Взрослые игры

– Вы не могли бы мне оказать услугу другого рода?
– как можно мягче сказал мистер Винески.
– Я заплачу вам за нее 2000 монет.

– Сколько!? А что вы хотите?

– С минуты на минуту к вам в кафе зайдет женщина с мальчиком. Им угрожает опасность. За ними гонятся два маньяка-убийцы...

– Не многовато ли для одной женщины, даже и с ребенком?
– пытался возражать бармен.

– Уведите ее из зала в заднюю комнату, недоступную для посетителей. Скажите, чтобы подождала, за ней приедет муж. Женщину зовут Эмилия. И 2 тысячи монет ваши.

– С вами свяжешься, потом хлопот не оберешься. Бесплатный сыр, сами знаете... А вдруг вы совершаете что-то незаконное?.. Люди не платят ни за что ни про что такие деньжищи.

– А вы бы не заплатили, если б вашей жене угрожала опасность?

– Так-то оно так, но... Почему вы не обратитесь в полицию?

– ДВЕ ТЫСЯЧИ!
– напирал Новел, и бармен сломался.

– О'кей.

15

Миссис Винески всегда знала, что общаться с мужчинами на вербальном уровне - сущая морока. Их надо взять за ручку, как маленьких детей, и показать что и как делать. Да, ее мужу нужна помощь. В последнее время он стал замкнут, постоянно о чем-то думает. И уж, конечно, не о карьере. Так и просидит до пенсии старшим инженером. А мог бы уже быть начальником отдела. Достаточно было сыграть с шефом пару партий в теннис, а с мистером Фидлоу, менеджером по кадровым вопросам, - в крикет, развить с ними приятельские отношения. Нет. Он собирает дурацкие, никому не нужные бумажные книги. Спрашивается, зачем? Разве можно развить отношения с шефом, поговорив с ним о книгах? Такое даже представить немыслимо! Ах, Новел, Новел! Как ты не понимаешь, что сначала тебя считают чудаком, потом оглянуться не успеешь, как ты уже изгой... И все это пагубным образом влияет на мальчика. У малыша депрессия. В его-то годы! Господи, Великий Хаббард, а вот теперь что стряслось серьезное. И почему нельзя приехать домой и все объяснить?

Миссис Винески сердцем почувствовала, что в их тихий дом на мягких лапах прокралась беда. Новел хотя и чудак, но не паникер. Если он говорит, что надо ехать - значит, надо ехать.

– Малколм, собирайся, мы едем на встречу с папой. Я вызвала такси.

Эмилия взяла с собой кредитные и идентификационные карточки, кое-что из женских мелочей. Два раза переоделась, остановив свой выбор на строгом дерожно-деловом костюме. Малк подумал и прихватил с собой вуки-буки. Может, по дороге он успеет дочитать рассказ о новых приключениях Гудмэна.

Когда они садились в кар, к блоку, сверкая хромированными спицами, подкатила машина, непроницаемо черная, как капля китайской туши. Пока миссис Винески диктовала киберводителю адрес, она приметила, как двое удивительно похожих друг на друга человека, одетых в одинаковые похоронные костюмы, вышли из лакированной капли и направились к подъезду. Могучие плечи и широкие спины мужчин излучали недобрую ауру. Холодок страха пробежал по позвоночнику миссис Винески. Она прижала к себе сына и велела водителю заткнуться с любезностями и ехать как можно быстрей.

Мистеру Винески казалось, что сегодня он только тем и занят, что гоняет из конца в конец города на разных видах транспорта. Сейчас он мчался на наемном электрокаре. Кибертаксист попался разговорчивый. Считал своим долгом не только везти, но и развлекать клиента анекдотами, чтобы дорога казалась короче. Но предварительно он поинтересовался у пассажира, не клон ли он.

– С чего ты это решил?
– нехотя отозвался Новел.

– Чтобы знать с кем имею дело и соблюсти политкорректность. Эти клоны почему-то не любят киберов. Ума не приложу, отчего бы это?

Новел знал, что клоны действительно плохо относятся к роботам, плохо - это еще мягко сказано. Они их просто ненавидят. Яркий пример тому, - как они обошлись с добродушнейшим Сильвестром. Тут, конечно, легко прослеживаются мотивы. Вообще, психология клонов весьма любопытна. По отношению к человеку они испытывают чувство неполноценности и поэтому человека "естественного" в тайне не любят, хотя во всем им подражают и стремятся к общению с ними. И стремление это иногда приобретает прямо-таки болезненные формы. А вот к роботам, к созданиям искусственным, испытывают презрение, часто нарочито показное; презрение как к низшей расе, именно за их искусственность. В этом нет ничего странного. Самые большие расисты - существа с комплексом неполноценности: страж порядка или чиновник маленького роста, дурак, ненавидящий умных, и т.д.

Все это было бы не слишком опасно для здоровья социума, если бы некоторые нечистоплотные люди не использовали чувство неполноценности клона в своих интересах, например, чтобы сделать из них убийц. Самоутверждение через убийство - это страшная вещь.

Видя глазом заднего обзора, что его клиент озабочен жизненными проблемами, таксист глубокомысленно изрек:

– Во всем виноваты велосипедисты и клоны.

– А при чем тут велосипедисты?

– Простите, я не знал, что вы велосипедист.

– Нет, - ответил Новел, - я уж скорее букинист.

Таксист обрадовался и веселым голосом стал рассказывать анекдот:

– Один клон, значит, замаскировался и пошел в людное кафе. Вдруг кто-то крикнул: "Клоны сволочи!" Все посмотрели на возмутителя спокойствия и подумали: "Как он мог сказать такое при клоне?"

Новел односторонне улыбнулся.

Таксист - с еще большим энтузиазмом:

– Клон заполняет анкету при получении документов. В графе "имя" и "фамилия" написал: "Франк Эйнштейн".

Новел улыбнулся во весь рот. Определенно этот водитель - клонофоб.

Успех вскружил голову таксисту аж на 90 градусов. Он оборотил к клиенту свое утрированное, топорной работы лицо:

– Один клон решил сделать обрезание...

– Ты бы лучше смотрел на дорогу, - сказал Новел Винески.

– Простите, я не знал, что вы обрезанный.

– Я необрезанный!

– Ну да, вы букинист. Кстати, что это означает?

– Любитель старинных книг. Собирает и коллекционирует их.

– А я любитель пассажиров, - похвастался водитель.
– Меня так запрограммировали. Я собираю их по всем дорогам и коллекционирую разговоры с ними...