Взводный

— Всё очень просто, тут много таких же окруженцев, как и мы, и пленных постоянно гонят на Запад, а кроме того масса брошенного оружия и боеприпасов. Если выйдем сейчас, то ни толком пополниться, ни вооружится, не сможем, так как ни чего не хватает, вот я и не тороплюсь.

— И долго вы намерены тут оставаться?

— Думаю не больше одной двух недель.

— А зачем тогда этот лагерь строите?

— Что бы пока мы тут, жить в нормальных условиях, да и потом он вполне может пригодиться. Думаю, тут скоро появятся партизаны, вот им он точно пригодится.

Короче в итоге старший политрук сдался, видимо тоже прикинул, что лучше выходить к своим в составе подразделения, чем в одиночку, да и тут я предложил ему должность своего заместителя по политработе, правда сразу предупредив, что не потерплю вмешательства в свои дела и тем более мои приказы, у меня двоевластия не будет. Голиков скорчил недовольную морду лица, но согласился. Медики возглавили санчасть, которой у меня не было, так, несколько бойцов имевших понятие в медицине чуть большее, чем у других бойцов, а погранцы трансформировались во взвод разведки. Правда шестерых бойцов для этого было мало, а потому построив батальон, а по составу он уже почти до него дотягивал, прямо спросил, кто хочет пойти в разведку. Вышло два десятка бойцов, которых младший лейтенант Коржов и забрал к себе, сделав пока два отделения разведки из них и своих пограничников. Так глядишь через неделю другую, у меня будет полноценный батальон, а вооружить его не проблема. На карте фельджандармов было отмечено два места сбора трофейного вооружения и одно техники, так что у меня будет не просто батальон, а моторизованный, а то на своих двоих мобильность ни какая, для тихого просачивания к своим сгодится, а для устройства большого шухера у немцев нет. Для начала решив вооружится, запланировал на следующий день выход на склад трофейного вооружения, а что бы унести с собой побольше, взял почти весь батальон, оставив в лагере лишь хозвзвод с медиками и взвод охраны и рано утром 13 июля двинулся к ближайшему месту сбора трофейного вооружения.

Глава 3

Глава 3

Старший политрук Голиков.

После разгрома его батальона, старший политрук с пятью бойцами сумел скрыться в лесу, благо, что и лес был сразу за линией обороны батальона и он не получил ранений, вот только бойцы исчезли той же ночью и пришлось Голикову дальше двигаться в одиночку. У остатков разбитой автоколонны ему посчастливилось найти буханку хлеба и пару банок тушёнки, чего ему хватило на три дня, а дальше пришлось голодать. На лагерь этого чересчур наглого лейтенанта он вышел по запаху. Когда в животе скрутило от голода, ветерок донёс до него божественный запах каши с мясом, вот ориентируясь на него, он и вышел к лагерю, правда на подходе к нему был остановлен охранением. Его мгновенно разоружили, хотя из всего оружия у него оказался один пистолет, затем поместили под караул на карантин, заявив, что скоро придёт командир, он и разберётся. Кроме него в карантине было еще несколько красноармейцев, затем привели двух медиков, а после аж целых семерых пограничников. Разговаривать между собой им не запрещали, вечером покормили, причём хорошо, продуктов не жалели, после чего вывели по пять человек оправится в специально отрытый ровик. Командир, которым оказался совсем молодой лейтенант, появился на следующий день, Голиков попробовал было наехать на него, так как прекрасно знал, как не любят командиры конфликтовать с политотделом, но лейтенант не испугался, и пришлось ему соглашаться с его предложением. То, что он не ошибся, Голиков понял очень быстро, уже одно то, что все бойцы были в новенькой форме и практически все вооружены, говорило за лейтенанта. Был правда один момент, который Голикову сначала не понравился, это наличие у бойцов неуставного оружия и снаряжения. Практически каждый боец имел на поясе трофейные штык-нож в ножнах, трофейные же фляжку и котелок, а кроме того немецкие наплечные ремни. Это было совсем не по уставу, но позже он оценил все эти удобства на собственном опыте. Буквально уже на следующий день командир увёл почти в полном составе свой батальон на операцию по добыче оружия.

