Взрослые люди

— Да, хорошо, — ответил он послушно, по-прежнему глядя в потолок. — Не буду. Просто я такой же, как он, понимаешь? Вольная псина. Без хозяина и обязательств. Делаю что хочу, трахаю кого хочу… Но любой забег когда-нибудь заканчивается… и оказывается, что ты никому не нужен, кроме случайного мужика…

— Вить, прости, — не выдержала я, — я терпеть не могу депрессивного нытья. Давай будем конструктивнее. Да, у тебя нет семьи, но это, в конце концов, поправимо. У тебя отличные друзья, ты сам мне о них рассказывал. И ты здоров! Поэтому прекращай заниматься самобичеванием, ты же знаешь, что не виноват. Так бывает. Даже если очень-очень хочешь спасти, не всегда получается. Это как качели — то ты «хороший и добренький», то бесполезная никчёмная субстанция, пыль и прах, — съязвила я всё-таки, и не зря — Виктор слабо улыбнулся и наконец перестал таращиться в потолок.

— Я дурак, да? — спросил он, глядя на меня настолько виновато, что я сразу поняла — над этим придётся серьёзно работать.

Впервые столкнувшись со смертью спасённого существа, Виктор познал и другую сторону медали, а именно чувство вины за то, что ничего не получилось. Может, ты недостаточно старался? Медленно ехал? Выбрал не ту клинику, надо было к другим врачам? А может, вообще повредил что-нибудь, когда перекладывал животное с дороги в переноску или в машину? Людей-то специально обученные врачи перекладывают, а ты — необученный.

Увы, это неизбежно. И точно так же, как настоящая любовь ходит под руку с болью и разочарованиями, желание помогать ближнему не расстаётся с сомнениями в собственной успешности и чувством вины за каждую неудачу.

Я точно знала, что будет дальше, после обвинений в свою сторону, — бессилие. Ощущение, что всё зря и лучше было даже не начинать. И вообще мы все умрём.

Это просто надо пережить.

— Нет, Витя, — ответила я серьёзно. — Дураки, уж прости, не заморачиваются, а живут себе спокойно. А вынос мозга, что ты себе сегодня устроил, — на это способны только умные. Да и вообще… Дураков я не очень люблю. Мне всегда нравились умные. Прям как я.

Губы Виктора дрогнули, а потом он расхохотался.

Он хохотал до слёз, потёкших из глаз, а я делала вид, что не замечаю их. Мужчины же не плачут, да? Однако им порой всё-таки нужно дать выплакаться. Просто так, чтобы они не считали это позорным.

Говорю же — я умная.

Умею признавать свои ошибки и делать выводы.

77

Ася

Потом мы всё-таки переодели повеселевшего Виктора, и я даже умудрилась довольно-таки хорошо оттереть его брюки спиртовыми салфетками и перекисью водорода. А заодно рассказала о тех нескольких случаях, когда не выживали мои найдёныши. И честно призналась, что каждый раз думала: всё, больше ни за что и никогда!

Но… как говорится, в какой-то момент что-то пошло не так. Хотя я прекрасно знаю что — не получается у меня проходить мимо! Специально приключений не ищу, но, если они находят меня сами, кто я такая, чтобы отказываться?

— Надеюсь, на меня теперь не станут в неподходящий момент сваливаться коты и собаки, — произнёс Виктор с такой безнадёжностью, что я сразу поняла — он сам не особо верит в то, о чём говорит.

— Если ты всерьёз решил, что я тебе нужна не только как очередное пополнение коллекции, то лучше заранее подумай, что дороже — собственное спокойствие или…

— Да я уже подумал, — ответил Виктор быстро и как-то слегка укоризненно. — Ты ведь только что сказала, что я не дурак. Передумала?

— Пока нет, — сказала я честно и потянула его за руку прочь из туалета. — Пойдём к детям. А то они, наверное, пока мы тут сначала разговаривали, а потом ещё тебя оттирали, съели весь ассортимент местной кафешки.

