Взводный
Шрифт:
Рано утром, сразу после завтрака, снова оставив на месте стоянки караул, с остальными бойцами отправился на склад. Выставленный дозор встретил нас пред складом и сообщил, что уже под самый вечер сюда приехали немцы, два мотоцикла с шестью солдатами, всё внимательно осмотрели и уехали. Значит времени у нас практически нет, установив два Максима по бокам от дороги, и выделив в заслон десяток бойцов принялся в темпе вальса очищать склады. Буквально за полчаса забив прицепы с горкой, мы двинулись назад, попутно слегка затерев свои следы, хотя они и так были малозаметны. Я всё же не оставлял надежды на ещё один заход, а потому и оставил дозор. Когда вернувшись через три часа, я подходил к складам, дозорные перехватили нас за полкилометра от складов с сообщением, что на склады прибыли немцы, около взвода. Они, судя по всему, устраивались тут надолго, и хотя я в принципе легко мог их уничтожить, но решил пока этого не делать. Итак я натаскал достаточно всего и продукты, и обмундирование с обувью и достаточное количество боеприпасов. Моему отряду этого хватит очень надолго, лучше пока не беспокоить немцев, а снова сюда наведаться, когда мой отряд разрастётся до батальона. Далеко уходить отсюда пока я не собирался, а пока стоило выбрать место расположения, чем я и занялся. Оставив почти весь отряд здесь, я с десятком бойцов двинулся в середину леса, причём ориентировался по карте, так как местных среди моих бойцов не было. Через четыре часа наконец нашел подходящее место, тут и ручеёк тёк, так что проблем с водой не будет. Внимательно всё осмотрев, двинулся назад и уже после обеда вернулся к временной стоянке. С час отдохнув, оставил десяток бойцов в охранении, а с остальными двинулся к новому месту дислокации,
На следующий день забрав остатки имущества, я полностью сосредоточился на обустройстве лагеря. За прошедшие несколько дней мы полностью отрыли траншеи и перекрыли брёвнами огневые точки для пулемётов, а также закончили начатые землянки. Было у нас и пополнение, как я и ожидал, это были окруженцы, два десятка человек, из которых двое оказались засланными казачками. Один в командирской форме, в звании капитана, прокололся он на скрепке, она оказалась блестящей, хотя его командирская книжка была потрёпанной на вид и выдана по дате два года тому назад. Другой был красноармейцем, вот только по его словам он уже неделю блуждал по лесам, а от самого пахло немецким мылом, а форма как раз ни чем не пахла, хотя у нас уже через день начинала пахнуть дымком, ведь готовили мы на кострах. Оба после интенсивного допроса во всём сознались, причём капитан сначала упорствовал. Бойцы вначале не понимали, почему я так уверен, что это немец, только когда он сломался и из подкладки его гимнастёрки появилась лента с надписью на немецком и штампом, бойцы убедились, что это враг. Красноармеец оказался нашим, но сразу сдавшимся в плен, в первый же день войны, обоих расстреляли, после чего тела зарыли, а то будут нас демаскировать. В общей сложности мой отряд пополнился на три десятка бойцов, и двух лейтенантов. Теперь у меня была почти сотня бойцов, которых я разделило на три взвода. Разумеется всех новеньких переодели и экипировали полностью, после чего я решил, что теперь можно отправляться на дело. Один взвод остался под командованием одного из лейтенантов в лагере, а два других я взял с собой и моей целью были наши пленные. Надо было срочно увеличивать численность отряда, а то у меня пока неполная рота, а я хотел себе усиленный батальон.
9 июля 1941 года, окрестности Стрыя, Западная Украина.
