Взорвать Манхэттен

– По-моему, он что-то готовит.

– Теперь полагаю, ты прав. Но кое-что приготовила и я на свою голову. Ты хотел ребенка, милый Генри?
– Она с вызовом посмотрела на меня.

– Та-ак… - Я не сумел скрыть озадаченности.

– Нам придется решить это прямо сейчас.

– Я не ошибусь, если скажу, что у тебя существуют собственные соображения…

– Естественно. Я всегда мечтала о ребенке от тебя, и ты это знаешь. Мне он его не простит. Наивные обманы здесь не пройдут. Как, впрочем, и с тобой. Он размажет меня, как мороженое по асфальту. Теперь. Если он покушался на твою жизнь, что останавливает тебя в обеспечении твоей безопасности подобными же действиями? Я читала Толстого, там есть парадоксальная доктрина о непротивлении злу насилием. Но это - философия одного человека. Необремененного обязательствами перед другими. А у тебя их множество, и они составляют твою жизнь. Ее следует защитить, не правда ли? Тем более, сейчас я - на краю гибели. И твое дитя - вместе со мной. Думаю, он разделается со мной в самый ближайший срок.

– Тебе нужно на некоторое время уехать… В путешествие.

Она прильнула ко мне, нежно гладя холеной ладошкой мои ноющие ребра.

– Не беспокойся ни о каких притязаниях, - продолжила она.
– Твоя Барбара - святая женщина, и я никогда не посмею посягнуть на ее счастье. Мне будет необходима лишь твоя поддержка в бизнесе, и встречи… От них, надеюсь, ты не открутишься. Хотя бы ближайшие лет пять… Я критична, я продержусь в форме, сколько смогу, а потом стану покупать себе пошлых самцов… Но и тогда ты не дашь в обиду будущий бизнес своего ребенка, это главное.

– Ты умная негодяйка…

– Мог бы выразиться и покрепче.
– Она обвила мою ногу своей. Нежная, сильная лиана, наполненная сладким ядом.
– Но кто меня сделал такой, великий учитель? И разве я не с тобой? Мы же одно целое…

– Время от времени, - буркнул я.

Она счастливо и безмятежно рассмеялась. Провела пальцем по моим губам:

– Я сегодня же улечу на Бермуды.

– Нет, в Доминикану, - сказал я.
– Там шикарное логово у Тони Паллито. Ты будешь под охраной. Бирюзовый океан, белая вилла в колониальном стиле, лангусты в винном соусе…

– Его ребята сильно насолили сыночку моего муженька, - сказала она, вставая с постели. Фигура ее была божественной, ни одного изъяна, точеный мрамор. Да, лет пять она определенно протянет.

– А теперь твой муженек сильно насолил Тони, - поделился я.
– Грядет серьезный скандал. ФБР арестовало его племянника. Наркотики, серия убийств… Естественно, я не верю.

– Тем более, тебе необходимо помочь Тони… - Она набросила белый пушистый халат с витым золотым кантом на обшлагах и, шаловливо протрепетав пальчиками по моей груди, скрылась в ванной.

Женщина… Слабое, беззащитное существо, спастись от которого невозможно. Однако насчет Тони она определенно попала в точку: меня и итальянца отныне сплачивали горячие общие проблемы. Они возникли благодаря моей инициативе, это я повел Тони на поводу в противостоянии с Праттом, однако приятель юности данный факт в упрек мне не ставил, но требовал совместных действий по их устранению. Приходилось раздумывать о свершении новых тяжких грехов. Актуальных врагов у нас было двое: шеф шпионов Уильям и олигарх Пратт.

Кардинальных шагов в отношении столь значимых фигур Тони не без оснований опасался, и напрямую ввязываться в совершение громких убийств не желал. О том, чтобы он дал своих исполнителей, не могло быть и речи. Впрочем, этого я и не требовал. От него мне было достаточно заполучить пяток надежных ребят на подхвате, за остальное безоглядно и даже напористо брались русские гангстеры, отныне перешедшие под мое покровительство. Этих парней, как я не без удивления осознал, не смущало ничто. Полнейшее бесстрашие и небрежение любой опасностью. И еще я понял то, что им не хватало здесь, в Америке. Они нуждались в хозяине. Им не требовалась наша свобода, лишь ее материальные плоды. Они не стремились к созиданию состояний, их вполне устраивало усредненное существование под чьей-то эгидой. Они с удовольствием загоняли себя в клетку, где гарантировалась неприкосновенность и обильное питание с руки их повелителя. Они были подобны смышленым, вынесшим бездну невзгод бродячим псам, желающим обрести надзор и участие и, получив их, служить бездумно и вдохновленно своему господину. Злые дети рабов, готовые на самопожертвование за приближенность к сильному, благодарные к снисхождению. Но, как я органически понял - не прощающие слабины. С них не только не стоило снимать узды, но и постоянно поддергивать ее. Рабы не уважают тех, кто уважает их. Впрочем, они находились под присмотром несостоявшегося эсэсовца Кноппа, и должный стиль мышления он поддерживал в подчиненных неукоснительно.