— Надеюсь, что нет. — Виктор сверкнул глазами и усмехнулся. — Я утром толком не поел, а потом… сама понимаешь. Нужно подкрепиться. Только лучше не здесь.

По пути в кафе мы обсуждали, куда можно поехать с детьми, чтобы им не скучалось, пока есть будем уже мы с Виктором, но через минуту выяснилось, насколько мы не правы.

Хмурые мальчишки и Лика обнаружились за одним из столиков в кафе, и перед ними стояли лишь пустые стаканчики из-под чая.

— Что случилось? — удивилась я, косясь на пустые витрины общепита. Прям как в моём детстве, прошедшем в лихие девяностые. Пустые полки я видела чаще, чем полные. — Вы совсем не поели?

— У них сегодня проблемы с поставками, есть только чай и кофе, — ворчливо заметил Тёма, пожимая руку Виктору. Как взрослый. Лёшка сделал то же самое, а следом за ними этот жест повторила и Лика. — Ну и шоколадки. Одну мы съели, но больше покупать не стали, а то аппетит испортим. Вас ждали. Вы как, дядь Вить?

— Гораздо лучше. А когда поем, буду ещё лучше.

— Тогда идём! — воскликнула Лика и вскочила со стула. А Виктор, к моему безмерному удивлению, вдруг наклонился и взял её на руки.

Дочь удивлённо замерла, но не протестовала. И даже улыбнулась, когда Виктор серьёзно сказал:

— Прости, давно хотел проверить, достаточно ли я сильный, чтобы поднять тебя, или не очень.

— Мама меня поднимает, — ответила Лика не менее серьёзно. — Но с трудом. Я уже большая.

— Большая, — кивнул Виктор и слегка подбросил Лику в воздух, а потом поймал, из-за чего она охнула, а затем рассмеялась. — Но я больше.

Да, когда-то давно я тоже её так подбрасывала. Но увы — теперь не могла. Точнее, могла, но только один раз, потом у меня сломалась бы спина.

Дальнейшее напоминало какой-то сон, причём очень хороший и радостный. Мы и вправду отлично провели время вместе, впятером, посидев сначала в кафешке, а затем отправившись в зоопарк. Как сказал ехидный Лёшка:

— Ну, должны же мы всё-таки увидеть обещанных ёжиков!

Виктор, услышав это, даже слегка смутился и с удвоенным рвением принялся обхаживать меня и детей, из-за чего я потом даже пожурила Лёшку и попросила его не напоминать Виктору о том косяке. Если человек сделал выводы, зачем лишний раз его пинать? Я же так не делаю. Лёшка закатил глаза, но пообещал.

В общем, когда мы ближе к вечеру завалились к нам домой, я как-то даже не успела возразить, когда Виктор схватил поводок Бима и заявил, что отправится с ним гулять, а мы пока можем отдыхать. Только ресницами поморгала, глядя на закрывшуюся за спиной Виктора дверь.

— Да, мам, — хмыкнул Тёма, сбрасывая кроссовки, — что-то мне подсказывает: легко и просто ты от этого поклонника не отделаешься. Или ты уже не хочешь?

— Не хочу.

— Ну и отлично, — кивнул Лёшка, переглянувшись с братом. — Он ничего. Но мы будем за ним следить! И если что… — И мне был показан кулак.

— Это не маме, а дяде Вите надо показывать, — возмутилась Лика. — Мама-то чего?

— Я ему уже показывал. Точнее, не я, а мы с Тёмкой.

— Когда? — поразилась я.

— А когда в туалет ходили в кафе.

Точно! Виктор оттуда ещё очень задумчивый вернулся. И потом я несколько раз замечала, как он с иронией пополам с умилением глядел то на Лёшку, то на Тёмку и ухмылялся.

— Защитники вы мои, — пробормотала я и, не выдержав, потрепала обоих по макушкам. — Идите-ка в комнату, там вас подарок ждёт.