Взлетная полоса

– - Вы будете смотреть прямо здесь?

– - А почему бы и нет?

– - Пожалуйста:

Верховский взял из рук Кольцова небольшой плотный лист ватмана, сверху донизу исписанный формулами и, просмотрев их, остановился.

– - А ведь не так, как у меня было, -- не то с упреком, не то с удовлетворением заметил он.

– - Я в точности восстановил и ваш путь. Но воспроизвести его в металле было бы очень трудно. Прибор получился бы в прямом смысле золотой. Поэтому кое-где пришлось идти по пути упрощения, -- объяснил Кольцов.

– - А я вас и не упрекаю, -- поспешил заверить его Верховский.
– - Вы поступили совершенно правильно. В вашей прозорливости я не сомневался никогда. Но теперь я наконец понял, почему ваше сообщение КБ встретило в штыки. Вы же этим своим предложением крест-накрест перечеркнули их собственную схему. Вы об этом подумали?

– - А какое это имеет значение? Я точно так же и там сказал: ведь нужен прибор, а не амбиции:

– - Э, молодой человек, дорогой вы мой товарищ Кольцов, это длинная песня!
– - засмеялся Верховский.
– - Давайте лучше не будем ее заводить: Итак, то, что вы сделали, -- сделано. И сделано хорошо. Но ведь это не главное, о чем вы хотели со мной поговорить. Кажется, у вас был какой-то другой вопрос? Был?

– - Был:

– - Вот и чудесно. Пойдемте ко мне. И у меня все обсудим. Кстати, мы уже пришли, -- указал Верховский на дверь подъезда.

Они поднялись на пятый этаж старого, еще довоенной постройки, дома, выходящего фасадом на Ленинский проспект, а двором вплотную примыкающего к Нескучному саду. Дверь академику открыла средних лет, полная, очень опрятно одетая женщина, -- судя по всему, домашняя работница.

– - Вам звонили, -- сообщила она Верховскому.

– - Откуда?
– - поинтересовался он.

– - Я все записала. Ужинать будете?

– - Сначала позанимаемся, -- ответил Верховский и пропустил Сергея вперед себя: -- Проходите. Мой кабинет тут.

Сергей прошел в большую комнату, стены которой сверху донизу были заставлены стеллажами с книгами. Впрочем, в прихожей тоже немало места занимали книжные полки. Тут же стоял массивный письменный стол, на котором лежало несколько исписанных в основном цифрами листков бумаги, лежали заточенные карандаши и стоял небольшой гипсовый бюст Гераклита. Афинянин бесстрастно смотрел невидящими глазами на золотистых телескопов и шелковистых вуалехвостов, спокойно плавающих в огромном, как витрина магазина, аквариуме. Рядом со столом стояли два кресла, в углу -- деревянная лестница- горка и, что больше всего удивило Сергея, небольшая письменная доска, точь-в-точь какие используются в школах. А на полочке, в нижней ее части, несколько разноцветных мелков и тряпка, очень чистая и аккуратно сложенная. Пол в кабинете был устлан мягким пестрым ковром. Окна выходили на Нескучный сад. И всюду, куда бы Сергей ни посмотрел, -- и на столе, и на стеллажах, и на полочке письменной доски, и на подставке аквариума, и на подоконниках, и даже на подлокотниках кресла -- стояли пепельницы: бронзовые, стеклянные, фарфоровые, пластмассовые, керамические и еще из чего-то b *.#., чего Сергей попросту не знал.

Пока Сергей пытался найти в кабинете место, из которого было бы нельзя дотянуться до какой-нибудь пепельницы, Верховский просмотрел лежавшую на столе записку.

– - Все это терпит, -- заключил он, уселся в кресло, закурил и, метнув взгляд на письменную доску, добавил: -- Так расскажите, над чем трудитесь там, у себя в части. Как будет работать этот ваш "филин"?

– - Я условно назвал его "Фотоном".

