XIRTAM. Забыть Агренду

Часть V. Лерадо. Возмездие мертвой руки

«В ночном бою применяют много огней и барабанов, в дневном бою применяют много знамен и значков. Этим вводят в заблуждение глаза и уши противника. Поэтому у армии можно отнять ее дух, у полководца можно отнять его сердце».

Сунь Цзы. Искусство войны.

1. Жопа с большой буквы «Ж»

Юг Республики Чад. Фаунистический резерв Саламат.

На рассвете АН-2 «Кукурузник» с озера Тибати (в Камеруне), пролетев около 800 км в направлении ост-норд-ост, приводнился на гладкую, как зеркало поверхность озера Иро (расположенного в Южном Чаде, всего в 100 км от границы Центрально-Африканской Республики). Камерунский пилот — лукуми и чадский паромщик — лукуми обменялись ослепительными улыбками и особым рукопожатием: две на две руки внахлест. Так же поздоровались с паромщиком оба гостя: доктор Стэн Зауэр и мисс Беата Мидгем. По легенде, они были не только сотрудниками ООН, но и паломниками — лукуми. Значит, никаких вопросов о визах. На паром (моторную лодку-плоскодонку), помимо контейнеров с авиа-посылками, были выгружены два велосипеда гостей, и оперативно доставлены на берег. На берегу паромщик — лукуми обменялся короткими фразами с лукуми — водителем маленького старого грузовика, и опять никаких вопросов. Гости, вместе с велосипедами, уже едут в кузове грузовика на юг по каменисто — глинистой полосе, которая тут называется «шоссе». Быстро тут не поедешь — ну и ладно…

По мере приближения к границе, «шоссе» становилось все хуже. Оно как будто таяло в глинистой полупустыне, пересеченной высохшими руслами ручьев и кое-где покрытой островками веников, образованных высокой травой и кустарником… А потом грузовик остановился, и стало ясно, что сравнительно комфортная часть пути закончилось. Стэн привычно спрыгнул из кузова на грунт, снял велосипеды, а потом помог слезть Беате. Водитель вышел из кабины и махнул рукой на юго-восток.

— Ндэле там, полтораста километров.

— А Баминги? — спросила Беата.

— Сразу, как начнется лес, так Баминги, — ответил тот, и повернулся к Стэну, — у тебя в рюкзаке есть хороший автомат, а?

— Есть, — ответил офицер Интерпола-2 (а теперь, еще и защитник биосферы).

— Держи наготове, — сказал водитель, — если что, сразу стреляй. Там такая страна. Еще я скажу так: на шоссе стоит блок-пост, туда не надо, вас застрелят из пулемета. Обходите слева. Там тропа. Ехать нельзя, пройти можно. Потом, выходите обратно на шоссе, оно прямо до Ндэле. Если увидите людей с оружием, то уйдите с шоссе, и переждите.

Поблагодарив водителя, снова обменявшись с ним специальными рукопожатиями по обычаю лукуми, Стэн и Беата оседлали велосипеды и двинулись на юг. После полутора часов увлекательной езды по суррогату дороги, они оказались в двух километрах от границы, и Стэн дал знак остановиться.

— Что-то не так? — настороженно спросила Беата.

— Просто, я хочу использовать этот холм, — он показал рукой на примерно 50-метровую глинистую высотку, — за мной не поднимайтесь, ждите у подошвы.

— Почему? — спросила она.

— Потому, что лезть на высотки в таких местах надо по правилам, иначе вы мгновенно превращаетесь в живую мишень для любого снайпера в радиусе мили.

— Вы хотите посмотреть, чей сейчас блок-пост?

— Да. Я вообще хочу осмотреться, но в первую очередь меня интересует блок-пост. Мы исходили из того, что там продолжают оставаться миротворцы, и мы можем связаться через штаб с комендантом поста, чтобы остановиться там на сегодня и выяснить, как обстоят дела, а возможно, и решить вопрос с транспортом до Ндэле. Но уверенность симпатичного парня, который нас вез, в том, что миротворцы стреляют из пулемета по мирным жителям, наводит на размышления. Есть небольшая вероятность, что парень ошибается, но более вероятная версия: что миротворцы спятили от ужаса, и открывают огонь по кому угодно. Есть также вероятность, что миротворцев выбили, и блок-пост контролируется кем-то из местных экстремистов, хотя данных об этом не поступало.

— А что мы будем делать, если их действительно выбили?

