Взрослые игры

– А как же убийство?
– гляди снизу вверх, спросил Малколм, - Раньше ты говорил, что убийство - самый тяжкий грех.

– Конечно, это само собой разумеется...

Подошли ребята, поздоровались с мистером Винески.

– А может ли считаться грехом виртуальное убийство?
– хитро прищурившись, спросил один из близнецов братьев, Алекс Хьюитт.

– Гм...
– растерялся мистера Винески.
– Видите ли... это сложный философский вопрос...

– Так уж и философский, - с презрением сказал Эшли Джефферс.

– Подумаешь, подстрелишь пару мультяшных зверушек!

С крупными веснушками на лице, будто он загорал через сито, Эшли был самым старшим в компании. Был ее главарем. Ребят из жилого сектора N 6 так и называли - команда Эшли Джефферса. Или - великолепная десятка. Поскольку было их всего десять, и больше они к себе никого не принимали. Десять отчаянных парней! Вообще-то, парней было девять. Адриан, вернее, Адриана была девочкой. Но она урезала свое имя вместе с волосами и после этого уже никто бы не позавидовал какому-нибудь недоумку, осмелившемуся назвать её девочкой. Даже Эшли Джефферсу это не сошло бы с рук. Один раз она поцарапала ему морду, с тех пор он зарекся связываться с этой дикой кошкой.

Веселая компания не заметила, как сзади подкрался хозяин аттракционов, мистер Дональд Паркер собственной персоной. В малиновых панталонах и голубом фраке. Елейная физиономия проповедника церкви Хаббарда показалась бы греховной в сравнении с его лицом праведника.

Он улыбнулся лучезарно, он рассыпался в любезностях. Он вручил Малколму какой-то немыслимой красоты приз.

– Этот мальчик, - сказал мистер Паркер, кладя тяжелую руку на голову Малколма, - скоро обдерет меня до нитки. Пустит мою фирму по миру. Он уже получил все мыслимые призы за точность стрельбы и количество выигранных сражений. Кстати, он единственный, кто получил специальную золотую карточку фирмы, дающей право на бесплатную игру по воскресеньям. Для меня огромная честь увидеть, наконец, отца нашего героя.

– Герой!
– сказал Эшли Джефферс, больно ударяя друга по плечу.
– Если бы не моя вестибулярка...

– Да ладно, Эш, - сказал кто-то из ребят, - не расстраивайся. Зато ты штанги выжимаешь, какие никому не под силу...

– Вот еще, буду я расстраиваться...
– Задрав нос, ответил Эшли. Но он все-таки огорчился и довольно сильно. Ну посудите сами: занимаешься до одури, тягаешь грузы, качаешься под завистливые взгляды ребят. И несмотря на всю свою силу воли и мышечную мощь, ты не в состоянии сдерживать рвотные позывы, когда истребитель начинает крутиться на виражах. Врач сказал - слабый вестибулярный аппарат. И хоть ты тресни! Какие только средства Эшли не перепробовал - ничего не помогает. Кардинального улучшения не наступало. А на одних противорвотных таблетках долго не продержишься. В конце концов ему придется признать, что летные подвиги не для него. Но как это трудно - признавать, что кто-то в чем-то лучше тебя! Дело доходило до смешного. Иногда даже на скоростной ленте Эшли чувствовал, как желудок его поднимается к горлу. "Поплыл...", - говорил себе Эшли, сжимая зубы и сдерживая тошноту. И с завистью смотрел во след этому цыпленку Малку, кузнечиком прыгавшим с полосы на полосу.

– Я, конечно, польщен успехами моего сына, - сказал Новел, - но вот его мать... она, простите, мистер Паркер, вами не довольна.

– Это отчего же?!
– встрепенулся хозяин аттракциона.

– Да уж оттого, что детей за уши не вытащишь из ваших автоматов. Словно им тут медом намазали...
– сказал мистер Винески и, прикинувшись простаком, спросил: - Не понимаю, и что в этих играх интересного?

– Для того, чтобы это понять, надо самому попробовать, - хитро улыбаясь, сказал мистер Паркер.
– Или, как говорят эти сорванцы, вам слабо?

