Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в.

Женой императора Николая II, по традиции, стала немецкая принцесса, в православии императрица Александра Федоровна. Ее положение при Российском императорском дворе с самого начало оказалось непростым. Отчасти это связано и с языковыми проблемами.

Прежде всего следует отметить двуязычность дармштадт – ской принцессы Алике. С одной стороны, ее отцом был дарм-штадтский герцог, и она считалась природной немецкой принцессой. С другой стороны, ее матерью была дочь английской королевы Виктории. А поскольку мать Алике рано умерла, то девочка подолгу жила при Дворе своей бабушки – английской королевы Виктории. Как и все аристократки, Алике получила домашнее образование. Был у нее и учитель французского языка, но говорила она на этом языке неважно⁹⁰⁴.

Родным для нее стал именно английский язык, на котором она вела всю свою личную переписку и дневник. На английском языке Александра Федоровна разговаривала в приватной жизни со своим мужем – Николаем II. Имелось еще одно немаловажное обстоятельство. Русским языком Александре Федоровне пришлось овладевать в срочном порядке, буквально «с колес». Дело в том, что она приехала в Россию буквально за неделю до смерти Александра III, который умер 20 октября 1894 г. А императрицей она стала уже 14 ноября 1894 г., выйдя замуж за Николая II.

Следует отметить, что занятия русским языком Александра Федоровна начала еще до замужества. Будущая императрица до 1894 г. трижды посещала Россию. Первый раз она посетила Россию в 1884 г., приехав в гости к старшей сестре – Елизавете Федоровне, вышедшей замуж за великого князя Сергея Александровича.

Второй раз Алике посетила Россию в 1889 г. Перед поездкой она впервые выучила несколько слов на русском языке, поскольку этикет обязывал произнести несколько слов на языке принимающей стороны. В январе 1899 г. в дневнике принцессы появилась запись: «Начала заниматься русским языком»⁹⁰⁵. Алике и ее отца принимала царская семья в Петергофе. Именно тогда завязался ее роман с наследником Николаем. Однако девочка не понравилась императрице Марии Федоровне, и ее не включили «в список» кандидаток в потенциальные жены цесаревича. Но у Алике были свои планы…

В третий раз она посетила Россию в 1890 г. Алике вновь приехала к старшей сестре и жила у нее в Москве. Однако наследника родители в Москву не пустили. Несмотря на это, немецкая принцесса всерьез рассчитывала на развитие своего романа с цесаревичем. По возвращении из России в Англию

Алике принимается за изучение русского языка, знакомится с русской литературой и даже приглашает священника русской посольской церкви в Лондоне и ведет с ним продолжительные религиозные беседы, то есть, в сущности, знакомится с догматами православной веры⁹⁰⁶. Однако мечта Алике сбылась только четыре года спустя, когда в апреле 1894 г. 26-летний цесаревич Николай и 22-летняя дармштадтская принцесса Алике обручились в г. Кобурге.

После помолвки в Англию из России немедленно командировали Екатерину Адольфовну Шнейдер для обучения Алике русскому языку. Выбор Е.А. Шнейдер был не случайным. Еще в 1884 г. дочь надворного советника Е.А. Шнейдер преподавала русский язык великой княгине Елизавете Федоровне, старшей сестре Алике. Видимо, учительница сумела найти общий язык с ученицей, и они оказались связаны на всю жизнь. Даже после того как услуги Е.А. Шнейдер уже не требовались, она получила при Дворе должность «гоф-лектриссы» и всю жизнь прожила в Зимнем, а затем в Александровском дворце Царского Села. В «семье» ее называли домашним именем Трина.

Рядом с императорской семьей всегда находились люди, которых нельзя назвать слугами в прямом значении этого слова. То одна из давних традиций помещичьей России, когда врачи, учителя, няни и прочие превращались с годами в членов семьи. Такое положение при семье Николая II занимала Екатерина Адольфовна Шнейдер. Сама она происходила из прибалтийской семьи, будучи дочерью надворного советника Шнейдера.

Занятия Александры Федоровны с Триной продолжались на протяжении нескольких лет. В письме к старшей сестре Виктории Баттенбергской (4 февраля 1895 г.) Александра Федоровна упоминала, что Трина, ее она за глаза называла «Шнайдерляйн», живет в Зимнем дворце, что «на днях ей исполнилось 38 или 39. Она приходит каждое утро, и мы усердно занимаемся. А еще она читает мне час перед ужином»⁹⁰⁷.

Е.А. Шнейдер не выходила замуж, и вся ее жизнь оказалась сосредоточена на царской семье. Шнейдер постоянно держалась в тени, но поблизости от императрицы. Величина ее «квартиры» косвенно свидетельствовала о ее статусе. На втором этаже «свитской половины» Александровского дворца в квартиру Трины входили семь помещений: первая людская (комната № 38), вторая людская (№ 39), коридор (№ 40), гостиная (№ 41), спальня (№ 42), ванная (№ 43) и даже комната портнихи (№ 44). Она прожила рядом с императрицей Александрой Федоровной 23 года, вплоть до 1917 г., все это время занимая официальное положение гоф-лектриссы. Е.А. Шнейдер отправилась за своей хозяйкой в Сибирь, и ее расстреляли в сентябре 1918 г.