Странно, но еврей Марк, безусловно, был русским по своему характеру, и мало чем отличался по абсолютной величине от своего туповатого беспринципного сотоварища. Еврей, в какой бы он ни родился стране, всегда сохраняет черты своей расы разума, и отделен от менталитета окружающей его среды, как масло от воды. Каким же образом впитал он в себя мышление азиата, проникнутое благоговением перед тираном и вертикалью его сановников? Ответ - в бездне российской истории, кровавой и изуверской. Она дремлет в потомках нынешнего населения этой далекой земли, готовая восстать в новой жуткой ипостаси. И может, только сейчас я начал постигать всю опасность, таящуюся для нас - изнеженных, лицемерных индивидуалистов, в той бездне, что зовется Россией; бездне, задрапированной ненадежной порослью наших мыльных, призрачных идеалов и фальшивых удобств.

Алиса вышла из ванной. Долго смотрела в окно, о чем-то раздумывая. Затем произнесла беспечным голосом:

– Я смотрю на Манхэттен, и мне так не хватает наших незабвенных «Близнецов». Какие все-таки были красавцы… Без них наш Нью-Йорк определенно не тот…

– Их не заменишь, - сочувственно откликнулся я, невольно представив себе нежно-голубые столпы, парящие над стеклянной стеной небоскребов делового центра.

– Ответь мне, Генри, - доверительно продолжила она.
– А стоило ли устраивать это страшное шоу во имя ваших политических игр? Неужели нельзя было придумать более скромный сценарий? Или ваши стратеги до последней клетки своих мозгов отравлены кухней Голливуда?

– Я не понимаю тебя…

– Да ладно, я же умная девочка. И слышала кое-какие обрывки бесед ваших с Праттом дружков…

– Что ты мелешь!
– Я невольно привстал с кровати.

Она печально усмехнулась и, будто опережая мои мысли, произнесла:

– Я не собираюсь провоцировать тебя на откровения, не сомневайся. Или промолчи, или скажи «нет». А я пойму, что к чему.

– Честно?
– с горечью спросил я.

– Повторяю: мне достаточно любого ответа.

Это напоминало мне продуманный разговор под запись. Возможно, спровоцированный ей с неведомыми пока целями. Хотя и я записывал разглагольствования Совета, чего уж там…

– Мы просто использовали ситуацию, - сказал я убежденно и печально.
– В этом весь наш цинизм… Но обвинять Америку в подобном кощунстве… - Я поймал себя на мысли, что свято верю в произнесенное.

– О!
– сказала она потолку.
– Какой слог! Прекрати, далее я могу продолжить сама как по писанному. А могу поделиться и собственными соображениями.

– Любопытно послушать.

– Пожалуйста. Никаких существенных мотивов для устройства сентябрьских событий у мусульман не существовало. Здесь налицо наш продуманный ответ на геополитические и экономические вызовы. Время акции, ее стиль, наконец, организация ее трансляции, выбор целей и исполнителей - все это идеально соотносится с глобальной задачей.

– С какой же?

– Отступить от порога гигантского кризиса, на краешке которого мы в тот момент стояли. И мы не только отступили от него, но и блистательно решили свои проблемы в отношении собственного экономического коллапса и положения всех мировых игроков. Мы спутали им карты. Причем в нужный момент, когда они только начинали консолидироваться в своих интересах, и ничего не могли нам противопоставить. Мы разрушили всякого рода коалиции и на Западе, и на Востоке. Мы переломили ситуацию, выдвинув четкое требование: кто не с нами, тот против всего мира. Причем выдвинули его молниеносно, а такая находчивость и выверенная геополитическая реакция абсолютно не в духе и стиле нашего президента. Схема слишком идеальна, чтобы строиться на случайностях. Теперь же, когда на всех углах пророчат разгул терроризма, я твердо уверена, что масштабного теракта уже не будет. По крайней мере, у нас. А вот у наших союзников по общей борьбе, встань кто-нибудь из них в позу, подобное способно случиться в любой момент. Сценарии уже написаны, специалисты подобраны и пока пребывают в действующем резерве.