Взорвать Манхэттен
Шрифт:
– А то я не видел гранат…
– Да осторожнее, муди…
Страшный взрыв потряс пространство гостиной. Жуков захлебнулся тугой ударной волной. Грохоту перевернутой мебели вторил льющийся звон битого стекла.
Жуков в мгновение оглох и на какое-то время утратил сознание. После, сквозь плавающую в глазах дымную пелену, в густом и страшном безмолвии, различил вывернутое винтом тело Антифриза, отброшенное взрывом к его ногам и напоминавшее застывшего в судороге червяка. Рот уголовника был открыт, словно он выставлял напоказ все свои коронки и пломбы. Рубаха и куртка намокали кровью, истыканные
Из гробовой тишины подземелья валил густой черный дым.
Ни чувств, ни мыслей Жуков не испытывал, действуя по какому-то наитию. Некоторое мгновение он всматривался в удушливую черноту, затем подволок к ней обмякшее тело бандита и сбросил его вниз. Прилаживая на место панель, услышал сердитый голос:
– Чего тут за Курская аномалия?
Вскинул глаза на вошедшего в комнату Слабодрищенко. Он был самодовольным и полусонным, как кот после случки. Затем, протирая глаза, невразумительно заморгал, постигая картину развала.
– Взорвалось… - поведал Юра потрясенно.
– Не понял, что?
– Слабодрищенко играл задумчивыми желваками на скулах.
– Неосторожное обращение…
– Этого следовало ожидать! – с чувством изрек Слабодрищенко.
Будто охваченный каким-то болезненным порывом, Жуков спешно начал устанавливать на места перевернутую мебель, сбегал на кухню за веником и совком, дабы вымести хрустальный бой содержимого серванта и осколки оконного стекла.
Слабодрищенко, задумчиво почесав затылок, отправился в ванную. Он был еще не вполне трезв.
В самый разгар уборки в коридоре протопали чужие стремительные шаги, и Юра вспомнил о входной двери, оставшейся после визита уголовников незапертой.
В комнате появились какие-то возбужденные люди и низкорослый милиционер в засаленном бушлате, - явно участковый. Из сбивчивой речи посетителей Юра уразумел, что, во-первых, публика взволнована неясной природой взрыва, а во-вторых, из вентиляции по подъезду распространяется смрадная гарь, отрицательно влияющая на благополучие жильцов.
– Толко из кинолизаций дерьмо вся квартир залил, тэперь дымовой завеса! – сетовал один из пришедших, в котором Жуков узнал предводителя прошлого собрания пострадавших.
– Чего случилось, дорогой?
– вопросил участковый Жукова.
Юра оторопело взглянул на милиционера, признав в нем соплеменника основного народонаселения дома.
«У них тут уже и милиция своя»….
– Вот… - Он кивнул на разбитый телевизор, валявшийся на полу.
– Взорвался прибор. Во время просмотра…
Милиционер недоуменно покрутил головой. Выдвинул версию:
– Китайский, наверное…
– Просто диверсия!
– возмутился Жуков.
Милиционер внезапно нагнулся, и поднял с пола валявшийся паспорт. Паспорт принадлежал Геннадию.
То и дело переводя внимательный взор с фотографии на лицо Жукова, участковый перелистал документ. Остановившись на графе «национальность», где значилось «индей из евреев», озадаченно произнес:
– Странная у вас принадлежность… Кстати, паспорт давно бы пора поменять!
Жуков смущенно развел руками. Затем полез в карман, достал купюру, оставшуюся со сдачи водителю «Волги», сунул ее милиционеру.
Тот механически и совершенно естественно, словно предложенную сигарету, купюру принял, даже не взглянув на мелкое достоинство денежного знака.Посетители еще потолклись, посудачив о таинственных свойствах китайской техники, и отправились восвояси. Закрывая за ними дверь, Жуков узрел в зеркале, висевшем в прихожем, свой лик. Лик покрывала сажа, прорезанная струйками нервного пота. Угадать расовую принадлежность данного типа физиономии было затруднительно даже ее обладателю.
Возвратившись в комнату, он застал там Слабодрищенко, пытающегося вновь отодвинуть панель, открывающую тайный лаз.
– Скрябают… - передернув плечами, пояснил он Жукову.
– И кричат. Кто-то выходит на связь…
Юра обернулся в поисках оружия. С удивлением обнаружил пистолет Антифриза, выглядывающий из-под дивана, и чудом оставшийся незамеченным незваными пришельцами.
Вооружившись, помог освободить проход в подземелье. Повеяло остатками дыма, а затем наружу вылезла закопченная голова Квасова, захлебывающегося отчаянным кашлем.
Извлекши безвольное тело приятеля в разор гостиной, Юра спросил, опасливо всматриваясь в темноту:
– А эти?
– Кретины!
– прохрипел Гена.
– Черт их сделал! Там чека у гранаты на ладан дышала… Он ее хвать… Я рыбкой под верстак… У нас там тротила три пуда, как не сдетонировал - чудеса!
– Он непрерывно и мелко икал.
– Чего-то горит, - принюхавшись, произнес Слабодрищенко.
– Картон тлеет, наверное, - равнодушно произнес Квасов.
– Ик. Неси лампу и воду.
– А эти-то как?
– не унимался Жуков.
– Как? Учатся играть на арфе… Ик.
– Квасов постепенно приходил в себя. Неторопливо крестился, и что-то беззвучно бормоча, с благоговением взирал на почерневший потолок. После, поднявшись с колен и, осмотрев развал, произнес, кивнув на разбитые окна: - Отдираем фанеру от шкафа, заколачиваем хибару. Быстрый сбор и – уходим в бега. Ситуация экстремальная, а главное в экстриме – вовремя заметить, когда он кончается и начинается копец.
– И куда подаемся?
– воодушевленно спросил Юра.
– На даче у меня отсидимся.
– Гена потеряно махнул рукой.
– Подальше надо отсюда… Где город, там черт, где деревня - Бог. Покойников сегодня же вывезем. Антифриза, кстати, ты мне на башку спихнул?
– Почему он Антифриз?
– спросил Юра механически.
– Клиентов при разборках охлаждал, - кратко ответил Гена.
Закончив уборку, полезли в воняющий гарью провал. Обыскали трупы. У одного из покойников в кармане нашлись ключи от машины. Характерный значок на ключах указывал, что бандиты приехали на «Хонде».
Невозмутимый Слабодрищенко, уже окончательно протрезвевший, сказал, что готов вывезти тела в соседний район. У него имелось удостоверение офицера МВД, к которому ранее относилось пожарное ведомство, и это давало ему существенные преимущества.
Покойников упаковали в полиэтилен, чей рулон нашелся в подвале. Квасов принялся за сборы.
– Напомни, - сказал Жукову, - не забыть бы рубанок и презервативы!
– Хоро… Шо? Зачем?
– Рубанок - калитка заедает, а это… Ну, в общем, там много колхозниц.