Рано утром я с двумя взводами отправился на шоссе, нам пришлось идти около двадцати километров, далековато конечно, зато и найти нас будет не просто. Идти пришлось полдня, устали все, а что делать, гадить у себя под носом я не хочу. На дорогу вышли к середине дня, правда пришлось ещё поискать удобный участок для засады, после чего все с огромным удовольствием рухнули на землю отдыхать. Достав консервы, принялись обедать, после чего стали ждать. В основном по дороге двигались на Восток немецкие части, пару раз прошли колонны наших пленных, вот только освобождать их я не спешил. Всё дело было в том, что одновременно с ними шли и немецкие колоны, а значит отбить пленных они нам не дали бы. Только часов в 6 вечера наконец появилась не очень большая колонна наших пленных, сотни на три человек. Кроме них ни кого не было и я дал приказ готовится. Охранял их взвод немцев, впереди ехала телега с нашим же Максимом, который смотрел назад, а позади колонны два мотоцикла с ручными пулемётами. Еще по десятку охранников шли по бокам колоны, и по обе стороны дороги было пусто. По моей команде пулемётчики мгновенно изрешетили головную и замыкающую группы немцев, а лучшие стрелки боковое охранение. Причём стреляли исключительно в головы. Патрон у винтовки мощный и на таком малом расстоянии, а были мы метрах в 50 от дороги, вполне способен пробив тело немца насквозь, ранить и нашего бойца, вот и выбрали такое положение, что пуля, пробив голову немца, просто уходила в небо. Как только раздались выстрелы, а прошло буквально секунд 10 не больше, передовое, замыкающие и боковое охранение с нашей стороны оказались уничтожены. Противоположная сторона оказалась для нас закрыта пленными, но они и сами не оплошали, а почти сразу набросились на своих конвоиров. Мне удалось освободить в итоге 273 человека, причём ни один из них не был ранен при этом. Встав, мы бегом бросились к дороге, за это время пленные уже успели разобрать оружие убитых конвоиров.
— Стройся, смирно!
Гаркнул я на них, как только подбежал со своими бойцами. Услышав команду, пленные быстро построились, к тому же за моей спиной стояло шесть десятков бойцов с самозарядными винтовками и ручными пулемётами. На том складе оказалось полсотни ручных пехотных дектярей, так что формируя пока ещё роту, я делал отделение из 10 человек и обязательно с ручным пулемётом, так что на два взвода было шесть ручников. Дождавшись пока пленные построятся, а произошло это очень быстро, я продолжил.
— Ну что граждане дезертиры и предатели, как дальше жить будем?
— Товарищ лейтенант, почему дезертиры? — Послышался вопрос из строя.
— А кто вы ещё, после того, как сдались в плен? Только дезертиры и предатели, но на ваше счастье я не сотрудник особого отдела. Я лейтенант Прохоров, командир сводного отряда и мне нужны бойцы. Не смотря на это, насильно я к себе ни кого не тяну. Я понимаю, что не все из вас добровольно сдались в плен, для таких бойцов и командиров у меня есть место. Кто хочет и дальше воевать с противником, может уйти со мной, только он должен учесть, что у меня железная дисциплина и мне не важно, кем он был раньше. Моё слово закон, а за неисполнение приказа наказание одно — расстрел. Всех, кто пойдёт со мной, я экипирую и вооружу полностью, и дам вам шанс посчитаться с немцами за своё пленение. А теперь, кто со мной, три шага вперёд, остальные могут проваливать на все четыре стороны, мне такие отбросы не нужны.
Почти все сделали три шага вперёд, лишь небольшая кучка человек в двадцать, опасливо озираясь, рванули в лес на противоположную от нас сторону. Им в след ни кто не стрелял, они сами решили свою судьбу, и если они попадутся нам в качестве полицаев, то жалеть не будем, просто вздёрнем на ближайшем дереве и пойдём дальше. Две с половиной сотни пленных пошли со мной, отойдя от дороги на пару километров, сделали небольшой привал у маленького лесного родника. Хотя бойцы и попали в плен совсем недавно, но уже успели ослабеть, так как пройти на своих двоих за этот день им пришлось немало, а кормить их не кормили, и некоторые уже пару дней не ели. Мы-то за время ожидания успели отдохнуть, всё же больше трёх часов лежали и ждали, пока нам не подвернётся подходящий случай. Зная, что освобождённые будут голодными, я сразу взял с собой достаточно банок тушёнки со склада. Как только я объявил привал, так сразу пленные бросились к роднику, так как их не только не кормили, но и не поили, а потому все сильно страдали от жажды. Когда боец в волю напивался и отходил от родника, ему вручали вскрытую банку тушёнки и ложку, которые тоже были на складе и которые я в достаточно большом количестве забрал с собой и разумеется прихватил три сотни сейчас. Пленные ещё не особо долго голодали, а потому и банка тушёнки на каждого не должна была вызвать проблем. Когда все поели и попили, я дал полчаса на отдых, после чего мы двинулись дальше. В сам лагерь я их пока не вёл, через два часа сделал снова привал, на котором вооружившись добытой на складе толстой тетрадью и карандашом, приступил
к опросу пленных. Опрашивая их по одному, я записывал фамилию, имя, отчество, звание и воинскую специальность. Мне в принципе надо много разных специалистов, вот и буду их искать. Проводил опрос до самого вечера, пока не стемнело, и всё равно не успел всех опросить. Выставив часовых из своих бойцов, легли спать, утром после завтрака продолжил опрос и только когда опросил всех, двинулся дальше. В итоге я получил 252 бойца, ещё 21 не пожелали идти со мной и ушли ещё на дороге. По опросу получилось, что у меня пополнение из 216 рядовых, 23 сержанта, 7 старшин и 6 командиров, из них 2 лейтенанта, 3 старших лейтенанта и один капитан. В принципе на батальон уже хватает, правда без обслуги и усиления, но и пленных с окруженцами пока ещё ни кто не отменял. После того, как я закончил с опросом, отвёл в сторону командиров, как говорится, все вопросы надо заранее обговаривать на берегу, что бы потом не было сюрпризов в плаванье.— Итак, товарищи командиры, тут четверо из вас старше меня по званию, надеюсь у вас нет намеренья исключительно по этому случаю попробовать взять командование на себя?