Уже в семь утра следующего дня я повёл почти весь батальон к ближайшему месту сбора нашего вооружения, а пройти надо было порядка 18 километров. С одной стороны это достаточно далеко от нас, по крайней мере, когда ты передвигаешься на своих двоих, а с другой стороны, достаточно близко к нашему временному лагерю. Если в его окрестностях регулярно начнутся творится всяческие безобразия, то немцы начнут искать их источник, и зуб даю, но вычислят они нас достаточно быстро. Как говорил один киногерой — бить буду сильно, но аккуратно, а потому во всём нужна мера. Была у меня одна мысль, как увести возможную погоню в сторону, но сначала надо проинспектировать пункт сбора трофейного вооружения. К месту назначения мы вышли во второй половине дня, да и я не спешил, куда? По дороге сделали двухчасовой привал, спокойно пообедали, отдохнули, так что и не особо сильно устали в итоге. Выдвинувшись с разведчиками вперёд, в бинокль больше часа наблюдал за немцами. В качестве временного склада они использовали колхозный МТС, правда самой техники там не было, но несколько больших сараев посреди поля за оградой присутствовало. Судя по всему там было порядка трёх десятков немцев и с десяток наших пленных, которые и выполняли все работы по погрузке — разгрузке и судя по всему и ремонту оружия. От МТС шли столбы, и похоже там кроме электрических проводов ещё шёл и телефонный кабель, который мы и перерезали, когда наступила ночь.

Часовых было двое, один у ворот и один у казармы, в которую превратили здание управления. Хорошо ещё, что от управления не было видно ворот, вот потому сначала пограничники сняли первого часового у ворот и потом второго у здания управления, после чего разведвзвод тихо просочился вовнутрь. Работали ребята ножами и спустя пять минут живых немцев на территории МТС не осталось. Наших пленных мы нашли в одном из сараев, где оказалась крепкая кладовка, куда их и запирали на ночь, давая с собой ведро для отходов. Пленные оказались из дивизионной мастерской по ремонту вооружения, их захватили всех вместе, правда документов их тут не оказалось, а мы всё в конторе тщательно обыскали, но для них это и не так страшно. Они с радостью к нам присоединились, сами попросились к нам, а затем стали всё показывать, где, что лежит, и в каком это состоянии. На МТС оказалось два пятитонных грузовика, и в них сразу стали грузить оружие и боеприпасы, погрузили за полчаса, так как людей хватало. Пометив на карте место в пяти километрах отсюда, я отправил туда оба грузовика с десятком бойцов и спустя полтора часа грузовики вернулись пустые. За ночь они ещё сделали четыре рейса, вывезя пару тысяч винтовок, под сотню пулемётов и почти все патроны. Утром, забрав всё, что могли унести на себе, и снова загрузив грузовики под завязку, мы ушли, поджигать остатки не стали, не хотел раньше времени привлекать к себе внимание. В лесу, на месте съезда грузовиков с лесной дороги, очень тщательно замели все следы, даже посадили пару кустов в проходе, куда и съезжали машины, разумеется выкопав эти кусты далеко в стороне, после чего полили их и засыпали свежую землю листвой. Теперь ни кто не мог сказать, что тут проезжали машины.

Дав бойцам пару часов на отдых и обед, разгрузил грузовики, после чего велел загрузить в них три десятка Максимов и побольше патронов. Примерно в полутора десятках километров от этого места проходила железная дорога, и туда вела через лес узкая полузаросшая дорога, вот по ней мы и отправились, правда не все, с собой я взял только одну роту, так как больше людей мне не требовалось. На место прибыли к вечеру, оставив грузовики и навьючившись как ишаки, мы двинулись вдоль железки и отошли на несколько километров в сторону. Наконец сгрузив всё, облегчённо выдохнули, после чего я приказал на расстоянии в сотню метров разместить все три десятка Максимов. Поставив рядом ящики с пулемётными лентами, а их слава богу хватало, мы стали ждать. Ещё в лагере я гонял всех бойцов не только с СВТ, но и с пулемётами и Максимами и дектерями, что бы каждый боец их знал и мог при необходимости стрелять из них. Пускай из них всё равно не получится опытных пулемётчиков, но по крайней мере они смогут из них стрелять и смогут перезарядить. Пришлось пропустить пару эшелонов к фронту и один в тыл, пока не показалось то, что мне было нужно. Это был эшелон с пехотой, первыми шли два пассажирских вагона для офицеров, а затем теплушки, в открытых дверях которых виднелись немецкие солдаты. Огонь мы открыли, как только показался первый вагон, пулемёты били непрерывно, в быстро проносящиеся вагоны, мгновенно превращая их в решето. Среди патронов были и зажигательные, а потому вагоны стали быстро разгораться, сухое дерево их стенок загоралось на раз, тем более, что этому способствовал ветер и скоро в даль уносился пылающий эшелон с расстрелянными вагонами. Машинисты, пользуясь тем, что по их паровозу не стреляли и сам паровоз не повреждён, постарались побыстрей выйти из зоны обстрела. Лишь отъехав с пару километров, они притормозили и только для того, что бы отцепить от паровоза пылающие вагоны, после чего рванули дальше. Те, кто уцелел при обстреле, сгорели в вагонах, лишь небольшая часть немцев смогла спастись, причём из раненых не выжил ни кто, они просто не смогли покинуть горящие вагоны и сгорели в огне.