— Сначала мы выясним так это, или нет, — ответил Стэн, — ждите здесь и ни при каких обстоятельствах не высовывайтесь. Это понятно?

— Это понятно, — в тон ему откликнулась она.

Стэн кивнул, извлек из рюкзака китайский армейский автомат «Chang Feng», вынул из бокового кармана штормовки чешский пистолет «CZ-75» и спросил:

— Вы умеете пользоваться таким инструментом?

— Я умею. Но у меня есть своя игрушка, более привычная, — Беата продемонстрировала современный спортивный «Наган» 5.56 мм, с дизайном, как у модели 1895-го года.

— ОК, — он снова кивнул, — только не стреляйте без причины, это демаскирует позицию.

Сделав это ценное замечание, Стэн двинулся на «природный наблюдательный пункт», педантично выполняя правила, чтобы не оказаться замеченным со стороны вероятного противника. Через четверть часа, он удобно устроился на вершине холма, около центра островка зеленовато-желтой травы, достал бинокль и занялся наблюдением, не забывая следить, чтобы солнце не падало на объективы (солнце на стеклах, как известно, дает демаскирующие блики, что нередко приводит к приходу пули снайпера между глаз).

Довольно скоро подтвердились худшие подозрения. Блок-пост был очень аккуратно захвачен. Почти ничего не заметно — только в нескольких стеклах дырочки от пуль с паутинками трещин, и в двух местах на стене характерные бурые брызги. Подобные мелочи обычно не привлекают внимания, но кроме этого, наблюдалось еще скопление крупных птиц — падальщиков около густых кустов в сотне метров от шлагбаума. По сложившейся практике, трупы на центрально-африканских войнах бросают в кустах. Возиться лень, тем более — если не собираешься задерживаться в данном месте. Стэн предположил, что группа, «зачистившая» миротворцев, устроила здесь засаду, но не долговременную. Сейчас, эта группа, переодевшись в униформу миротворцев, весьма достоверно изображает, что все ОК. У шлагбаума стоит часовой, на вышке — тоже и, наверное, по рации кто-то отвечает на стереотипные вызовы. Поэтому нет данных, что блок-пост захвачен. Вопрос: как быть дальше? Обходить блок-пост и ехать в Ндэле на велосипедах, рискуя напороться на банду? Стэн спустился с холма и — не увидел около велосипедов Беату. К рулю одного из велосипедов была скотчем приклеена записка.

В записке (карандашом, и корявым почерком) сообщалось:

«Я лейтенант Мансур Эл-Наби, из иорданского контингента UN, и я не хочу зла твоей женщине, комиссар Зауэр. Я ее забрал, чтобы встретиться с тобой. У меня труп Хубо Лерадо, замороженный. Я хочу его продать. Я знаю, его купят за большие деньги. Ты поможешь мне его продать, а я верну тебе твою женщину вообще бесплатно. Так мы разойдемся, и не будем ссориться. Приходи на блок-пост, поговорим».

Стэн сжал зубы и мысленно выругался. У него ведь было предчувствие, что эта юная любительница игры в ковбоев и индейцев непременно влипнет в какое-нибудь дерьмо. Натурально, она влипла, и он вместе с ней, поскольку бросить ее никак не получалось. Успокоившись немного, Стэн набрал по спутниковому телефону адрес сетевой базы департамента персонала миротворческих миссий ООН, вбил пароль, и открыл каталог «Contingent-Chad-CAR». Как оказалось, тот миротворческий контингент, к которому относился пограничный блок-пост на дороге из Саламат — Иро, состоял из иорданцев и французов, и в списке иорданских офицеров значился лейтенант Мансур Эл-Наби.

Еще раз выругавшись, Стэн мысленно восстановил картину инцидента на блок-посту. Иорданцы то ли сами застрелили Лерадо, то ли нашли его труп и, решили, что на этом можно хорошо заработать. А французы оказались досадной помехой, и теперь кормят падальщиков в кустах. О манере иорданских миротворцев стрелять по своим, в ООН известно давно. 1995-й год — Босния, 2004-й — Косово, 2009-й — Гаити. Впрочем, если смотреть на это с иорданской (ортодоксально исламской) позиции, то «неверные» по определению не могут считаться «своими». Значит, можно их «зачистить». А дальше технический вопрос: как продать труп Лерадо? И тут приходит info, что в ближайшее время на блок-пост может прибыть комиссар Зауэр, без охраны. Какая удача…