Walk the Shadows

— Если бы вы мне только сказали, дядя, я мог бы сделать работу. Пожалуйста, я сделаю все правильно, клянусь.

— Я не твой дядя, — снова сказал Северус. — Ты в моих комнатах, в Хогвартсе, ты уже некоторое время не на Тисовой улице. Слушай меня.

— Я слышал вас, — упорствовал Гарри. — Но я все еще не знаю…

— Я не давал тебе работы, — Северус взял его за руку и заглянул в глаза.

Реакция последовала незамедлительно. Гарри поморщился и попытался вывернуться, но стена и хватка Северуса помешали ему.

— Нет, пожалуйста! Я буду хорошим, дядя, простите. Я не хотел раздувать вашу сестру. А Дадли в порядке, видите? Дементоры не забрали его. Пожалуйста, не надо…

— Поттер! — воскликнул Северус. — Ты не на Тисовой улице. А я не твой дядя Вернон! Посмотри на меня. Посмотри на меня.

— Нет, нет, нет, — Гарри покачал головой. Он слабо дергал руками, пытаясь вырваться из хватки Северуса. Дрожь в его руках увеличилась, словно на него недавно накладывали Круциатус. — Не прикасайтесь ко мне, пожалуйста, пожалуйста, не надо. Я сдаюсь, клянусь. Я сдаюсь, простите. Я буду называть вас Хозяином. Только не надо, пожалуйста… — внезапно он замер, и мгновение, в течение которого это продолжалось, показалось вечностью.

А затем он закричал.

Северус, словно обжегшись, машинально отпустил его, но с места не сдвинулся. Он быстро призвал чайное полотенце и прижал его к гарриным рукам. Ему было необходимо оторвать их от головы мальчика, потому что он расцарапывал ими свои глаза. Северус обернул полотенце вокруг тонких пальцев Гарри, из-за чего тот сразу начал отчаянно выкручиваться, перестав причинять боль самому себе.

— Гарри, сейчас прекрасный, ясный день. Солнце играет лучами на твоем лице. Ты чувствуешь его тепло? Рядом… рядом с тобой океан, и ты чувствуешь холодный, мокрый песок под ногами. Если ты повернешься к солнцу, то увидишь летящих птиц. Здесь красиво и спокойно, здесь ты в безопасности…

Он не мог сказать, как долго повторял эти слова, но продолжал делать это, даже когда крики Гарри перешли в хрип, и потом, когда он просто дрожал, прислонивший спиной к стене.

Северус стоял на коленях, снова и снова повторяя тихие слова и пытаясь понять, что еще можно сделать, когда Гарри, наконец, заговорил.

— Нет, — его голос был таким же хриплым, как и в воспоминании, и Северус вздрогнул.

— Что нет? — спросил он устало.

— Здесь не красиво. Здесь холодно и влажно, больно.

Северус тяжело вздохнул.

— Скажи мне, что причиняет тебе боль, Гарри.

Слезы пересекли лицо мальчика, но, кажется, он даже не заметил этого. Его глаза были очень яркими, и Северус не мог понять, был ли он по-прежнему захвачен воспоминания или нет.

— То, что они делают. Эмм…. То, что они делали. Бел… — он сглотнул. — Беллатрис смеялась надо мной…

— Да.

— И я слышал ее… ее другие проклятья. Так много крови… — полотенце смялось, а слезы все продолжали падать. Он снова сглотнул, почти подавившись, но откинул голову назад, к стене, пытаясь справиться с этим. — А Люциус… он…

— Скажи мне, Гарри. Все в порядке.

— Господи, это так отвратительно. Я такой отвратительный. Как он мог… — Гарри покачал головой, зажмурившись. Северус был почти что уверен, что его больше не надо будет подталкивать, но все же снова был удивлен. — Он изнасиловал меня. Ему нравилась кровь, — прошептал Гарри. — Он думал она… хороша на вкус, и насиловал меня.

Севеурс кивнул, а затем громко сказал для Гарри:

— Да, он сделал это. Мне жаль.

— Я знаю, — признался Гарри еще тише, его было еле слышно. — Я знал, что вы были там, и пытался…

— Ты пытался скрыть свою боль от меня, — закончил Северус за него, когда понял, что не услышит продолжения. — Но тебе больше не надо этого делать. Я здесь ради тебя, и ты можешь говорить мне, когда тебе больно или когда тебе нужна помощь, — он сделал паузу. — Как сейчас, например.

Гарри моргнул и открыл глаза, воспользовавшись полотенцем, чтобы вытереть слезы и сопли, но все еще не поднимая взгляда на Северуса.

— Мне жаль. Я никогда не хотел, чтобы вы видели эти… эту ерунду.

— Нет.

— Что?

Ярость Снейпа всколыхнулась, словно живое существо, и только понимание того, что гнев лишь еще больше испугает мальчика, заставило его следить за своей интонацией.

— Не извиняйся за то, что они сделали. Никогда. Ничто из того дерьма, которое произошло в том месте, не было твоей виной, и я не хочу, чтобы ты чувствовал, что это так.

— А что на счет Нотта?

По крайней мере, Северус воздержался и не рявкнул ничего в ответ.

— Нотт неправильно среагировал на насмешку. Он почти убил тебя и покалечил. И все равно это не было твоей виной. Если бы тебя там не было с самого начала…

— Я бы умер в кровати, — кажется, это мысль по какой-то причине позабавила Гарри, и он, прижав руку к лицу, хрипло рассмеялся. — Неужели это слишком большая роскошь?

Хотя он и с опаской относился к этому всплеску юмора, Северус кивнул.

— Именно. Вся усердные попытки Темного Лорда убить тебя оказались бы пустой тратой времени.

Гарри опять рассмеялся, хотя слезы вновь пересекли его щеки.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — сказал Северус.

Тряхнув Гловой, Гарри все же сказал:

— Он и правда был странным, вам не кажется?

— Хм?

— В-Волдеморт. Когда он… приходил поговорить и все такое. Я думал, он просто хотел убедиться, что я готов к настоящей битве, но это было не так, да?

— Да. Думаю, что причина была в другом, — на лице Гарри отразилось множество эмоций, но Северус вряд ли мог сказать, что узнал и четверть из них. — Мне кажется, что он хотел убедить тебя, не знаю каким образом, присоединиться к нему и его делу.

— Ну… — Гарри сжал челюсть и смахнул последние слезы тыльной стороной руки. — Он типа в пролете.

— Да, — согласился Северус, даже не потрудившись снять баллы за использование запрещенного слова. — С тех пор, как он вернул себе тело, он стал более…

— Сумасшедшим?

Он послал Гарри слабую улыбку.

— Сумасшедшим, да, но я размышлял над тем, что с тех пор, как он вернулся, он постоянно зацикливается то на одной, то на другой идее, не обращая внимание на все остальное до тех пор, пока что-то не начинает идти не так. Так что, возможно, он думал, что сможет переманить тебя на свою сторону, но когда мы помешали ему и в некоторой степени предали его, он отбросил эту идею и решил сломать тебя.