Взвод специальной разведки

Александр прикурил сигарету, уточнил:

— Это уж не тот ли водитель черной «Волги», что спит за рулем на стоянке напротив подъезда, к своей больной дочери отправился?

Этот вопрос смутил Риту. Но ненадолго. Она проговорила:

— Ну, значит, уже вернулся.

Иннокентий хотел встать:

— Я ему сейчас посплю. Ведь приказывал, как вернется, чтобы поднялся!

Но Калинин усадил его на место:

— Не дергайся! И не надо пытаться разыграть спектакль. Актеры из вас хреновые! Ты вот что, родная, мне скажи: блядуешь с тех пор, как я уехал в Афган, или еще раньше этим грешила?

— Саша! Подбирай слова!

— Я называю вещи своими именами. Так каков будет ответ?

Жена огрызнулась:

— Никакого! Я ни в чем перед тобой не виновата. И никаких доказательств моей неверности у тебя нет! Сам в Афгане, наверное, не одну шлюху под себя подмял. Там с проститутками, насколько я знаю, полное раздолье!

Слова Риты задели Александра. Он мгновенно вспомнил заплаканное лицо Сони. И взорвался:

— Что ты, сука, можешь знать об Афгане? Там война, там гибнут люди. Люди, которые уверены, что дома их ждут. Ждут вот такие крысы, как ты! И не тронь своими грязными лапами женщин, что служат там вместе с нами!

Бросив окурок в пепельницу, Калинин поднялся. Оставаться здесь, в этом заполненном ложью и дышащем изменой доме, он не мог.

— Ладно! Черт с тобой! Живи как знаешь! С ним, с кем хочешь, мне без разницы. А сейчас оторвала задницу от дивана и быстро собрала мои вещи!

Рита попыталась выказать возмущение:

— Да как ты позволяешь себе разговаривать с дамой?

— Ты плохо поняла?

Александр сделал шаг вперед, схватил жену за бретельки платья, рванул на себя. Платье затрещало. Рита оказалась лицом к лицу с мужем.

— Я сказал, собери мои вещи! И быстро! Пошла!

Он резко развернул ее к спальне. Наткнувшись на столик, Рита споткнулась и полетела на пол.

Вскочил мужчина:

— Александр! Вы преступаете все грани! Я не…

Договорить он не смог. Резкий удар в солнечное сплетение сложил его тучное тело пополам. Он завалился на бок, ловя открытым ртом воздух, стараясь восстановить сбитое дыхание и усмирить сильную боль.

Калинин перешагнул через стол, схватил жену за руку, резко рванул вверх. Она вскрикнула и поднялась. Калинин прошипел:

— Последний раз говорю: собрала мои вещи, быстро!

И толкнул Риту в спальню. Вскоре услышал звук открываемых створок и выдвигаемых ящиков.

Калинин подошел к мебельной стенке. В книжном отсеке стояла свадебная фотография его и Риты. Александр взял фото, внимательно посмотрел на него и бросил на пол. Стекло разлетелось. Подняв снимок, старший лейтенант в мелкие клочья разорвал его. Лежавший на полу заместитель директора пришел в себя, но считал, что безопаснее оставаться в прежней позе.

Александр усмехнулся:

— Ну, что лежишь, донжуан недоношенный? Вставай! Бить больше не буду.

Иннокентий приподнялся:

— Я понимаю вас, Александр, но замечу: вы не правы. Зачем вот так-то?

— Как вот так-то? Тебе, придурок, еще повезло. Я обошелся с тобой, как ты и просил, по-цивилизованному. Другой на моем месте заставил бы тебя собственные яйца сожрать! А так всего лишь небольшой урок, чтобы знал, чем рискуешь, таскаясь по чужим бабам!

Рита вынесла большую сумку:

— Здесь все, кроме зимней одежды. Ее просто упаковать не во что, не в наволочку же заворачивать?

— Ладно! Зимние вещи заберем позже.

Александр оглядел квартиру. Произнес:

— Вот и кончилась моя семейная жизнь!

Рита попыталась возразить:

— Почему кончилась, Саша? Я по-прежнему люблю тебя, то, что произошло сегодня, не более чем досадное недоразумение, за которое я готова просить прощение. Поверь, я говорю искренне. Мы все можем вернуть. Почему кончилась?

Калинин вздохнул:

— Ну и стерва же ты! Короче, в июне никуда не уезжай. Выберу время, заеду, оформим развод. Нас в несколько суток разведут. Хотя… твое присутствие и не обязательно. Прощай, Рита! По утрам гимнастику не забывай делать, раздвигать ноги тоже работа, требующая постоянного поддержания формы!

Супруга двинулась к нему, даже сумев выдавить из себя слезу:

— Саша! Подожди! Саша!

Но Калинин остановил ее наигранный порыв:

— Да пошла ты на…, мразь!

Подняв сумки, которых теперь у него оказалось три, он вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Между этажами у окна остановился.

Вот так, Саня! Нет у тебя больше ни жены, ни угла своего, ничего, только ненависть Сони, девушки из госпиталя. Судьба. Куда теперь? В деревню к родителям? Да, больше некуда. Конечно, можно остановиться в гарнизонной гостинице или у ребят, знакомых еще по училищу, служивших в местном полку. Но все это не то. Лучше уж домой! Родители, понятно, будут удивлены, что он приехал без Риты, и зададут вопросы, на которые отвечать сейчас не хотелось. Но все равно когда-то сделать это придется. Так лучше уж сразу. Все в один день. Решено, едем в деревню. Вот только как эти баулы — он посмотрел на дорожные сумки — до стоянки дотащить? Придется просить помощи.

Он уже хотел поднять поклажу, когда на пятом этаже открылась дверь, и по ступеням начал спускаться явно хромой человек. Им мог быть только Колька, инвалид с детства. Хороший малый, но обиженный судьбой. Ему было уже лет тридцать, если не больше. Семьей Колян не обзавелся, да и кто пойдет за него, за инвалида, в придачу с престарелой больной матерью? Кольке не повезло гораздо больше. И он спивался.

Александр закурил сигарету, ожидая соседа.

Тот этажом выше остановился. Чиркнула спичка — друг тоже прикуривал. Затем шаги зазвучали вновь, чтобы оборваться посередине пролета, в тот момент, когда Николай увидел Калинина:

— Сашка?! Ты?! Откуда, дружище? Хотя чего это я? В отпуск?

Коля быстро захромал к другу.

Обнялись.

— Живой! И здоровый! Это самое главное!

Александр спросил:

— Сам-то как?

— Да я как? Я ничего! А вот ты чего здесь? Или…

— Что или?

— Уже был дома?

— Был.

Николай кивнул головой:

— Значит, застукал свою с хахалем?

— Застукал!

— Ты, Сань, не обижайся, я врать не приучен и молчать не буду, когда подлость с коварством сети свои плетут. Этот, что сейчас в хате, не первый. Были и другие. Пойми меня правильно и…