Весь мой вид и тон говорили о том, что это очень плохая идея, которая может выйти её инициатору боком, а потому все дружно выразили своё нежелание брать на себя бразды командования.
— Вот и отлично, со своей стороны могу вам только обещать, что вы не пожалеете о таком решении, а теперь вот вам ваши документы.
С этими словами я раздал им их собственные документы, которые нашли в сумке у старшего конвоя, который ехал в головной телеге. Все командиры сразу повеселели, ведь даже если они выйдут к своим в составе моего отряда, то отсутствие у них документов создаст им массу проблем. Я сам не собираюсь говорить, что освободил их из плена, а значит выйдут в итоге вместе со мной, как командиры отдельного батальона и проверку пройдут без особых сложностей. Да они и сами были не дураками и отлично всё поняли. После этого снова построившись в колону и выставив боевое охранение, мы двинулись уже к лагерю, до которого было меньше десяти километров. Поскольку я не гнал людей, так как спешить нам было некуда, то в лагерь мы пришли только в полдень. Выделив новеньким мыло, погнал их мыться к ручью, после чего и стал выдавать им новое нательное бельё и обмундирование, так как их в основном превратилось в лохмотья. Через пару часов передо мной стоял строй бойцов в новенькой форме и касках. Оружия на всех не хватило, чуть чуть, но это была не беда, кстати я ополовинил запас формы, и да, немецких подвесных, штык ножей, фляжек и котелков на всех не хватило, вот чего я сразу брал с запасом, так это лопатки, которые теперь висели у каждого бойца и командира на поясе. Сначала командиры удивлялись, что и им тоже старшина выдал по лопатке, но приказ есть приказ. А я, стоя перед строем, достал из чехла свою лопатку и сказал: — Сейчас все вы заточите свои лопатки до бритвенной остроты, для чего это надо, показываю.
С этими словами подошел к растущему неподалёку молодому деревцу толщиной с запястье и одним резким ударом наискосок перерубил его. Все только ахнули, а я, крутанув в руках свою лопатку, вернул её в чехол и продолжил свою речь.
— Видели? А теперь представьте, что это не дерево, а враг. В рукопашной схватке это будет страшным оружием, при должном умении и силе можно и конечность отрубить и голову. Вот вам и шанцевый инструмент, что бы иметь возможность отрыть себе укрытие и прекрасное оружие для рукопашного боя. Что бы через два дня у всех лопатки были заточены, а теперь разойдись.
