Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
Что касается моего здоровья, то оно — так себе: увидим к концу месяца, можно ли вылечиться здесь или надо ехать за границу, так же относительно жены.
Прощайте, мой ангел дорогой, крепко крепко Вас целую.
121. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [623] <18.06.1909. Бeгичeво — Ст.-Бласиен>
Дорогая Маргарита Кирилловна,
Мое последнее письмо — почти полный ответ на Ваше; Сооловьев к концу жизни бросил теократию; в предисловии к переводу Платона он прямо говорит, что должен был отказаться от любимой мечты [624] . Почему? Он убедился, что соединение Церквей может привести к Царствию Божию на небе, а никак не на земле; в "Трех разговорах" оно происходит в пустыне между горстью христиан разных исповеданий; никакого внешнего могущества теократии в результате не наступает, а, напротив, — сразу настает конец мира. "Теократия" — остаток панславистской мечты о внешнем величии России; в "Трех разговорах" С<оловьев> приходит к заключению, что скорее внешнее унижение может побудить Россию исполнить свое внутреннееш
623
Ранее опубл. с комментариями А.Носовым //Новый мир, №9, 1993.
624
С нарастанием жизненного опыта без всякой перемены в существе своих убеждений, я все более и более сомневался в полезности и исполнимости тех внешних замыслов, которым были отданы мои так называемые "лучшие годы". В.Соловьев. Творения Платона. М. 1899, т. 1, с. I.
У нас по-прежнему за исключением немногих сравнительно редких дней — почти беспрерывный потоп. В церквах молятся о появлении солнца и прекращении дождя. Не скажу, чтобы это было мне полезно. Мое здоровье весьма неважно и отъезд за границу вдвоем весьма вероятен, тем более что в доме очень сыро, что никому не полезно. Большая часть прогулок совершается в непромокаемых плащах и высоких сапогах.
Ну, прощайте дорогая Маргарита Кирилловна, крепко целую Вашу руку.
Ваш Кн<язь> Е<вгений> Т<рубецкой>
122. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [625] <24.06.1909. Корeиз — Симбирск>
24 июня 1909 г. Кореиз
Милый Александр Сергеевич!
Спасиба Вам за словарь и за письмо Ваше, которое я получил одновременно с долгожданным письмом от В.В.Зеньковского, настолько тяжелым и унылым, как я никогда еще от него не получал. Он окончил курс и переутомился, а кроме того, очевидно, неизвестные нам его раны вскрылись, так что он, как пишет, не знает как выберется. Горюю о нем, но уповаю на помощь Божию. Ваше письмо тоже было тяжелое, много горького достается на Вашу долю, и такого нужного, вязкого, помогай Вам Бог! Наконец, получил еще большое, очень милое, но также очень тяжелое письмо от Мариэтты! Как видите в довольно скрюченном состоянии наши христиане! От Эрна и об Эрне ничего не имею, боюсь за него и вспоминаю о нем с любовью.
625
РГАЛИ, ф.142, ед.хр. 198, оп.1, лл. 101—102об.
От Павла Александровича получил книжку об Исидоре, умилительно! Отдыхаешь духом, вспминая об его крепости. Меня это лето наказует и милует Господь. Все время болеют дети. Муночка теперь поправилась, хотя и не укрепилась, но заболел наш маленький Ивашечка, сначала корью, затем инфлуэнцией, осложненной воспалением в обоих ушах, а затем острым воспалением почек (нефритом). Сама по себе эта инфекция на южном берегу Крыма летом — довольно поразительна. Сейчас ему полегчало, у нас появилась надежда и временное успокоение (хотя особенность этой болезни—колебание), и я могу писать Вам в такие времена лучше всего узнаешь себе настоящую цену и всю свою человеческую и религиозную немощь!
Конечно, последнее время занятия прервались, и возобновление и ход их будут зависеть от здоровья Ивашечки. Поездка в Ливны тоже, вероятно, отменится. Елена Ивановна совсем замоталась и замучилась, п.ч. это продолжается уже второй месяц с малым перерывом.
А начал было я заниматься, точнее, учиться с увлечением, и ничего кроме отрезвляющего в том, с чем мне приходилось знакомиться, нет. Ведь я вообще люблю эту область знания—религиозно-историческую. О каких-либо практических результатах еще и не думал, даже тема не определилась и не скоро определится. Просто буду учиться. Пожалуйста, прошу Вас, напишите мне свои соображения о Религиозно-философском обществе, о которых упоминаете. Иногда мне кажется, стоит ли овчинка выделки, при наличности данных сил, особенно раз отсутствует религиозно-философской настроение, а для научных рефератов есть и Психологическое общество? Но за общество говорит его 3-хлетнее существование, право консерватизма, кроме обоих соображений.
От "старца" [626] не имел прямых вестей, а только через Вл<адимира> Ал<ександровича> [627] , (который у меня был вместе с В.М.Васнецовым [628] ). Ему написал на днях: мою заметку по поводу письма арх. Антония, одобренную Вл<адимиром> Ал<ександровичем>, "Слово" не напечатало, вероятно за черносотенство [629] . Прощайте, пишите. Храни Вас Христос!
626
Видимо, речь идет о М.Новоселове, "авве".
627
Кожевников В.А.
628
Ср. п. В.М.Васнецова — А.В.Васнецовой из Ялты от 11.06.1909: "Третьего дня, т.е. девятого <июня>, были у нас философы: Булгаков и Кожевников с женами. В субботу собираюсь к Булгаковым, а у Кожевниковых уже был. Жены у них ничего — милые. <…>" //Виктор Михайлович Васнецов: Письма. Дневники. Воспоминания. Документы. Суждения современников /Сост., вступ. ст. и примеч. Н.А.Ярославцевой. — М.: Искусство, 1987.
