Я - АЛКАШ

– Ну, зачем вам платить, каким-то «левым» пацанам, когда я могу вам сам возить ваше барахло, - как-то закинул я удочку, скромно потупив глаза.
– За умеренную плату, конечно же. Я буду брать с вас в два раза меньше.

Через пару дней я пожалел, что надел это ярмо, но уговор дороже денег. Да к тому же все финансовые источники к тому времени окончательно иссякли, а занимать я уже больше не мог. Да мне уже никто и не давал. Тут, кстати, мне очень подсуропила супруга, которая чуть ли не всему рынку строго-настрого наказала денег мне, взаймы, не давать. Вот и пришлось мне потеть, кряхтеть, но таскать, эти чёртовы тележки. Но тут у одной жёниной подружки сожителя выгнали с работы за систематические прогулы и выпивоны, и стал Серёга моим напарником. Мы с ним, чтобы не терять в заработке, взяли на себя ещё пару клиенток, и вдвоём работа пошла веселее. Паренёк Серёга был хоть и моложе меня, но работы не боялся, и чувство юмора у него имелось, да и собутыльник был прекрасный. Пьяным был также весел, не бычился и не гнал всякую пургу. В общем, мы сработались.

Не скажу, что моя супруга была в восторге от того, что я теперь каждый день ошивался на рынке и мозолил ей глаза. Но со временем она смирилась и даже, как я понимаю, ей в очередной раз пришла в голову идея меня «спасти». Идея была утопичной с самого начала, ибо хотя накал и спадал потихоньку, и по поводу долгов меня донимали всё меньше и меньше, но сами-то долги не исчезли. Я по-прежнему вздрагивал от звонка домашнего телефона, всё также ходил по улицам, оглядываясь и озираясь. И потому ни о каком прекращении пития не могло быть и речи. Не искоренив «причину», а это было невозможно в принципе, долги мои сами собой, естественно, испариться не могли, и всякие нехорошие дяди наверняка ещё не оставили надежду с меня «получить», нельзя было бороться и со «следствием», то есть моим пьянством. Но женщины, есть женщины, они всегда почему-то путают эти два понятия – «причина» и «следствие», часто меняя их местами.

Короче говоря, жена решила, что уж лучше я буду на виду, что она сама будет мне платить, и таким образом регулировать моё питие. Как бы ни хуй! Но я старался её не разубеждать – блажен кто верует! К тому же общение с «рыночными» людьми меня отвлекало от грустных мыслей, да и моё постоянное нахождение на рынке успокаивало моих кредиторов. Вот он я – здесь, не сдох и не сбежал. И пусть, думали они, этот урод бродит по белу свету, пока мы не придумаем, как же всё-таки скачать с него долг. Как видите, все были довольны. Ну, и хрен с ними!

– Так почему мне сегодня нельзя пропить честно заработанное? – спросил я жену, когда последняя сумка с товаром заняла своё положенное место в квартире предприимчивой старушки из соседнего с рынком дома. Бабуля сдавала трём рыночным предпринимательницам часть своих апартаментов под хранилище их турецких тряпок, неплохая прибавка к пенсии. Впрочем, почти все жильцы этого дома занимались тем же самым. Как видите рынок кормил не только самих коммерсантов и их семьи. Ещё множество людей были втянуты в товарно-денежные отношения.

– Завтра мы с тобой поедем к одной женщине...
– жена почему-то замешкалась, явно подбирала слова, чтобы продолжить.
– В общем, ты должен быть трезвым…более-менее.

– Что за женщина? Говори конкретно, иначе ничего не гарантирую, - мы спускались по лестнице, и я в окно видел, как Серёга уже получает с жёниных подружаек наши денежки.
– Кстати, сударыня не мешало бы и рассчитаться.

– Да, на! – жена достала из кошелька причитаемые с неё нам с Серёгой купюры.
– Хватит лопать-то! Ведь еле ползёте с тележками, того и гляди упадёте!

– Не боись! – я спрятал деньги в карман джинсов.
– Ну, так что за баба-то, а?

– Давай здесь покурим. Не хочу при девках разговаривать, - не доходя один пролёт до выхода, мы остановились и закурили: я дешёвую «Приму», жена стильный «Лаки страйк».

– Я тут с Нелькой разговаривала, - жена глубоко затянулась и пристально посмотрела на меня, выдыхая дым (её подругу, Нелю, я терпеть, не мог, и она об этом прекрасно знала), - так вот она мне дала адрес одной целительницы, и посоветовала съездить с тобой к ней…

– Всё! Дальше можешь не продолжать! – я выбросил «примину» и направился к выходу.