На "слабо" можно подловить кого угодно. Тем более мистер Винески не мог себе позволить ударить в грязь лицом перед собственным сыном. Конечно, можно сослаться на свою взрослость, на занятость и прочее... Но мальчишек не проведешь. Эшли, почувствовав, что предоставляется возможность поквитаться с Малком через унижение его отца, подзуживал активнее всех.

– Ну, хорошо, - сказал Новел, поглядев на часы, - только один раунд... или как он у вас называется?..

– Отлично!
– хлопнул в ладони мистер Паркер.
– Вам даже не придется платить. Игра за счет заведения!

Мистер Паркер весь светился, искрился и чуть ли не дымился от счастья. Он делал руками движения Понтия Пилата и любезно кланялся. И манил рукой, манил в таинственную даль, обещая чудесные, незабываемые минуты.

4

Новел опустился на низкое сиденье и сейчас же увяз в нем, как в желе, настолько мягким было кресло пилота. Но сидеть, вообще-то, было комфортно. Ребята помогли мистеру Винески разобраться с креплениями. Тут оказалось все довольно просто: нажимаешь кнопочку - и пневматика надувает мягкие ленты, которые нежно обхватывают вас за талию и плечи, не сильно, но надежно привязывают ваше тело к креслу. На голову мистеру Винески надели шлем со "стрекозиными глазами" - системой электронного кругового обзора. Подключили и включили все, что нужно. Показали ручку газа, рукоять управления, панель выбора оружия, систему наведения на цель, как осуществлять пуски ракет и стрельбу из бортовых пушек - материальными снарядами и лазерными импульсами.

Мистер Винески старался не забыть краткие инструкции, данные ему впопыхах, и ничего не перепутать. На прощание ему пожелали удачи и захлопнули верхнюю половинку металлического яйца, набитого электроникой. Там и сям на стенках кабины были прилеплены окаменевшие кусочки жевательной резинки. Да, ребятишки чувствовали себя здесь как у мамы на коленях, а ему - взрослому сильному человеку, было это вчуже, неуютно как-то и... боязно. Он судорожно ухватился за твердую рукоять управления, торчавшую между его ног как фрейдистский символ мужской гордости. Ручка легко поддавалась наклону во все стороны. В общем-то ничего сложного в управлении не было, Новел как инженер все схватывал на лету. В конце концов, если он что-то перепутает, в его распоряжении имелась кнопка включения автопилота, который возьмет на себя все хлопоты, связанные с управлением аппаратом.

Мистер Винески опустил "стрекозиные глаза", как рыцарь опускает забрало перед началом боя. Огляделся по сторонам. Его палубный истребитель "МХ-123", или "Кондор", как его еще называли за клювообразный нос, находился в шлюзовой камере. По-видимому, это была какая-то военно-космическая база. На широченных дверях из сверхпрочного титанита было выведена громадная желтая четверка. Сначала насосы, выгонявшие воздух из камеры ужасно свистели и грохотали, потом шумы стали стихать и наконец исчезли совсем, когда стрелка счетчика наружного атмосферного давления упала до нулевой отметки.

Новел доложил о готовности и попросил разрешение на вылет. Строгий голос "Центра" разрешил вылет. Выбросив белые струи сжатого воздуха, четвертые шлюзовые створки мгновенно открылись, точно ворота, выпускавшие быков на арену. Пилот поспешно придавил квадратную кнопку с пиктограммой "форсаж", вспыхнувшую белым огнем. Громыхнули два стартовых ускорителя, полыхнул за плечами гудящий вихрь. Новела бросило назад и, если бы не упругий подголовник, можно было потерять шлем вместе с головой. Изрыгая огонь из дюз, истребитель выпрыгнул из камеры, точно сказочный хищный зверь, словно дракон полетел на поиски добычи. И сейчас же увяз в космической пустоте, недвижно застыл, будто вмерз в звездную пустоту. Новел знал, что эта неподвижность аппарата всего лишь иллюзия, обман зрения. Просто рядом отсутствовали ориентиры, которые бы недвусмысленно указали: аппарат несется с бешенной скоростью. Впрочем такие ориентиры были. Новел слегка повел головой, как тотчас увидел то, что делается за спиной. Это работал "стрекозиный глаз".