– - Воля родителя. А в общем неплохо, -- одобрил Верховский.
– - Так как?

Кольцов быстро исписал доску формулами. По ходу работы давал объяснения. Верховский слушал молча и лишь изредка что-то записывал на листке бумаги. Закончив с выкладками, Кольцов перевернул доску и на обратной, чистой, ее стороне вычертил вероятный вариант схемы "Фотона".

– - Вариант пока весьма общий, кое-что, как видите, дано лишь наметками. Но и сейчас уже видно: схема получается и дешевле, и надежнее. Да она просто современней. И разница в данных по сравнению с "Совой" тоже внушительная.

– - Настолько, что вы, я уверен, даже не совсем представляете, к чему она может привести, -- заметил Верховский.

– - Вполне очевидно. Без эксперимента, без лабораторных исследований мне такое прогнозирование просто не под силу, -- даже не пытался возражать Кольцов.
– - И тем не менее, чтобы использовать эту разницу с максимальным эффектом, я хочу использовать именно эти выходные данные.

Кольцов подчеркнул жирной линией конечный результат своих математических изысканий. Верховский молчал, что-то обдумывая. Замолчал и Кольцов, высказав все необходимое академику.

– - Вы сказали: "я хочу". Это ваше решение или вы советуетесь со мной?
– - спросил вдруг Верховский.

– - Решение.

– - Решение, -- повторил, словно просмаковал, Верховский.
– - Похвально. Тем более все объективные данные для принятия такого решения у вас есть. Правда, для полного теоретического обоснования выводов в ваших формулах кое-чего не хватает. Но это уже детали. И вы их легко дополните. Меня другое интересует. Как вы намереваетесь эту свою работу реализовать?

– - Когда все расчеты доведу до конца, предложу КБ.

– - Какому?

– - Очевидно, этому же.

– - А зачем она им, простите, нужна? Вы же сами говорили, что ваши предложения улучшить схему конструкторами были встречены в штыки. А в данном случае речь пойдет даже не об улучшениях, а вообще о новой схеме. А возможно, у них свой аналогичный прибор доводится до кондиции!..

– - Вы думаете, завалят?
– - явно не ожидал такого ответа Кольцов.

– - Ну, теперь таких дураков уже нет, дабы на белое говорить черное. Можно предполагать, вас даже похвалят. И кстати сказать, есть за что. Но вот дать вам, как говорится, ходу --не дадут. Начнут тянуть, мариновать: Сошлются на ограниченность средств: и в конце концов положат ваш проект на полку.

– - Но и я от своего не отступлю. Отказаться от этого, -- хлопнул ладонью по письменной доске Сергей, -- значит отказаться от самого себя. А этого я не сделаю.

– - И что же предпримите?

– - Буду искать поддержки в министерстве. Там немало умных и светлых голов.

– - К сожалению, сразу решать такие вопросы, как внедрение изобретений, не правомочны и они. Придется ждать.

– - Сколько?

– - Может, год.

– - Год?

– - Может, два:

– - Буду ждать.

Верховский встал, скрестил руки на груди, подошел к аквариуму. Рыбы будто узнали его, подплыли навстречу и, тычась носами в стекло, повисли в воде на уровне глаз академика. Между ними будто бы возник молчаливый диалог.

– - А может, с целью экономии времени все сделать по-другому? Защитить для начала на эту тему диссертацию. А уж потом подать заявку на изобретение, -- неожиданно предложил Верховский.
– - Может, так будет проще?

– - Проще, Владислав Андреевич, не будет, -- подумав, решил Сергей.
– Ибо главное во всей этой ситуации не диссертация, а прибор. Он намного важнее. Он войскам нужен, а не моя диссертация. Я, наверное, защищусь. Но при этом еще потеряю время. А познакомить КБ со своей схемой я рассчитываю уже будущей весной. И неважно, как к ней отнесутся. В КБ, я понял, люди тоже разные. И вовсе не все думают так, как Главный. Так что начинать надо с проекта.