорю!

— Патти, подожди, милая, — мягко остановил ее Джон. — Боюсь, это происшествие серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Мясо и цветы… Ты не читала «Некрономикон»?

Патти негодующе цыкнула зубом и сделала жест, отгоняющий демонов. Кардинал Рейнблад, сидевший от Патти по левую руку, вздрогнул и выронил индюшачью косточку, которую обгладывал. Косточка звякнула о край серебряной тарелки, этот звук привлек всеобщее внимание, его божественность смутился, нервно хлебнул соку из стакана леди Патриции (очевидно, случайно перепутал) и закашлялся. Пожилой чиновник, сидевший слева от кардинала, засуетился и стал хлопать его божественность по спине. Но он хлопал слишком слабо (очевидно, боялся разгневать его божественность, хлопнув слишком сильно), и никакой пользы от этих хлопков не было.

— А ты его читал? — спросил Джона Рейнблад, когда прокашлялся.

— Нет, конечно, — ответил Джон. — Я не враг своему мозгу. Но я знал одного человека, который говорил, что читал. Может, врал, не знаю. Он говорил, что мясо с цветами — один из атрибутов Шаб-Ниггурата, это такой черный бог, отец тысячи козлов, если я ничего не путаю.

— Это богиня, — поправил его Рейнблад. — Она женского пола.

— Да ну? — изумился Джон. — Никогда бы не подумал. А вы читали «Некрономикон», ваше святейшество?

Сэр Рейнблад странно хмыкнул, потянулся было к стакану (на этот раз своему), но отдернул руку.

— Не читал, — ответил он. — И не собираюсь читать, я тоже не враг своему мозгу. Вот что, Джон. Пойдем-ка, посмотрим на это жертвоприношение.

— Герка, ты совсем обнаглел! — возмутилась Патти. — Ты чего моего парня похищаешь? Ревнуешь, что ли?

На лице кардинала появилась натянутая неискренняя улыбка.

— Патти, милая, я о твоей безопасности забочусь! — воскликнул он. — Если это действительно орки балуются — это одно, а если… гм…

Рейнблад сообразил, что его внимательно слушают человек пятнадцать, и осекся.

— Думаете, эльфы, ваша божественность? — осведомился коренастый лысый старичок, смутно знакомый Джону. То ли министр, то ли депутат…

Рейнблад адресовал ему еще одну улыбку, столь же неестественную, как и предыдущая.

— Плохие слова за столом давайте произносить не будем, — сказал он. — Чтобы не пугать уважаемых людей. Тем более что для паники нет никаких оснований. Я знаю, ходят дурацкие слухи…

— Гм, — сказал старичок.

И тут Джон вспомнил, где его видел. Это министр полиции сэр Огрид Бейлис, он на церемонии открытия электростанции присматривал за упоротым сэром Трисамом, а тот его стучал погремушкой по голове.

— Да, действительно, дурацкие слухи, — тихо проговорил сэр Бейлис как бы себе под нос.

Сэр Рейнблад смерил его недобрым взглядом и встал из-за стола.

— Пойдем, Джон, — сказал он. — Извини, Патти, мы скоро вернемся.

На круглой мордашке леди Патриции отразилось нечто похожее на мысль.

— Герка, погоди, — сказала она. — Ты как бы намекаешь…

— Я ни на что не намекаю, — мягко произнес Рейнблад. — Я просто проверяю информацию. Потому что забочусь о твоей безопасности. Пойдем, Джон. Алиса, ты тоже.

Они направились к выходу из зала. Когда они удалились от стола на достаточное расстояние, Рейнблад придержал Алису за локоток, наклонился к уху и тихо спросил:

— Спирт Патриции в сок ты набодяжила?

— Да как вы смеете такое подозревать! — возмутилась Алиса.

— Как смею, так и подозреваю, — отозвался Рейнблад. — Не злоупотребляй. Если Патти отравится — на кол посажу.

Через несколько минут они стояли перед статуей и созерцали безобразие, творящееся на алтаре.

— Ну и ну, — произнес Рейнблад. — Никогда такого не видел. Что скажешь, Джон?

— Я такого тоже не видел, — сказал Джон. — Но кое-какие соображения имею. Возможно, мясо и цветы не имеют собственного значения, а предназначены только лишь для привлечения насекомых. Видите, тут и мухи, и осы…