Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
Наш мальчик Ивашечка, наша радость и живой вестник неба, отлетел от нас, скончался 27 июля после мучений. Елена Ивановна разбита и еще не оправляется от горя. Я — или лучше, мы оба, пережили за это лето и за последнюю неделю (у него была дизентерия) страшно много, и религиозно, и по-человечески, хотя еще и не отдал отчета во всем, и в письме не напишешь. Для меня — или, лучше, опять для нас обоих — ясно, что в нашей жизни прошла решающая грань, разделяющая ее на две качественно разные части. Я не берусь судить об их относительной величине, но в Ивашечке и его уходе образовалась новая ось ее и центр. И это я говорю не только по-человечески, но и так чувствую высшим религиозным сознанием. Смиряюсь перед волей Божией (хотя принять не на словах, а в сердце все пережитое будет еще дорого стоить), вижу здесь суд над собой и указание, которого еще не умею распутать. Святой Церкви предан более, чем когда-либо, и Ей хотел бы послужить остатком сил и дней. Что будет с нами в земном смысле, не знаю, т.е. осуществится ли предполагаемая наша программа, для меня утерявшая первоначальный смысл, а нового пока не получившая. В случае благоприяном
Пишите!
128. Е.Н.Трубецкой — М.К.Морозовой [649] <22.08.1909. Бeичeво—Берлин, Ч^oтел Цонтинентал>
Дорогая Маргарита Кирилловна
Это — мое последнее письмо; другое уже Вас не застанет. Пока пишу дождь льет и поливает, а небо безнадежно сыро. Ну что ж, я, слава Богу, набрался запасов — и тепла и света; работа идет хоошо и служит источником постоянной интенсивной радости. Работается скоро, так что рассчитываю написать здесь вдвое больше, чем в Найнаре, и несомненно виден берег, т<о> е<сть> если ничего не помещает, я вывезу отсюда законченную часть страниц в 100; но не в этом дело, а в том, что отношение мое к теократии проясняется для меня окончательно, — в воззрении на государство, на отношении его к религиозному государству исчезают темные пятна, раньше застилавшие поле зрения. В смысле самоопределения то, что дает мне эта работа, — огромно. Оттого велика и доставляемая ею внутренняя радость. Днем я уже не могу спать из-за нее — слишком возбуждение от этой работы.
649
Ранее опубликовано с комментариями А.Носовым. //Новый мир. 1993,№ 9. /ОР РГБ, ф.171.6, 3а, лл.18—19об.
Вагнер во мне начинает умолкать, хотя нынче ночью я всеш шеще слышал увертюру к Рчеинголд и Щалдщебен из Зигфрида; но все-таки чувствую, что что-то на всю жизнь во мне отанется от этого поломничества Байрейт, какой-то подъем, "призыв к борьбе и победе", как Вы говорите.
Сам того не подозревая, оказал услугу Михаилу П<авловичу> Поливанову [650] . Он прислал мне окончание своей статьи об Ибсене, чувствуя, что я должен реагировать ввиду расхождения в религиозно-философских взглядах. Я с огорчением прочел нечто не то когенианское [651] , не то вообще имманентистское [652] и написал жестокую критику. В результате Поливанов взял свою статью назад, пишет, что я расшатал его философию и благодарит. Статья моя, таким образом пропала для печати; но я этому рад, т.е. рад поводу ее пропажи. Уж очень больно смотреть, как ученики моего брата один за другим уходят в эту философию, которая время и всевременное возводит в абсолют.
650
Поливанов Михаил Павлович — юрист, философ, последователь Г.Когена, студент С.Н.Трубецкого (оставил воспминания "Памяти С.Н.Трубецкого" //ВФП, 1906, №31). Статья М.П.Поливанова об Ибсене опубл. в "Московском Еженедельнике". 1909, № 25—30, 34. Из-за критического отзыва Е.Н.Трубецкого публикация статьи была задержана. Сведения взяты из публикации А. Носова.
651
То есть в духе философии Германа Когена (1842—1918), немецкого философа, главы Марбургской школы неокантианства.
652
В духе "имманентной философии", направления в философии кон. ХIХ — нач. ХХ вв., отождествяющее бытие, познаваемую реальность, с содержанием сознания и отрицающее существование независимой от сознания действительности.
Коген, Авенариус [653] , Скрябин, — все это вариации на одну и ту же тему — "смерть и время царят на земле" [654] ; вопреки Соловьеву они смерть и время "зовут владыками"; ужасно мало теперь людей с крыльями, способных взлететь над временем. И эту свою неспособность выдают за философию! Мне хочется драться, когда я это вижу. Толпа всегда будет принимать их за учителей жизни, потому что они сами не вышеш шее и этим самым льстят ей; ей лестно признавать философами людей, которыеш шей по плечу и насквозь понятны благодаря своей философской вульгарности.
653
Авенариус Рихард (1843-1896) — швейцарский философ, один из основоположников эмпириокритицизма.