Мои бойцы с радостью смотрели на уносящийся прочь эшелон, который начинал активно разгораться. Вот уж они отвели душу, когда всаживали в проносящиеся мимо них вагоны пулемётные очереди. Идти обратно было чуть легче, так как мы расстреляли почти все патроны. Вернувшись к грузовикам, сгрузили в их кузова Максимы и с чувством выполненного долга двинулись назад. К основному батальону вышли только под утро, после чего я сделал небольшой привал. Через четыре часа, позавтракав, нагрузили грузовики в первую очередь винтовками и патронами, с четырьмя десятками ручников и двинулись в обратный путь, разумеется перед этим тщательно замаскировав оставшееся вооружение и боеприпасы. Тащить всё с собой я не хотел, там ведь у меня тоже временный лагерь, сколько я там пробуду не знаю, а перетаскивать постоянно с места на место тонны груза желания нет. С собой я взял всё те же СВТ, благо, что на сборном пункте их оказалось под тысячу. Всего забрал я с собой половину винтовок, пять сотен, это в расчёте на возможное пополнение. Двигались осторожно, по малоезженым лесным дорогам, что бы не оставлять явных следов. В лагерь вернулись днём следующего дня, грузовики спрятали на подходе, а груз в два приёма перенесли на себе. Теперь, у меня было достаточно оружия, в лагере даже образовался большой запас, и теперь нужно было снова пополнять личный состав. Кстати, с СВТ в комплекте шёл и штык нож в ножнах, вот я и велел всем своим бойцам поменять у себя на поясе немецкие штык ножи, на наши от СВТ, но и немецкие оставил бойцам, они их себе в сидоры спрятали, тут как говорится, своё карман не тянет.

Вышли мы на следующий день и снова полным составом, оставив только охрану и хозобслугу. Снова двинулись далеко в сторону от лагеря, двигались весь день по лесам и к вечеру пришли. Ночевали в паре километров от дороги, а затем выделив прикрытие из четырёх Максимов на каждую сторону дороги, засели в засаде. До полудня ничего не попалось, только проходили мимо немецкие колонны в сторону фронта, и вот уже после полудня появилась большая колонна наших пленных. Дождавшись, пока она не поравнялась с нами, открыли огонь, пулемётами работали только в голове и хвосте колоны, в этот раз без раненых со стороны пленных не обошлось. Они, как только мы открыли огонь, бросились на конвоиров с противоположной от нас стороны. В этот момент послышалась стрельба и от одного из заслонов. Немецкая пехотная колона как раз двигалась навстречу пленным, в сторону фронта, вот именно её и встретил мой заслон. Четыре станковых пулемёта буквально скосили голову немецкой колоны, но немцы не растерялись и уже вовсю вели ответный огонь. Приказав всем двигаться за мной, рванул в лес, правда оставив небольшой заслон уже с восемью ручными пулемётами, а в это время начал отход и заслон с Максимами. Немцы увидев, что заслон отходит, рванули за ним и напоролись на огонь ручных пулемётов в упор, который основательно проредил самых нетерпеливых. Увидев, что наглые русские отходят в лес, немцы притормозили, и не только опасаясь снова попасть под пулемётный огонь, но и не желая снова попасть в засаду. Если вначале их обстреляли четыре станковых пулемёта, то чуть позже к ним присоединились шесть ручных пулемётов, и что будет дальше, а судя по следам, тут ещё и колонну русских пленных освободили и сколько ещё тут русских неизвестно. Вот и пришлось немцам прекратить преследование.

