Взять своё

— Знаешь кто с тобой сражался в круге равных? — Хольфур недоуменно посмотрел на старика (мол, хранителем Чове, шел с ними аж с гор). — Чове не рядовой брат-хранитель. Его ранг мастер и среди вершителей воли он считался не из последних…, — поединщик при этих словах посмотрел на скрюченного Чове. — Твое счастье, Хольфур, что он тебя недооценил. Видно посчитал слишком тяжелым и неуклюжим. А ты его все-таки смог удивить.

Хольфур, едва старик отступил к остальным, повернулся и молча обвел глазами стоявших по краям круга гномов. В установившейся тишине было ясно слышно, как тяжело он дышал.

— Братья, по воле Подгорных Богов и по праву старшинства я беру под свою руку малый хирд (боевой отряд), — сейчас этот могучий воин, облаченный в полный латный доспех, с лицом наполовину залитым кровью, смотрелся особенно грозно. — Чтобы повести его на стену, — рука его дернулась в сторону возвышавшейся невдалеке сторожевой стены клана Черного топора. — И там мы вновь встретимся с теми, кого хранители объявили отступниками… Братья, я знал многих из топоров, а с некоторыми из них сражался плечом к плечу. И мне до сих пор сложно поверить в то, что клан Черного топора отвернулся от Подгорных богов и презрел Великую книгу памяти… Но, сейчас, как бы нам не было тяжело и горько, мы должны следовать воле владыки Кровольда.

Мастер войны замолчал. Перед ним, словно перед самураем, которому его господин отдал бесчестный приказ, возникла сложная ситуация. Хольфур прекрасно осознавал, что приказ владыки Подгорного престола должен быть выполнен. Но, не менее ясно он понимал и то, что в нарушении древней традиции клану Черного топора не дали возможности оправдаться…

— Но я даю слово! Там, за стеной, любой, кто почитает Великую книгу памяти гномов, окажется свободен! — повысив голос, продолжил он. — Вы слышите, братья, — тяжелый молот, удерживаемый здоровой рукой, резко взлетел в воздух. — Чтящих Великую книгу и Подгорных богов, не трогать!

Позже, когда взбодренные зрелищем гномы, занялись подготовкой к штурму, Хольфур увидел стоявшего столбом человека. Квин так и простоял все это время, с головой окунувшись в странную и неизвестную ему страницу жизни подгорного народа.

— Человек…, — с ворчанием пробормотал мастер войны, подходя к нему. — Я знаю тебя, — толстый палец с крупным ногтем чуть не воткнулся в нагрудник легионера. — Ты сотник Квин… Ты хорошо сражался у стены. Чего тебе надо?

Квин не сразу ответил. Он все еще находился под впечатлением поединка. Честно говоря, увидев, как двигался тот худой гном в темном балахоне, он сразу же списал Хольфура. Уж слишком тот проигрывал Чове в скорости. Массивная, почти квадратная фигура, мастера войны совершенно не поспевала за легковесным, невесомым хранителем, который играючи уходил от мощных, но таких медленных ударов Хольфура. И тем удивительнее оказалась победа последнего… Словом, сотник в некотором восторженном состоянии рассматривал медленно подходившему к нему гнома: его разрубленный наплечник, перевязанную окровавленной тряпкой голову.

— Скоро начнется новый штурм. Вон готовят таран, — сотник кивнул головой на тяжело катящуюся повозку, сверху которою накрывала самая настоящая дощатая крыша. — Как только он нанесет первый удар по воротам, мы уже должны быть возле стены. Хирд готов выступить по сигналу рога?

Хольфур мрачно кивнул.

— Мы пойдем первыми. Негоже чужакам первыми вступать на землю подгорного клана…, — угрюмо проговорил он. — Наточи свой меч лучше, Квин. Сегодня прольется еще много крови, — и с этими словами он развернулся.

… Гномий хирд, шесть или семь десятков тяжеловооруженных гномов, действительно, оказался перед колючей проволокой в тот момент, когда над полем поплыл тяжелый протяжный вой рога. Первый ряды быстро покидали свои щиты на спутанную паутину проволоки, преграждавшей доступ с стене и башням, и сами же первыми прошли по ним.

