Взорвать Манхэттен

– Вот, сука… - На лице водителя «Волги» читалась отчетливая злоба. – Извини, брат, хахаль у твоей супруги борзой, не иначе как с ксивой …

– Пробью по номеру… - процедил Жуков.

– Слышь, - заелозил, растерянно шаря по карманам, молодой парень.
– Я у Светки документы забыл, давай обратно…

– В смысле?
– озадачился водитель.

– В смысле - обратно, ты чё, тупой?

– А-а… Ну, тебе повезло, - обратился водитель к Жукову.
– Если б не этот растяпа, шкандыбал бы ты сейчас…

На обратном пути горячо обсуждали неверность и коварство женского пола. Жукову, вновь припомнившую незабвенную Лору Голубец, было чем поделиться с компанией в этом смысле.

– Сидим тут в бане, - рассказывал водитель. – Семь, значит, человек. Ну и про супруг своих, значит… В общем, все как один: кто уж кто, а моя мне не изменяет! А один вдруг и скажи: а мы-то с чьими женами, интересно, порою того… А? Так вот. Все призадумались…

Доставив Юру до дома за весьма умеренную плату, водитель и пассажир, напутствовав его «крепче влупить козе по рогам», уехали, а разгоряченный неудачей Жуков вернулся в квартиру.

Шлюхи еще сидели за столом.

– Если хотите знать, я не б…дь, а моя добродетельность и отзывчивость - состояние моей души, - пьяным голосом повествовала блондинка. – Мне больше не наливайте, я уже такая, как надо…

– И вообще ты просто боишься спать одна, – подтверждал Квасов, стягивая вилкой с паяльника очередную подогретую котлету: накануне у него поломалась электроплита.

С надеждой взглянув на часы, Юра уяснил, что потратил на поездку всего двадцать минут, время еще есть, а помимо всего, очевиден значительный прилив энергии, спровоцированный, вероятно, незадавшейся погоней.

Он недвусмысленно и призывно поманил ладонью разнежившуюся за столом брюнетку, призывая ее к исполнению надлежащих обязанностей.

Через полчаса за дамами прибыл служебный автомобиль, но к тому времени Жуков полностью освоил затраченные на увеселение средства.

– Куда срывался? – спросил его Квасов.

– Да тут такое дело… - Внезапно Жукову пришло в голову рассказать товарищу все, как есть. Что и сделал.

– Серьезная над тобой коса, - посочувствовал Геннадий.
– Как бы и мне под нее не пристроиться…На тебя, небось, ополчилась вся масонская рать! А этот телефонист пожаловал с первым звоночком. Эх, Юра! Всегда тебя тянуло на тернистый путь! Ну, а насчет этого одиннадцатого сентября… Я, к примеру, не удивлен. Это все равно, как спалить свой дом, пришедший в упадок и захватить всю деревню, обвинив в поджоге соседей.

В прихожей брякнул звонок.

– Девки трусы забыли, - рассеянно произнес Гена. – Или еще что, как всегда. Вот, некстати! Хотя… и без баб плохо, и с ними плохо. С другой стороны, и с ними хорошо, и без них хорошо. Парадокс! Поди, открой.

Жуков беспечно открыл входную дверь, и тут же отлетел в коридор под напором хлынувшей в прихожую своры из трех плечистых громил.

Дверь захлопнулась. Жуков увидел направленный на него пистолет. За черным зрачком навинченного на ствол глушителя размыто увиделась длинная, словно стекающая вниз рожа с агрессивно выпирающей челюстью. Различились татуированные перстни на пальцах, сжимающих рукоять.

– Чего сипишь? – донеслось хрипло и злобно. – Где Генка?

– На кухне…

– Ну, вот и давай на кухню!

Жуков с опаской подчинился.

Узрев мрачную троицу, вошедшую с оружием наперевес в безмятежность уютного быта, Квасов скорее озадачился, нежели испугался.

– Ты чего, Антифриз?
– обратился он к субъекту с чернильными лапами.
– Вообще охренел? Куда вломился? Хату мою засветить хочешь?

– Дыхание задержи, - посоветовал тот.
– И слушай сюда. Напарник твой бывший - Леня, где?

– Как… В тюряге…

– Был в тюряге. Вчера ушел под подписку и свинтил сквозняком… А на нем долг. Тридцать штук. Под ваши поставки. Вместе работали? Тебе отвечать!

– Он взял бабки вперед за железо?!. – Геннадий разродился возмущенным монологом, в котором он, неудавшийся пролетарский интеллигент, проявил естественные и недюжинные познания криминальной терминологии.

– Ты мне изумление на вывеске не вывешивай! – прервал его Антифриз.
– Или монеты на стол, или закусишь свинцом. Эт-кто?
– Небрежный кивок на Жукова.
– Что за пингвин жеваный?

– Приятель мой…

– Плохой день у приятеля.

– Слышь, Антифриз, ты это… - У Квасова потерянно бегали глаза.
– Я ж в натуре не при делах, у меня другой разносчик даже…

– Я считаю до трех, - сказал уголовник, поднимая пистолет ко лбу Гены. К ведению дальнейшей полемики он был явно не склонен.

Палец на спусковом крючке опасно подался назад, и Жуков понял, что от дороги на тот свет Геннадия отделяет то же расстояние, что и боек от капсюля. Его мысли, казалось, передались и товарищу.

– Спокойно, я согласен, - произнес Квасов севшим голосом.
– Отдам товаром.

– И где товар?

– Здесь…

– Ну, показывай, купец…

Подталкиваемые настырными стволами, Жуков и Квасов проследовали в гостиную.

От сознания, что на нем сейчас пояс, за который бандиты способны разрезать его на куски, Юру пробрал колкий озноб. Вместе с тем о сопротивлении не могло быть и речи.

– У меня там подвал, - сказал Квасов, указуя пальцем в пол.

– Разумно, - откликнулся Антифриз и глубокомысленно поджал губы.

Когда панель с приклеенным к ней паркетом взгромоздилась у стены, и взорам собравшихся открылся ход в черноту, Антифриз скомандовал:

– Гена, ныряй! Хвощ и Мурзилка – туда же… Ты, фраер, - покосился на Жукова, - присядь на диван. Дернешься - замочу.

В подвале зажегся свет. Квасов в сопровождении бандитов спустился в мастерскую. Антифриз, усевшись на корточки, пытливо заглянул в подземелье. Усмешливо качнул головой:

– Во, конспирация… Большевистское подполье.

– Антифриз, да тут у них арсенал на два полка!
– донесся из подвала восхищенный голос.
– Тут грузовик нужен! Держи!

Из подпола появился сначала армейский «Вальтер», а вслед за ним - противотанковое ружье, чью боеспособность Жуков восстановил накануне.

– Тут и заряд к этой дуре, - последовал комментарий.
– Ржавый слегка, правда…

– Ты меньше рассуждай… - склонившись над зевом провала, Антифриз деловито, одной левой рукой принимал оружие, укладывая его подле себя. Пистолета не выпускал, и то и дело косился на Жукова, не оставляя тому ни единого шанса на противодействие.

– Слышь, ты… - донесся раздраженный голос Квасова.
– Куда лезешь? Это не пирожки на прилавке, а гранаты.