Взлетай

– Ну, Софья из Твери, пойдём на занятия. – Лёша допил чай и поднялся со стула. – Следующая пара – семинар у Громова. К нему нельзя опаздывать.

Евгения Сергеевна зашла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Она умылась, расчесалась, почистила юбку от сажи, но на пиджаке остались пятна, и женщина сняла его. Она посмотрела на своё отражение и печально вздохнула. Частицы сажи запутались в волосах, но, если собрать волосы в хвост, будет незаметно. Что за день! Только она высушила юбку, случилась новая неприятность!

Одинцова покачала головой. С хвостом и без строгого пиджака она казалась совсем молоденькой, её можно было принять за студентку. Заведующая должна выглядеть солидно. Надо ехать переодеваться.

Евгения Сергеевна зашла на кафедру с высоко поднятой головой и постукивая каблуками. По косым взглядам коллег женщина поняла, что они знают о случившемся. Вон, преподаватель современного русского языка, Павел Иванович Мироненко, ухмыляется, прикрываясь словарём Даля. Нина Борисовна Голдберг, преподаватель славянской письменности, надменно взирает на неё поверх своих переводов, а Дмитрий Викторович Громов доволен, будто кот, налакавшийся молока, того и гляди, начнёт облизываться от удовольствия. Даже методистка Настенька перестала стучать пальцами по клавиатуре и бросала на неё острые взгляды.

Одинцова как ни в чём не бывало выключила компьютер, взяла сумку и направилась к двери.

– Евгения Сергеевна, вы уходите? – удивился Мироненко и даже выглянул из-за словаря.

– Я скоро вернусь.

Когда за Одинцовой захлопнулась дверь, преподаватели облегчённо выдохнули и перестали делать вид, будто чем-то заняты.

– Вернётся? – усмехнулась Голдберг. – А она упрямая! – старушка покачала головой. – Я бы на её месте написала заявление об увольнении.

– Долго не продержится! – рассмеялся Громов. – Скоро волком взвоет и след её простынет, только мы её и видели.

– Дмитрий Викторович, вы говорили, что она взвоет после лужи на стуле, – заметил Мироненко, – а она где-то раздобыла фен, высушила юбку и пришла на занятие. Там её обсыпали сажей, но она поехала переодеваться, чтобы провести следующие пары. Она не сдастся.

Громов снисходительно поглядел на молодого коллегу.

– Паша, поверь профессору, много повидавшему в жизни и кое-что понимающему в женщинах – эта дамочка недели не выдержит. Самое большее – три дня. Сложно находиться в коллективе, который тебя ненавидит. Ещё сложнее этим коллективом руководить, особенно, если не имеешь руководящего опыта. И хоть десять ректоров будут тебе покровительствовать, травли коллег и студентов не избежишь.

В этой аудитории парты стояли сплошными рядами. Соня села со Светой и Лёшей, чтобы не отдаляться от людей, которые так любезно составили ей компанию и посвятили в университетские интриги.

Проблемы филологических исследований – скучная дисциплина, но Громов был талантливым педагогом и мог превратить унылую лекцию в представление. На каждом семинаре он устраивал опрос и тут уже не щадил никого.

«На лекциях говорю я, на семинарах – вы», – принцип его работы.

Громов подолгу беседовал с каждым студентом, задавал каверзные вопросы, если студент не мог ответить – злился. Громов требовал от студентов безупречных знаний и никогда не делал поблажек. В общении он иногда был груб, девушек доводил до слёз. Наверное, поэтому студенты его не любили.

Со звонком в аудиторию вошёл высокий мужчина в чёрных брюках и синей рубашке. На его правой руке блестели часы, на левой виднелся браслет с эмблемой университета. Соне показалось это неуместным. Громову было сорок два года, но выглядел он моложе. Преподаватель сел за стол и открыл ежедневник.

– Добрый день! Если кто-то забыл, меня зовут Дмитрий Викторович. Я – доктор филологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой. Преподаю дисциплины для студентов филологии и журналистики. Я читал вам лекции на первом курсе…

– Да, – перебила Света, – по введению в филологию.

– Верно, – кивнул Громов, – в этом семестре я буду вести проблемы филологических исследований. Староста, где список группы? Я отмечу присутствующих, а отсутствующим передайте, что прийти на мой семинар неподготовленными – всё равно что прийти к голодному тигру. Но не прийти – ещё хуже, на сессии проблем не оберётесь.

Громов посмотрел на Софью, и она поёжилась под этим холодным взглядом. Громов показался ей странным. Она не понимала, когда мужчина шутил, а когда говорил серьёзно. Иногда он позволял себе дерзкие высказывания, и студенты не знали, куда глаза девать, даже наглецы молчали в недоумении. На парах Громова опасно было отвлекаться, особенно, если вспомнить его слова о голодном тигре.

Глава 5

Время было за полночь, но Софья и Марьяна не спали. Им не давали уснуть музыка, топот и крики, доносившиеся сверху. Марьяна лежала спокойно, а Софья уже извертелась. Она то закрывала уши подушкой, то громко вздыхала и возмущалась, надеясь, что Марьяна предложит сходить к соседям. Одной-то страшно идти к незнакомым людям. Но Марьяне больше мешала спать Соня, чем шум наверху.

Соня уже возненавидела своих соседей и перебирала в уме изощренные ругательства. Почему они устроили пьянку в будний день? Отмечают первое сентября? Неужели для кого-то первое сентября – праздник?

В конце концов, Соня швырнула на пол одеяло, накинула поверх пижамы халат и направилась к двери.

– Ты куда? – спросила Марьяна.

– Угадай!

Соня поднялась на четвёртый этаж и постучала в дверь комнаты, которая находилась над ними. Ей открыл парень в одних трусах и с бутылкой в руке. Парень едва держался на ногах. Его кудрявые рыжие волосы стояли дыбом, на спине болтался галстук, а на груди фломастером было написано «Мой зайчик».

– Какие люди! – он попытался сфокусировать взгляд на Соне. – О, а вы красивые люди! Девушка, вы к кому?

– Ведите себя тише, – гневно прошипела Софья. – Первый час ночи!

– Да ладно? – парень искренне удивился. – Понял, извиняюсь, – его язык заплетался. – Костян, выключи радио! Обещаю, мы будем тише.

– Спасибо! – рявкнула Софья.

Девушка вернулась в свою комнату и со злостью взглянула на Марьяну, которую происходящее, казалось, не беспокоило. Соня выключила свет и легла на кровать. Только она успела укрыться одеялом, как раздался громкий смех.

– За что мне это наказание?!

– Успокойся, – сонным голосом пробормотала Марьяна. – Они скоро прекратят.

Софья схватила вилку и со всей силы застучала ею по батарее. Пьяный гогот затих, но раздался ответный стук по батарее и такой сильный, что задребезжали стекла.

Софья едва не плакала. Если она сейчас не заснёт, то завтра без сил пролежит на кровати. Она не может, как другие студенты, прийти на занятия после бессонной ночи. Это её последняя возможность получить высшее образование! Что подумают одногруппники, если она сразу начнёт прогуливать?