654
...Смерть и время царят на земле,—/Ты владыками их не зови; /Все, кружась, исчезает во мгле,/Неподвижно лишь солнце любви. — Последнее четверостишие из стихотворения Вл.Соловьева "Бедный друг! истомил тебя путь..." См. Собрание сочинений, Брюссель, 1970, т.12, с.23.
Покойный Аксаков говорил: "Со всяким игом можно примириться, но иго глупости невыносимо" [655] .
Верочка [656] Вас целует. Ну прощайте, крепко целую Вашу руку.
Ваш Е<вгений> Т<рубецкой>
129. С.Н.Булгаков — А.С.Глинке [657] <27.08.1909.Корeиз — Симбирск>
27 августа 1909 г. Кореиз
655
Неточная цитата из передовой статьи газеты "Русь" 1882 //Аксаков И.С. Сочинения. М. 1886, с. 503.
656
Трубецкая Вера Аександровна, (урожд. княжна Щербатова), (1867-1942) — жена Е.Н.Трубецкого.
657
РГАЛИ ф.142, ед.хр.198, оп.1, л.104. Адресовано в Симбирск.
Милый Александр Сергеевич!
Не беспокойтесь за нас. Бог, посылающий испытания, дает силы и переносить их, да и вообще, человек может перенести больше, чем думает. Я испытал такие страдания, каких еще никогда не испытывал, но и пережил такие осенения благодати Божией, — такое живое соприкосновение с тем миром (с душой нашего Ивашечки у его гроба), как тоже никогда раньше, и между горем и живым стремлением к Богу все время двоится наша жизнь.
Неля, несмотря на приливы отчаяния и ропотности иногда, по собственному побуждению говела, причем на исповедь и причастие пошла прямо от могилки нашего мальчика. В ней и в нем вообще, я чувствую ключ нашей будущей жизни. О, Александр Сергеевич, если бы мне сохранить хоть часть того, что мне открывалось и перенести это в новую жизнь. «Забвена буди, десница моя, если забуду тебя, Иерусалим»! [658] А между тем чувствую, что уже тону в болоте, не в силах расправить крылья… И если бы я был достаточно серьезен и постоянен, я должен бы окончательно излечиться от религиозных новшеств, послеуслышанного мною слышимого и теперь зова оттуда, говорящего, что все здешнее преходяще, и наша родина — там, как и учит нас святая Церковь… В Москве буду лишь в начале декабря. Как Ваши экзамены? Пишите.
658
Неточная цитата из церковнославянского текста Пс. 136, 5: «Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя».
Целую и молюсь.
130. А.В.Ельчанинов. Дневник [659] <9.09.1909. Сeргиeв Посад>
9 сентября
Сегодня за утренним чаем Павлуша <Флоренский> рассказал мне о себе следующее. Еще этим летом П<авел> часто говорил мне, полушутя, полусерьезно, о своем интересе к кабацким песням, к пьяницам, о том, что он сам пробует пьянствовать.
— По крайней мере, эти люди, — говорил он, — простые, без всякой фальши, а я хочу простой жизни с простыми людьми.
659
Ранее опубликовано с комментариями Н.А.Струве //Вестник РХД. № 142. Париж. 1982.
Когда я приехал сюда (8-го сент.), Павлуша встретил меня сообщением о своем пьянстве. Я не поверил тогда. За чаем сегодня он начал с того, что сообщил о своем намерении прочесть студентам ряд лекций о пьянстве.
— Я начну с того, что центральным пунктом философии считается сейчас вопрос о познании, т.е. вопрос о познавании реального; но ведь всякое познаваниеш шесть выхождение из себя, я думаю, что исторически гносеологический вопрос зародился из культа опьяняющих растений, т.к. лучше всего явление выхождения из себя, тождества субъекта и объекта знают пьяные. Интересно то, что опьянение различными веществами дает совершенно различные переживания. Например, ром, водка и вино. Их действие совершенно различно. Я теперь много пью, я даже думаю, что это полезно. У нас слишком много еще всяких диких порывов, которым надо давать выход. Если б мы воевали, сражались с разбойниками — тогда другое дело. Когда я много выпью, на другой день я чувствую себя очень хорошо. Я даже физически стал поправляться, — все это замечают и не знают почему.
— Но разве ты не думаешь, что от пьянства притупляются способности?
— Я знаю это, но я этого и хочу; мне противна всякая культурность, утонченность, я хочу простоты.
— Но ежели ты потеряешь способность отличать божественное от дьявольского, то не боишься ли впасть в какие-нибудь искушения и соблазны и попасть на дорогу, которая ведет к гибели?
— Я и так погибший, — это было сказано очень серьезно. — Вообще у меня наступает какой-то перелом. Близок уже 27 год, значит это неизбежно.
— Но почему ты сам решаешь это все, почему не посоветуешься с духовником?
— Почему ты думаешь, что я не советовался? Если я спрошу духовника, что мне выбрать, самоубийство или пьянство,он запретит и то, и другое, и иначе он не может ответить. Конечно, я мог бы удержаться от этого, но я знаю, что тогда будет еще хуже; а потом — видно иначе никак себя не смиришь…
131. В.Ф.Эрн — Е.Д.Эрн <11.09.1909.Москва — Тифлис>