Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

Один из Пожирателей Миров рухнул на землю рядом с Тарвицем — осколком снаряда с его затылка срезало черепную кость, как ножом.

Корабли опять развернулись, беспощадно обстреливая их позицию.

Пожиратели Миров тщательно прицелились в возвращающиеся корабли. Встречный залп устремился ввысь, и один из челноков задымился. Загорелся двигатель, машина рухнула вниз и разбилась в обгоревших руинах.

Тарвиц видел, что в небе собрались десятки кораблей, видимо, весь трансатмосферный флот Пожирателей Миров.

Ведущий «Громовой ястреб» пролетел над руинами, барражируя над самой землей, выбросил штурмовой трап, и болтерный огонь загрохотал с новой силой.

Эрлен повернулся к Тарвицу.

— Это не твое сражение! — крикнул он, перекрикивая грохот стрельбы. — Уходи отсюда!

— Дети Императора никогда не спасаются бегством, — ответил Тарвиц и обнажил свой меч.

— Теперь спасаются!

Ни один космодесантник не выстоял бы в непрерывном огне, ведущемся по штурмовому трапу «Громового ястреба», но на трапе стоял не обычный космодесантник.

С ревом хищника, преследующего добычу, Ангрон выпрыгнул из «Громового ястреба» и со страшным грохотом приземлился в центре разрушенного города.

Легендарное чудовище, огромное и неутолимое в своей ярости…

Жуткое лицо примарха было перекошено злобой, громадные цепные топоры в его руках за десятилетия кровопролитных боев покрылись щербинами и несмываемой коркой крови. Вслед за могучим примархом из кораблей стали выпрыгивать остальные Пожиратели Миров.

Тысячи верных Воителю Астартес последовали за Ангроном в Хорал. С громким боевым кличем, вторившим звериному рыку самого Ангрона, они бросились на своих бывших собратьев.

Хорус хрястнул кулаком по пикт-экрану, транслировавшему передачу с «Диес ире». От удара изображение кораблей Пожирателей Миров разлетелось вдребезги, и это еще больше распалило гнев Воителя, вызванный самодеятельностью Ангрона. Один из его союзников — нет, один из подчиненных — не выполнил прямой приказ!

Аксиманд, Абаддон, Эреб и Малогарст тревожно следили за командиром взглядами, и Хорус представлял, как они заволновались, получив известие о неожиданной атаке Ангрона на воинов, переживших вирусную бомбардировку.

Сам факт, что кто-то мог выжить, уже вызвал сильное недовольство Воителя, но действия Ангрона направляли истваанскую кампанию в совершенно другое русло.

— И все же, — медленно, с расстановкой произнес Хорус, очень стараясь не разораться, — я этим очень удивлен.

— Воитель, — обратился к нему Аксиманд, — что вы…

— Ангрон — убийца! — прервал его Хорус, оборачиваясь к капитану. — Любую проблему он старается решить тупой силой и жестокостью. Он сначала нападает, а потом думает… Если вообще думает. И все же я этого не предвидел. Хотя чего еще можно было ожидать от него, когда он увидел своих воинов, уцелевших в Хорале? Мог ли он спокойно сидеть и наблюдать, как остальная часть флотилии сбрасывает на них бомбы с орбиты? Никогда! А я ничего не предпринял!

Хорус взглянул на обломки пикт-дисплея.

— Больше я на эту удочку не попадусь. Отныне я буду предугадывать каждый поворот судьбы.

— Но проблема остается, — заметил Аксиманд. — Что делать с Ангроном?

— Уничтожить его вместе с выжившими в городе, — незамедлительно предложил Абаддон. — Если есть сомнения в его способности подчиняться Воителю, значит, это лишняя обуза.

— Пожиратели Миров — очень эффективное орудие устрашения, — заметил Аксиманд. — Зачем их уничтожать, если они способны внести хаос в ряды сторонников Императора?

— Солдаты всегда найдутся, — заявил Абаддон. — Многие готовы умолять Воителя взять их к себе. У нас нет места для тех, кто не подчиняется приказам.

— Да, Ангрон — убийца, но он хотя бы предсказуем, — вмешался Эреб, и Хорус сердито нахмурился, услышав эти оскорбительные слова. — Его можно держать в подчинении, если время от времени позволять обнажать оружие.

— Может, Носители Слова и могут жить во лжи и предательстве, — оскорбился Абаддон, — но для Сынов Хоруса ты или верен, или мертв.

— Что тебе известно о моем Легионе? — вспылил Эреб, поднимаясь со своего места навстречу Первому капитану и сбросив маску притворного спокойствия. — Мне ведомы тайны, от которых у тебя ум за разум зайдет! Как ты осмеливаешься говорить о лжи? Эта, эта реальность — все, что ты знаешь, но она и есть ложь!

— Эреб! — взревел Хорус, и все прочие голоса мгновенно затихли. — Здесь неподходящее место для восхваления достоинств твоего Легиона. Я уже принял решение, и вы понапрасну тратите слова.

— Значит, Ангрон будет уничтожен во время бомбардировки? — спросил Малогарст.

— Нет, — ответил Хорус. — Не будет.

— Но, Воитель, даже если Ангрон достигнет успеха, он может задержаться на поверхности на несколько недель, — сказал Аксиманд.

— И он будет сражаться не один. Знаете ли вы, мои сыны, почему Император назначил меня Воителем?

— Потому что вы его любимый сын, — ответил Малогарст. — Вы величайший из воинов и вдохновитель Великого Крестового Похода. Целые миры падают на колени при одном лишь упоминании вашего имени.

— Я не просил мне льстить, — фыркнул Хорус.

— Потому что вы никогда не проигрываете, — спокойно добавил Абаддон.

— Я не проигрываю, — подтвердил Хорус, обводя взглядом четверых Астартес, — потому что вижу перед собой только победу. Я никогда не сталкивался с ситуацией, которую нельзя было бы обратить в триумф. Вот почему я был назначен Воителем. На Давине я был ранен, но и из этого испытания вышел еще сильнее. В войне против аурейской технократии мы столкнулись с разногласиями внутри нашей флотилии, но я воспользовался ситуаций, чтобы избавиться от подстрекателей к мятежу. Нет такой неудачи, которую я не смог бы использовать как ступеньку к следующей победе. Ангрон решил превратить Истваан III в наземный полигон — я могу признать это неудачей и смягчить удар при помощи бомбардировки, которая сотрет в пыль и Ангрона, и остатки планеты. Но я могу превратить неудачу в триумф, эхо которого будет отдаваться в далеком будущем.

Малогарст первым нарушил наступившую тишину:

— Воитель, что мы должны сделать?

— Передайте во все Легионы, что они должны быть готовы к всеобщему наступлению на лоялистов, оставшихся в Хорале. Эзекиль, поднимай Легион. Пусть они будут готовы к высадке на поверхность через два часа.

— Я с гордостью встану во главе Легиона, — произнес Абаддон.

— Ты их не поведешь. Эта честь выпадет Седирэ или Таргосту.

Абаддон вспыхнул от ярости:

— Но я — Первый капитан! Это сражение, где для победы необходима решительность и жестокость, как раз для меня!