629
Текст заметки не найден.
Ваш С.Б.
Сколько же у Вас экзаменов-то?
123. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [630] <25.06.1909. Москва — Шварцвальд>
Дорогая Маргарита Кирилловна,
Теперь наш отъезд в Берлин окончательно решен; мы выедем из Москвы 30 Июня, а там — куда пошлет берлинский доктор. Это не означает плохого состояния моего здоровья; но надо поступать в ремонт поскорее в предупреждение худшего.
630
Ранее опубл. с коммент. А.Носовым //Новый мир. № 9, 1993. Комментарии дополнены.
Получил Ваше письмо и открытку с рейнского водопада [631] . Относительно Соловьева Вы много чувствуете верно. Схематизм и диалектическое построение хода всемирной истории, несмотря на замечательный блеск, — самая слабая и даже несколько легкомысленная часть этой философии. Все эти построения к концу его жизни рухнули, как карточные домики. Посмотрите, что от них осталось в "Трех разговорах"! Не только нет речи о могущественной католической и русской империи, — но Россия — даже не самостоятельное государство: она — сначала под китайским игом, потом — под властью Антихриста. Где же тут русско-польско-еврейская теократия? Соединение церквей влечет за собой уже не политический переворот, а кончину мира [632] .
631
Открытка с видом Рчеинфалл шпослана "по дороге на автомобиле из Ст.-Бласиенш в Цонстанзш" ОР РГБ, ф.171.3.2, л. 26.
632
По мнению автора В.Соловьев к концу жизни отказался от идей, высказанных в его работе "Еврейство и христианский вопрос" (1884), где в частности сказано: "Можно было бы отчаяться в судьбах христианства, если бы в запасе всемирной истории не хранились еще свежие силы — силы славянских народов. Обе нации, представляющие собою два противоположные полюса в славянстве — Россия и Польша — еще не отреклись от начала христианской теократии. Лучшие люди Польши, а также вся масса простого польского народа — остаются ревностными католиками и усердно поддерживают теократическую идею Рима. Лучшие люди России и масса русского народа пребывают верными восточному православию и держатся теократических преданий Византии. В среду этих двух религиозных наций, имеющих каждая свою особую теократическую идею, история вдвинула третий религиозный народ, также обладающий своеобразным теократическим представлением — народ израильский. <…> Объединение христианства будет великим разделением иудейства: но если разделение хрисианства было для него бедствием, то разделение Израиля будет для него великим благом. Лучшая часть еврейства войдет в христианскую теократию, а худшая останется вне ее, и лишь в последние времена, получив возмездие по правде Божией, спасается по Его милосердию, ибо твердо слово апостола, чтовесь Израиль спасется."Собр. соч., т. 4, с. 172, 184. Объединение церквей в "Трех разговорах" происходит в пустыне в лице горстки верующих, представителей трех основных ветвей христианства, чудом спасшихся от преследования Антихриста, непосредственно перед Вторым Пришествием Иисуса Христа.
Вообще та доля лжи, которую Вы в построениях Соловьева инстинктивно чувствуете, заключается именно в его идее теократии. Он считает государство частью Тела Христова и требует, чтобы оно походило на Церковь! Если довести эту мысль до конца, то получится нечто ужасное: такое государство должно исключить из себя всех иноверцев; нельзя же от неверующих, мусульман и других некатоликов требовать, чтобы они занимались осуществлением католическойтеократии. В результате — без деспотической власти и без инквизиции в самом средневековом смысле для осуществления такого государства не обойдешься. Соловьев этого не понимал, потому что он был в сущности слишком восточный неотмирный человек и большое дитя вместе с тем.
Что касается "материализма" в еврейском смысле, то в этом религиозном смысле — я также материалист; только не знаю, — в этом ли смысле Вы называете себя материалисткой; во всяком случае в Ваших цитатах из Соловьева нет ничего, под чем бы я не подписался.
Знаете ли Вы, в чем слабость Соловьева? — Несомненно в обломовщине. Гончаров прекрасно понял Обломова, потому что это — он сам; в Обломове — его собственная бездеятельная, созерцательная природа; но когда в противовес Обломову он попытался изобразить деятельный, практический характер, то вышел карикатурный, несимпатичный и совершенно неправдоподобный немец Штольц [633] : таких не бывает.
633
Энергичный и волевой персонаж романа И.Гончарова "Обломов", противопоставленный расслабленному и безвольному Обломову.
Вот теократия Соловьева и напоминает мне этого Штольца; из черт, недостающих Обломову в России, не построишь идеального общества, а только отвлеченную и нежизненную схему. Курьезно, что за изображение практического идеального христианства взялся самый непрактичный человек, какой только существовал в нашей непрактиеской России [634] . Чтение Соловьева укрепляет в мысли, что России не суждено политическое величие: она будет велика тем, чем был велик Соловьев и прочиеш шее гении, — не внешним, а внутренним своим делом. Какой урок заключается в том, чтовнешние замыслы Соловьева рухнули! В религиозном творчестве мы можем достигнуть великого, а в политике — дай нам Бог, хотя бы сносного.
634
О житейской непрактичности В.Соловьева Е.Трубецкой подробно рассказывает по личному опыту общения с ним во вступительной главе "Личность В.С.Соловьева" //Миросозерцание В.С.Соловьева, т.1, с. 7.