– Да подожди ты! – жена схватила меня за руку.
– Она не от пьянства лечит. Она помогает решать проблемы…

– Неужели?! – я всё-таки остановился и решил дослушать весь этот бред до конца.

– Я уже посылала с Нелькой этой женщине твою фотографию…Подожди! Не говори ничего! – жена даже прикрыла мне рот рукой.
– И она почти всё точно сказала: «что у тебя и почему». Но теперь ей нужно с тобой лично увидеться. И я договорилась на завтра. Но если ты будешь с похмелья, то ничего не получится, так что не пей сегодня, пожалуйста. Завтра рано ехать.

– А денег она, случайно взаймы не даёт, а? – я отобрал у жены недокуренную сигарету и с удовольствием затянулся хорошим табаком.
– Ладно, чёрт с тобой, всё равно ведь не отстанешь! Ну, пивка-то после трудового дня я могу попить?

– Пива выпей. Я сейчас поеду к Нельке, а ты поезжай домой и ложись спать, завтра рано поедем.

– Надеюсь на «тачке»? Я на автобусе не поеду, - мы вышли из подъезда.
– Кстати, а как эту колдунью зовут?

– Она не колдунья! Тиши ты, - жена зашипела на меня, она явно не хотела посвящать в свои тайны подружек.
– Элеонора её зовут.

– А! Ну, конечно! – мне стало почему-то ужасно смешно.
– Как же ещё иначе её могут звать!

– Дурак! – обычно жена на мой счёт употребляла более жёсткие выражения.

Тётеньки двинулись на стоянку такси, коммерсантам не пристало толкаться в общественном транспорте, а мы с Серёгой направили свои стопы по знакомому маршруту. Уютный буфет областного «Дома крестьянина» уже давно нас ждал.

Невзрачная двухэтажная гостиница, «Дом крестьянина», была построена, наверное, ещё при Хрущёве. И по идеи должна была служить прибежищем колхозников, привезшим свои товары для продажи на расположенном на этой же улице рынке. В гостинице была даже баня, а при бане буфет с подачей пива и горячительных напитков. Рынок давно уже перестал быть «колхозным» и мог спокойно называться «кавказским». Номера в гостинице были отданы в аренду, а вот буфет по-прежнему функционировал. И самое смешное, что его внутренний интерьер ни сколько не изменился со времён Никиты Сергеича, ну, уж со времён Леонида Ильича это точно. Но мне тут нравилось. Я ещё студентом захаживал в «Крестьянку» частенько: дёшево и сердито, и всегда пиво бутылочное было. Вот и теперь, когда я стал трудиться на благо «барахолочной» братии, а вещевой рынок как раз расположился недалеко от бывшего «колхозного», буфет стал для меня вторым домом. После трудового дня мы с Серёгой часть заработанных денег оставляли здесь, стоя за липким от пролитого пива высоким столиком на шатающейся ножке. Условия в «Крестьянке» были самые убогие, контингент соответствующий, но атмосфера душевная. Где же ещё выпить мужикам, которые не вписались в борьбу за «первичное накопление капитала»?

Хотя кондиционера в помещении буфета отродясь не было, но по сравнению с уличной духотой жаркого июльского вечера здесь было даже прохладно. Правда густейший коктейль из ароматов пота, перегара, пролитого пива и нарезанного репчатого лука, которым была густо посыпана селёдка, наипервейшая закуска в данном заведении, поначалу немного ударял в нос, но это только на несколько минут. Нам ли привередничать. Мы заняли свой любимый столик, кивнули буфетчице и Серёга продолжил свой рассказ:

– Я давно уже знал, что он играет. Но знал и знал, денег-то всё равно нет. А тут, прикинь, забегаю с утра «соточку» махнуть… Кстати, а куда ты утром подевался? Я мешки расставил, девки уже начали шмотки развешивать – смотрю, а тебя и нет…

– Даа, - я махнул рукой, - Друганы мои нарисовались. Опять разговоры разговаривали. Заебали меня уже в мумию!

– Это насчёт денег, что ли? – Серёга сделал серьезное лицо.
– Чё, они ни как не отстанут, да?

– Да, ладно, всё путём, - я не любил обсуждать свои дела с посторонними. Помочь всё равно люди ни чем не смогут, а говорить на тему своих долгов у меня никакого желания не было. Да и к чему загружать людей своими проблемами, у каждого своих хватало, - давай говори, что там дальше-то было? И это, возьми пивка, что ли, что-то пить охота.