Когда со стороны заслона открыли огонь, то я рванул в лес, разумеется прихватив с собой и пленных, а их было больше полутысячи на первый взгляд. Пока мы бежали через лес, пара сотен пленных отделились от нас и рванули в сторону, препятствовать им я не стал, баба с возу, кобыле легче. Доверия к ним у меня уже не было, а зачем мне бойцы, к которым у меня не будет доверия, так что они сами решили свою судьбу. Когда мы убедились, что немцы нас больше не преследуют, то с бега перешли на шаг, а скоро и вовсе остановились. Как раз появилась большая поляна, на которой я всех и собрал, тут нас догнал и заслон, бойцы которого очень запыхались, всё же тащить на себе станковые пулемёты было очень тяжело. Построив с одной стороны своих бойцов, а с другой освобождённых пленных, я представился им и предложил всем желающим присоединится ко мне. Среди освобождённых оказался целый полковник и несколько майоров, это не считая десятка капитанов, все они категорически не захотели идти под команду простого лейтенанта, а перехватить у меня командование не могли, ибо прекрасно понимали, что они для меня никто. В итоге со мной ушли всего пара сотен пленных, правда среди них было с десяток лейтенантов, а остальные повелись на полкана. Что ж, как говорится вольному воля, они сами выбрали свою судьбу, на всех их у них было с пару десятков немецких винтовок, которые они успели забрать у мёртвых конвоиров, а раз решили жить сами, то и я снял с себя ответственность за них. Приказав тем, кто решил ко мне присоединится строится, я со своими бойцами двинулся прочь. Через час, когда нам по пути попался небольшой ручеёк, сделал привал. Я уже знал, что пленных мучает жажда, поить их немцы не будут, а погода жаркая, на небе ни облачка и солнце вовсю жарит. Все с облегчением повалились на землю, это мои бойцы, а пленные рванули к ручью. Немного подождав, приказал выдать освобождённым еду, банку тушёнки и галеты. На отдых дал два часа, за это время все спокойно поели и отдохнули, после чего слегка набравшись сил двинулись дальше. Я путал следы, пришлось немного поплутать, зато теперь было непонятно откуда мы пришли и куда ушли.

Ближе к вечеру снова принялся за перепись новичков и просидел до самого вечера. Умотался, да, зато считай полностью укомплектовал все роты, и теперь у меня был полноценный батальон. Всех, кто мог управлять транспортом, вывел в отдельную автороту, набралось четыре с половиной десятка водителей, и поскольку я делал этот рейд с прицелом на пункт сбора нашей техники, то туда и направился. Пришли мы туда только через день, и остановившись в паре километров от него, я с разведкой выдвинулся вперёд, изучить объект. Это тоже оказался колхозный МТС расположенный в поле. Из бронетехники там были только несколько бронеавтомобилей, а так в основном одни грузовики. Дождавшись ночи, снова пошел с разведкой, она быстро сняв часовых, вырезала тыловиков и освободила два десятка наших пленных, которые занимались ремонтом автотехники. Тут и мои водители подошли, вот они вместе со свежеосвобождёнными и занялись подготовкой транспорта. Старшим среди ремонтников оказался военинженер 3-го ранга, что соответствовало армейскому капитану. Он с самого начала не стал лезть в бутылку и пытаться перехватить у меня командование пользуясь разницей в наших званиях. Он просто попросился ко мне в отряд зампотехом, а я что, я хорошему человеку не откажу. Вот и стал Пётр Сергеевич, которому уже кстати было под сорок лет, моим зампотехом. Он сразу вместе с водителями пошел по машинам, показывая, какие из них исправны и рекомендуя те, что были в лучшем техническом состоянии. Я приказал по возможности брать Захары, как боле вместимые или ГАЗ ААА, если будут. Целый час выбирали машины, кстати и ремонтники все оказались с правами, то есть умели управлять грузовиками и в результате получилось шесть десятков водителей. В итоге взяли три с половиной десятка грузовиков, из которых почти два десятка оказались трёхосными, одиннадцать тех самых ГАЗ ААА и девять ЗИС-6, а кроме них полтора десятка ЗИС-5. Это были обычные грузовики, а кроме них забрали штабной автобус и две автоцистерны с топливом на базе всё того же ЗИС-6. Ещё тут оказались 6 наших полевых кухонь, чему я очень обрадовался, у немцев они в принципе тоже есть, вот только они рассчитаны на транспортировку лошадьми и их не прицепить к грузовикам, а наши как раз рассчитаны на буксировку автотранспортом. Кстати немцы тоже это оценили, так что даже странно, что тут были эти кухни, по идее фрицы уже должны были их прихватизировать, готовят на них не хуже, чем на немецких, зато можно грузовиками транспортировать.

Не обошёл я своим вниманием и бронемашины, мы забрали 4 пулемётных БА-20 и 6 пушечных БА-10. Конечно пулемётные БА-20 ещё те уродцы, гробы на колёсиках, но что вы хотите от этого времени, хотя буквально пару лет спустя сделают БА-64, уже вполне приличный бронеавтомобиль с рациональными углами наклона брони, нет что бы выпустить их уже сейчас. Хорошо хоть, что БА-10 относительно неплохая машина, хотя тоже со своими недостатками, а главное, это правильно их применять, а не пускать в атаки вместо танков, чем грешили почти все командиры.