WOAS. Этот безумный мир

Спайк был старше, сильнее, быстрее — естественно, он уложил ее на лопатки.

— Если собираешься убить здесь всех, сначала убей меня, — процедила Лекси, подмятая тяжестью блондина на пресловутом бильярдном столе.

— Да без проблем, pet, — ухмыльнулся ей в лицо Спайк и продырявил ее обломком кия, который пострадал в ходе их драки.

Пока Лекси пыталась избавиться от обломка дерева, который пригвоздил ее к поверхности стола, словно бабочку, этот чертов коллекционер вырезал всех и каждого, кому в тот вечер пришло в голову расслабиться за рюмашкой.

— Когда встретимся снова, проткну тебя еще разок, — подмигнул ей на прощание Спайк, его губы были выпачканы кровью и он улыбался. — Но надеюсь, что обстановочка другая будет, и тебе понравится куда больше, чем сегодня получилось.

— Я тебе все кишки повыдергаю, — пообещала ему Лекси злобно, на что блондин расхохотался:

— А я слышал, что ты из добреньких. Вот и доверяй после этого сплетникам!

Лекси нашла его через несколько дней — обуреваемая жаждой мести и чувством справедливости, она в самом деле собиралась убить этого засранца…

Но как-то так вышло, что в ходе яростной драки Спайк подмял ее под себя и поцеловал: насильно, крепко, прокусив ей губу и удовлетворенно расхохотавшись после того, как она прикусила ему губу в ответ.

— Я же обещал, что тебе понравится, pet, — шепнул он ей позже, когда Лекси блаженно растянулась на его плече, утомленная и обессиленная.

— Назовешь меня так еще раз, и я снова полезу в драку, — пообещала Брэнсон, усмехнувшись.

— Ну, тогда, как насчет sweetheart?.. — хмыкнул Спайк, рассеянно поглаживая ее плечико.

Он перестал убивать людей пачками через три недели.

Еще через две — убивал лишь изредка.

Спустя три месяца он ограничивался тем, что стирал человеку память после того, как питался им.

Лекси не только нравилось бороться с трудностями, она еще и неплохо умела это делать.

========== Клаус Майклсон/Кэролайн Форбс/Энзо Сент-Джон. TO/TVD. ==========

[Таймлайн где-то… Черт знает, какой это был сезон, но примерно тогда, когда началась отдельная линия TO.

Энзо уже появился, он друг Дэймона, который заявляется к Сальваторе для того, чтобы переждать неприятности, которых он себе нажил.

Форвуда уже нет, Хэйли в Новом Орлеане в плену у ведьм, Кэролайн на грани того, чтобы упасть в объятия Клауса, но появление Энзо меняет все]

— Она — особенная. Не такая, как другие. В ее волосах — солнце, в улыбке — нежность, во взгляде — любовь. Она — единственная для меня. Настоящая.

— Ты сошел с ума, Никлаус, — проговорил Элайджа в ответ на слова брата, неодобрительно покачав головой. — Кэролайн Форбс еще совсем ребенок, ее обратили в вампира до того, как ей исполнилось бы восемнадцать. Эта девочка абсолютно не та, кем кажется. Как ты можешь не видеть ее истинной сущности? Она…

— Еще одно слово, брат, и я вырву тебе печень, — пообещал Клаус холодно. — Я люблю ее. Кэролайн станет моей, и в Новый Орлеан я уеду лишь тогда, когда она согласится поехать со мной.

— Вырвешь печень? — хмыкнул Элайджа. — Серьезно? Брат, ты забываешься. Пелена, что упала тебе на глаза, становится опасной.

— Боишься, что от любви я впаду в маразм? — желчно усмехнулся гибрид. — Не волнуйся, я помню, что ты истинно бессмертен, и вырванная печень не погубит тебя. Но, согласись, лишиться печени дьявольски неприятно. Регенерация — противная штука…

— Мы не можем больше оставаться в Мистик-Фоллз, Никлаус, — прервал его Элайджа настойчиво. — Наш город нуждается в нас. Наша семья нуждается в нас.

— Эта шлюха и ее дитя, которое она понесла неизвестно от кого, совершенно не имеют отношения к моей семье, — досадливо поморщился Клаус. — Оставь меня, брат. Я не желаю больше говорить об этом.

— Она путается с тем вампиром, которого пустил под свою крышу Дэймон Сальваторе, — мрачно обронил Элайджа. — Твоя драгоценная Кэролайн. Кажется, его имя Энзо. Ребекка видела их вместе, мчащимися на его мотоцикле.

— Ложь, — глаза первородного гибрида опасно заблестели.

— Спроси у нее сам, — предложил Элайджа. — И пойми наконец, что эта девочка — совсем не то, чего ты ищешь. Ты явно не из тех, кто будет гонять ночи напролет на мотоцикле со своей любовницей. Тебе тысяча лет…

Вырванная печень и в самом деле не убила Элайджу, но доставила ему несколько неприятных мгновений.

***

— Я думал, ты не питаешься людьми, — протянул Энзо, с удовлетворением глядя, как Кэролайн отрывается от шеи своей жертвы и слизывает капельки крови из уголков собственных губ.

— Я сменила приоритеты, — отозвалась Кэролайн, томно улыбаясь.

В баре их было трое — бармен уже собирался запереть дверь, когда на парковке остановился мотоцикл, и очаровательная блондинка и ее спутник уговорили его передумать.

Кэролайн использовала внушение с явным удовольствием, да и клыки в горло бармена вонзила с упоением — и Энзо нравилось видеть, как она наслаждается своей сущностью.

В современном мире большинство вампиров были зажатыми и боялись любой тени — охотники свирепствовали повсюду, и обладатели клыков вынуждены были проявлять осторожность, сливаться с толпой, играть в людей, чтобы выжить.

Кэролайн была иной — дерзкой и жадной, упивающейся жизнью и каждым глотком крови…

Именно эта страсть, с которой юная блондиночка проводила каждую минуту, и притягивала Энзо к ней.

— Уедем со мной в Эл-Эй, красавица, — кажется, он предлагал ей это уже дюжину раз, и она снова ответила то, что говорила в таких случаях:

— Я не уверена, что это то, чего я хочу.

— Все еще колеблешься между мною и своим тысячелетним ухажером? — презрительно рассмеялся Энзо. — Неужели тебе так нравится всякая старая рухлядь?

— Дэймону не следует трепать своим поганым языком обо мне, — нахмурилась Кэролайн, отталкивая от себя бармена, который едва стоял на ногах от потери крови.

Бармен с глухим стоном упал на пол — как-то плавно опустился и затих.

Ни Кэролайн, ни Энзо не обратили на это особенного внимания.

— Я умею быть настойчивым в расспросах, Кэролайн, — отозвался Энзо. — К тому же, я должен знать о тебе все, раз планирую провести с тобой целую вечность.

— Ты так самонадеян, — хмыкнула блондинка. — Это что, моя карма? Все мужчины, которых я встречаю, уверены, что могут решать за меня.