Распустив бойцов, я засел за списки личного состава, распределяя бойцов и командиров по трём ротам и хозвзводу. Провозился до самого вечера, хорошо, что на складе было достаточно канцелярских товаров, и недостатка в тетрадях не было. Назначив командиров, а получилось впритык, да даже меньше, чем нужно, но это временно. Капитана Неверова, который оказался командиром роты, я назначил своим начальником штаба, правда перед этим поговорив с ним, а то может он совсем не потянет эту должность, но капитан заверил, что вполне справится с этими обязанностями. Всех трёх старлеев поставил командирами рот, а обоих лейтёх взводными. Хомячок Хлынов занял должность зампотыла, а пернатый Курочкин командиром комендантского взвода. Что БАО, что комендантский взвод, разница небольшая, а мне необходимы были ещё семеро взводных, пока их должности заняли старшины и сержанты, кстати и мой старшина Нечипоренко занял должность старшины хозвзвода. Мне кроме собственно говоря бойцов и командиров ещё многое что было нужно, да хотя бы полевая кухня, которой у нас не было. На складе её не было, а у самих складских была стационарная. Ещё была крайне необходима разведка, так как без неё я был, как без рук. Более менее наведя в своём хозяйстве порядок, решил выдвигаться в разведку. С собой взял один взвод из своих бойцов и двинулся к дороге. Шёл я не на центральную, а полевую, так как мне нужны были немецкие фельджандармы. Из прочитанных книг, я знал, что они крайне информированные перцы, а чем самому блымкать в темноте, намного лучше с толком, с чувством, с расстановкой, расспросить информированного чела, а фельджандармы самое то, для такого. С собой взяли достаточно консервов на несколько дней и двинулись в путь. Искомое нашли только на следующий день во второй половине дня и пришлось нам уйти километров на тридцать от лагеря. На перекрёстке двух полевых дорог стояло два мотоцикла с немцами, на груди которых висели здоровенные бляхи. Место было открытым, а потому днём подобраться к ним было не реально. Был конечно риск, что вечером они свалят, но и сейчас двигаться к ним было нельзя. Когда один из немцев развёл костёр и подвесив котелок, принялся кашеварить, я немного успокоился, непохоже, что они собираются отсюда уезжать, иначе зачем готовить на ночь глядя. Немцы не уехали, и когда стемнело и они легли спать, немного выждав, мы двинулись вперёд. Часового я снял лично, неслышно подкравшись сзади, левой рукой зажал ему рот, а правой с трофейным ножом, засадил ему в почку. Немец умер мгновенно, и я тихо опустил его на землю, после чего мои бойцы набросились на спавших жандармов. Скрутили их мгновенно, после чего я приступил к их допросу. У нас в детдоме преподавали немецкий, вот я его и знал, не скажу, что очень, но для допроса хватило. Они конечно немного покочевряжились, но и я с ними не миндальничал, в гости к себе я их не приглашал, а учитывая, что они тут творили, то и ни какой жалости к ним не испытывал, а потому после трёх отрезанных пальцев, фельдфебель, старший из них запел, как соловей. У него и карта местности была, на которой я отметил интересующие меня места, после чего всех немцев тихо прирезали. Тела, погрузив на их мотоциклы, вывезли в лес, где и скинули в небольшой ров и прикрыли ветвями. Надеюсь не найдут. Сами мотоциклы взяли с собой, конечно всем на них не уехать, но через несколько километров спрятали их в лесу и двинулись назад в лагерь. К себе пришли уже под вечер, правда вымотались и устали вусмерть, а тут сюрприз, на нас вышли семеро погранцов во главе с младлеем. Пока меня не было, я приказал всех новеньких помещать в карантин не взирая на звания. Кроме погранцов на нас, вернее на запах готовящегося обеда, вышли еще с пару десятков человек и среди них старший политрук, и двое медиков, мужик и баба, старший военфельдшер и фельдшер, а остальные простые бойцы. Всех разумеется разоружили, и поместили под караул, но кормили и не притесняли, правда старший политрук попробовал качать права, но капитан Неверов, оставленный мной старшим на хозяйстве его осадил. Я сразу по старшинству проверил документы всех командиров, засланных казачков среди них не оказалось, а после них и у погранцов и последними проверил красноармейцев. Бойцов без разговоров распределил по подразделениям, разумеется перед этим узнав их ВУС, а вот с командным составом у меня состоялся отдельный разговор. Разумеется перед этим я представился, но и на них произвело впечатление, что у меня все бойцы хорошо обмундированы и почти все вооружены, да и сам вид лагеря, а с пополнением мы заканчивали строительство землянок, да и вырытые по периметру лагеря окопы с огневыми точками тоже производили впечатление. Короче я предложил им влиться в свой отряд и если все сразу согласились, то старший политрук немного покочевряжился. От немцев я узнал, что фронт откатился уже на полторы сотни километров от нас, что и озвучил присутствующим.
— Товарищ лейтенант, почему в таком случае вы здесь, а не пробиваетесь к нашим?
Политработник всегда себе на уме, нет, и среди них есть вполне нормальные, но и мудаков пустозвонов хватает.
— Не волнуйтесь товарищ старший политрук, долго я тут не задержусь. В мои планы входит создание усиленного батальона, его экипировка и вооружение. После чего небольшой рейд по тылам противника и выход к своим.
— Не понял, этот как создание и формирование, откуда вы возьмёте бойцов с командирами и вооружение? Мы в тылу противника, какое пополнение и снабжение?