Большинство современников, общавшихся с императрицей, отмечали ее уровень владения русским языком. Близкий к царской семье великий князь Александр Михайлович вспоминал, что после замужества «молодая императрица с трудом говорила по-русски….Принцесса Алике должна была в течение короткого срока изучить язык своей новой родины и привыкнуть к ее быту и нравам»⁹⁰⁸. Во время коронации в мае 1896 г., после катастрофы на Ходынском поле, Александра Федоровна обходила больницы и «спрашивала по-русски»⁹⁰⁹. В 1902 г. один из генералов «говорил с государынею, и она мне отвечала тоже по-русски, коротко, но довольно правильно»⁹¹⁰. Эту удовлетворительность русской речи Александры Федоровны мемуаристы отмечали и позже. Так, один из депутатов Государственной думы вспоминал, что императрица говорила по-русски (в 1907 г.) «достаточно удовлетворительно для немки»⁹¹¹. Баронесса С.К. Буксгевден утверждала (явно преувеличивая), что императрица в совершенстве овладела русским языком и «могла говорить на нем без малейшего иностранного акцента, однако, в течение многих лет она боялась вести беседы по-русски, страшась сделать какую-нибудь ошибку»⁹¹². Другая мемуаристка, также встречавшаяся с Александрой Федоровной в 1907 г., вспоминала, что «по-русски она говорит с заметным английским акцентом»⁹¹³. С другой стороны, по утверждению одного из самых близких к императрице людей капитана 1-го ранга Н.П. Саблина, «она хорошо говорила по-русски, хотя и с заметным немецким акцентом».

Несмотря на некоторую разноголосицу мемуаристов, мы можем уверенно констатировать, что Александра Федоровна справилась со всеми трудностями русского языка и уверенно владела им. Этому в немалой степени способствовал и Николай II, на протяжении многих лет он находил время читать ей вслух русскую классику. Именно так она приобрела немалые познания в области русской литературы⁹¹⁴. Более того, императрица Александра Федоровна овладела и старославянским языком. Набожная императрица регулярно посещала церковные службы, и основу ее личной библиотеки в Александровском дворце составляли именно богослужебные книги.

Когда в семье Николая II появились дети, то к ним, по традиции, из Англии пригласили нянь-англичанок, но рядом с ними были и русские воспитательницы. В результате старшая дочь царя Ольга Николаевна, родившаяся в 1895 г., в 1897 г. заговорила «одинаково по-русски и по-английски». Дети книги читали преимущественно на английском языке.

Фактически семья Николая II была двуязычной. С одной стороны, Николай II желал, чтобы его дочери и сын выросли русскими по своему характеру и взглядам на мир, поэтому он говорил с детьми только на русском языке, и цесаревича Алексея довольно поздно начали обучать иностранным языкам. С другой стороны, с женой Николай II разговаривал и переписывался только на английском языке. Когда дети подросли, между собой они говорили только по-русски, с матерью девочки беседовали по-английски, по-французски общались с преподавателем П. Жильяром. Ольга и Татьяна немножко разбирались в немецком, но говорили на нем с трудом. Мария, Анастасия и Алексей немецкого языка не знали совсем⁹¹⁵.

Основной костяк педагогов-филологов сложился еще вокруг царских дочерей. В 1908/09 учебном году языковая нагрузка для девочек определялась следующим расписанием:

Всего в неделю учебная нагрузка составляла 31 урок, то есть при пятидневном режиме занятий по 6 уроков в день.

Преподаватели обычно подбирались по рекомендациям. Наиболее часто после преподавателя французского языка П. Жильяр в мемуарной литературе упоминается преподаватель английского языка, выпускник Кембриджа Сидней Гиббс. Протежировала ему воспитательница царских дочерей фрейлина С.И. Тютчева. В октябре 1908 г. она направила секретарю императрицы графу Ростовцеву письмо с просьбой сообщить ей, «какое он на Вас произведет впечатление»⁹¹⁶. К письму прилагались рекомендации г-жи Бобрищевой-Пушкиной, в учебном заведении которой Гиббс преподавал английский язык. Директриса писала о нем, как о «чрезвычайно талантливом» преподавателе, работающем в классах привилегированного училища правоведения. В результате «смотрин» в ноябре 1908 г. 32-летнего С. Гиббса назначили учителем английского языка царских детей. Поскольку царская семья постоянно проживала в дворцовых пригородах Петербурга, то ему ежемесячно доплачивали деньги на транспортные расходы⁹¹⁷.