With the sun
Шрифт:
«Разговор слепого с глухим…»
– Конечно!
– идиотически-радостно воскликнул Гарри, притворяясь, что не понял суть предложения Колина.
– Для того мальчишник и нужен, чтобы все старые друзья смогли пообщаться. Поговорить, попить сливочного пива… я так полагаю даже, что пивом дело не ограничится.
– Наверняка, - слабо улыбнулся Колин.
– Но, Гарри…
– Хм?
– Мальчишник будет совсем нескоро… - Криви как-то очень естественно взял Гарри за руку и проникновенно заглянул в глаза брюнету.
– Очень даже скоро!
– Гарри исхитрился отобрать свою конечность обратно - якобы
– Буквально через несколько дней - я видел Рона недавно.
Колин спрятал руки за спину, видимо, не решаясь больше хвататься ими за что не положено.
– Так ты… считаешь меня старым другом?
– Не то чтобы старым, - от нарочитой улыбки у Гарри аж челюсть сводило.
– Ты ещё вполне молодой, вон даже школу ещё не закончил.
«Бе-е. От этих потуг на шутки я сейчас сам блевать начну. А он, похоже, и от этого в восторге. Интересно, понял ли тот намёк, что хотя бы из-за того, что он ученик, а я учитель, ему стоит оставить свои поползновения? Вряд ли…»
– Я вырос за последний год, Гарри, - Колин горделиво продемонстрировал вполне внушительные бицепсы.
Ну да, голос у него стал ниже, и сам Колин возвышался над Гарри почти что на голову. «Вот чего никогда не прощу Дурслям - так это того, что из-за недостатка еды в детстве я остался таким низким. Даже шестые курсы смотрит на меня в большинстве своём сверху вниз».
– Ага, я вижу, - Гарри одарил Колина снисходительным оскалом.
– Спортом занимаешься, да?
– Да, я стал гриффиндорским ловцом после тебя - буквально вчера проводились отборочные. Конечно, с тобой никто не может сравниться… - последние слова вырвались у Криви с таким жаром, что Гарри захотелось отступить на пару шагов.
– Ты преувеличиваешь. На самом деле мне всегда попросту везло на матчах.
– Ты - любимец фортуны, Гарри, - заявил Криви с таким видом, будто собирался интимным тоном добавить: «И не только её! Мой тоже!».
– Ну что ты, - поспешно встрял Гарри, пока Колин и впрямь не ляпнул чего-нибудь в этом роде.
– К тому же у остальных факультетов не было по-настоящему талантливых ловцов.
– Конечно!
– с жаром кивнул Колин.
– Куда до тебя было Малфою или Чанг!
«А вот Малфоя лучше не трогать при мне»
– Ладно, это было давно, - изобразил радушный взор и отеческую улыбку Гарри.
– Быльём, как говорится, поросло…
«Какая у меня стала жуткая манера выражаться… Скоро начну изрекать что-нибудь типа «А вот раньше трава была зеленее и вода мокрее» или «Ученики Хогвартса должны жить строго по уставу школы!». Стану занудой, педантом, придирой без чувства юмора, и Драко меня разлюбит… Так, здесь лучше остановиться»
– Ничего не поросло!
– с жаром заспорил Колин.
– Тебя никто из них не мог победить! Даже Малфой, хотя папаша купил ему метлу новее, чем была твоя.
– Не нужно о Малфое, ладно?
– корректно (пока ещё корректно, да) попросил Гарри.
– А… э… я слышал, вы с ним встречаетесь, чтобы ты вышел на выживших Пожирателей через него. Это так?
– в больших карих глазах Колина светилась просто отчаянная надежда.
«… …, …!»
– Нет, Колин, - сказал Гарри, усилием воли заставляя себя не зарычать в ответ и не испепелить Криви на месте.
–
– Никогда бы не подумал, что тебе нравятся мальчики, - задумчиво протянул Колин, который, похоже, тем больше наглел, чем дольше длился разговор.
– Мне не нравятся мальчики. Мне нравится только Драко Малфой, - сухо сказал Гарри.
«Ну должно же до него дойти когда-нибудь, что в плане секса он меня не интересует?!»
– Это так романтично, Гарри, - «нет, похоже, это безнадёжный случай. Пациент скорее мертв, чем жив».
– Ты знаешь, я за тебя волнуюсь… ты в безопасности с ним? Ведь его отец был Пожирателем Смерти…
– За меня не нужно волноваться. Я сам могу на кого хочешь напасть, - Гарри терял терпение.
Из Большого Зала посыпались студенты, норовящие не опоздать на уроки. Среди толпы, деликатно огибавшей их двоих, стоявших посередине коридора, Гарри разглядел нескольких студентов пятых курсов.
– У меня сейчас занятие, Колин. Э-э… поговорим как-нибудь позже?
– Да, конечно, Гарри. Всё, как ты хочешь!
– Криви одарил Гарри сияющей счастливой улыбкой.
Гриффиндорец бросился в свой кабинет чуть ли не бегом, пытаясь слиться с толпой.
Этого ещё не хватало!
«И это только первая ласточка, - услужливо шепнула слизеринская сущность.
– Ты думаешь, он один во всём Хогвартсе мечтает с тобой переспать? Только почувствуй, сколько на твоей заднице сосредоточено взглядов…». «Но они его ученики!
– возмутилась гриффиндорская.
– Кроме того, Гарри любит Драко и изменять ему не станет - правда ведь, Гарри?» «Правда, правда, - мантия Гарри развевалась на поворотах, которые он совершал с крейсерской скоростью, так, что его изрядно заносило в стороны.
– И что значит «первая ласточка»?! Чёрта с два кто-нибудь ещё из них решится попробовать назначить мне свидание!!» «В ближайшие пару недель - вряд ли, - охотно согласилась слизеринская сущность.
– Но, знаешь ли, строгость так сексуальна… думаешь, зря иногда Драко тебя дразнит только для того, чтобы ты нахмурил брови?».
Гарри даже отвечать не стал. Такие предсказания вселяли в него настоящий ужас. С одним давно знакомым и привычным Колином можно справиться… но толпа влюблённых школьников всех возрастов и полов? Гриффиндорец ощутил, что начинает покрываться холодным потом - даже с притупляющим эмоции зельем его воображение продолжало быть очень даже живым, и перед его мысленным взором мгновенно возникли десятки влюблённых с сияющими улыбками и поросячье-розовыми сердечками вместо глаз, наступающие на него единым фронтом и готовые разорвать на кусочки - на сувениры, как это уже было однажды на Диагон-аллее.
Несладко пришлось сегодня пятым курсам Гриффиндора и Слизерина и последовавшим за ними шестым Хаффлпаффа и Рэйвенкло…
Глава 5.
Гарри испытывал большое желание взять да и сжечь все эти горы сочинений, которые сам же поназадавал ученикам, когда рыжая голова Рона в камине вызвала у него чувство дежа-вю.
– Привет, дружище!
– радостно завопил Уизли, завидев гриффиндорца, как и в прошлый раз, на ковре - только не спящего, а сидящего по-турецки и обложенного исписанными свитками пергамента.
– Ты что, в писатели подался? Мемауры пишешь, да? О, здорово… дашь почитать?