— Тащите лестницы! — под свист стрел, со звоном ударявшим по доспехам, щитам, к стене подбиралось все больше и больше гномов. — Быстрее, быстрее! — первые две толстенные жерди с частыми перекладинами с грохотом упали на стену. — Еще одну рядом! — на лестницу уже начал взбираться гном, держа над головой щит, как рядом с ним встала еще одна лестница. — Быстрее! Быстрее! Вверх!

По проторенным гномами дорожкам, через колючку начали перебираться и легионеры. По сравнению с гномами, они без своих знаменитых тяжелых лат, вооруженные лишь коротким мечом, казались худощавыми юношами.

В этот момент откуда-то сверху, из-за стену, начали падать странные ребристые камни. И гномы и люди, что скопились у стены, приняв их за снаряды от метательных орудий, привычно накрылись щитами.

Ба-ах! Ба-ах! Неожиданно раздался сильный хлопок! Ба-ах! Еще один! Первый булыжник разлетелся мелкими железными осколками, не долетев до крыши из щитов! Ба-ах! Новый хлопок! Одна из гранат попала в стык между щитами и рванула почти у самой земли, разбрасывая гномов и людей в разные стороны!

— К стене! Быстрее к стене, беременные свиньи! — Квин сообразил быстрее всех, что несущие смерть камни летят по наклонной. — И закрыться щитами! В два ряда!

Он с силой пнул одного из замешкавшихся легионеров, который кубарем покатился к каменной кладке.

Ба-ах! Взрыв раздался в десятке метров от него, осыпая его металлическими колючками! Кто-то тут же заорал, осыпая проклятьями и людей и богов! Ба-ах! По удачно поставленному щиту ураганным дождем забарабанили осколки!

— Куда поперлись! Не там! По щитам! — заорал Квин, видя как спешившие легионеры и гномы поперлись напролом через колючую проволоку, и как следствие запутались в ней. — Рубите ее мечами! — дергавшиеся, как попавшие в силку куропатки, жертвы запутывались все сильнее и сильнее; крупная колючка, больше напоминавшая крошечные кинжалы, с силой вонзалась в кожу. — По щитам!

Вскоре большая часть тех, кто должен был лезть на стену, уже спинами вжималась в каменную кладку, а снаружи прикрывала себя щитами.

— Боги, что это такое? — Хольфур через плотную спрессованную толпу пробрался к сотнику. — Квин?! — тот, настороженно глядя в небо, отрицательно покачал головой. — Значит, хранители сказал правду — топоры отреклись от наших богов и продали свои души темному зверю…, — на его лице было написано непонимание; история гномов почти не знала примеров отступников. — …

— Хм… Что-то все затихло, — Квин вышел из-за стены щитов, далеко назад запрокинув голову. — Их колдовство не всесильно. Посмотри, оно почти никого не убило, — он повернулся к Хольфуру. — …

Действительно, возле стены лежало не больше десяти тел, двое из которых еще шевелились. Самопальные гранаты, как выяснилось, оказались маломощными, поражая лишь веером осколков.

— Они похожи на диких ос. Больно жалят, но не не убивают, — пробормотал Хольфур, ковырнув на руке глубокую царапину. — Что-то все затихло.

… Там за стеной, Кром, как раз только что опустошил первый мешок и пытался развязать завязки второго. Как будто специально, тонкий кожаный ремешок затянулся намертво, не поддаваясь ни ногтям, ни зубам взбешенного гнома. Именно этим и была вызвана столь затянувшаяся пауза.

— Мы не сможем здесь сидеть вечно, — сотник вытащил меч из ножет. — Ворота почти вскрыли и мы должны быть там, — Хольфур бросил взгляд на телегу с тараном, который продолжал с хрустом долбить по воротам. — Твои все в добротных доспехах и больше пригодятся там, Хольфур. Я же со своими полезу на стену и попробую их выбить оттуда.