Я - АЛКАШ

– Щас тачку вызовем, - Алик с трудом выбрался из-за стола и пошёл к выходу.

Голова у меня кружилась, в глазах двоилось, но я таки рассмотрел, что в бутылки виски ещё немного оставалось. Я аккуратно всё вылил в фужер и выпил. Подошедшую официантку я не сразу заметил, и даже немного вздрогнул, когда девушка обратилась ко мне.

– А где Алик? – моего шефа здесь положительно знали все, - Он платить будет, или опять на него записать?

– Записать? – я с трудом понимал, о чём идёт речь, - Я не знаю,…он пошёл тачку вызывать, ик…

– Таак, понятно, - неопределённо протянула девушка и стала собирать на поднос грязную посуду.

Это её «таак» мне очень не понравилось, и я стал нервно оглядываться, ища Алика глазами. Не хватало ещё, чтобы он меня бросил без копейки денег и с неоплаченным счётом. Девушка, собрав посуду, ушла, а я даже не понял, откуда Алик появился.

– Всё, пошли. Сейчас тачка подъедет, - Алик достал из пачки последнюю сигарету, а саму пачку смял и бросил на пол.
– Вставай, давай!

– Тут официантка подходила, - я только со второй попытки сумел подняться, - на счёт оплаты, ик, блядь,…интересовалась…

– Всё решено, - волосы у Алика были сырыми, он явно успел забежать в туалет умыться.
– Пошли.

– Блин, а грешным делом подумал, что ты слинял, - мы вышли на улицу, и на морозном январском воздухе мне стало легче.

– Я друзей не кидаю, - усмехнулся Алик, а потом на самое ухо шепнул мне, - для этого знаешь, сколько лохов есть, ууу…

В тёплой тачке я уснул, и когда мы подъехали к моему дому Алик с трудом растолкал меня и даже проводил до самой двери квартиры. Помню только, что я упал на свой продавленный диван, не раздеваясь, но выданные шефом деньги аккуратно спрятал в наволочку подушки.

Еле дождавшись утром открытия ближайшей забегаловки и выскочив на улицу, я уже точно знал, что соглашусь на предложение Алика. А уже после первого выпитого стакана, моя решительность стала ещё крепче. Я был готов на всё, по крайней мере, мне так тогда казалось.

И так, я согласился. Алику и его подельнику, когда я уже порядочно «на кочерге» припёрся в назначенное время по указанному адресу, не пришлось меня долго уговаривать. Я им так и заявил, что мол, не хера меня убалтывать, я всё уже просёк и давайте перейдём к деталям. Алик радостно засуетился, и только несколько раз повторил, что даже если нас накроют, то он всё возьмёт на себя, и я в худшем случае буду проходить по делу свидетелем. А вот заработать я смогу много, надолго хватит.

А теперь – стоп! Подробностей о том, что происходило дальше, не будет. И не важно, что это уже дела давно минувших дней, и что срок давности истёк, да и все виновные, в том числе и мой неугомонный шеф, понесли заслуженное наказание, и уже отсидели своё. Не будет и всё – я так решил. Не самая приятная страница в моей биографии, и нет никакого желания ворошить прошлое. Тут больше интересно то, как человек далёкий от криминального мира и честно признаться, боящийся вступать в противоречия с законом, может легко вступить на скользкую дорожку, находясь в постоянном пьяном угаре. Как спиртное снимает все тормоза и ограничения, как затуманенное сознание легко поддаётся на уговоры, не понимая последствий, как непринуждённо переступается черта, отделяющая реальный мир нормальных людей, от «зазеркалья» уголовной среды – вот что главное, вот от чего хочется предостеречь.

В общем и целом обещанных Аликом денег я, конечно же, не получил. Кинуть партнёра по «кидалову» - это в стиле Алика. Всё было рассчитано им до мелочей: я что, пойду куда-то жаловаться? А стоит коготку увязнуть, тут и птичке конец. Дальше больше, и вот я уже сорваться не могу при всём желании. Да, спасибо Алик, за великую науку!

Развязка наступила довольно-таки просто. Алика взяли менты, кто его сдал, я не знаю, хотя кое-какие мысли у меня на этот счёт имеются. А потом приняли и меня.

Когда ранним майским утром в дверь моей квартиры зло и требовательно позвонили, то я сразу понял, что это за мной. Видя, как меня трясёт от страха и похмелья, опера даже не стали надевать на меня наручники, а тихо и мирно засунули в уазик и повезли в «зазеркалье».

 А потом, уже в отделе, налив мне полстакана водки, менты тоже люди, усталый и пожилой дознаватель, проводивший предварительное следствие, покачав головой, сказал:

– Ну, и куда ты полез, паря? Ты ж из тех, кто «не украсть, не покараулить». Эх, и куда ж вы лезете, мать вашу!

Наверное, дальше должна следовать фраза о том, что «от слов дознавателя на меня повеяло тюремной парашей» и тому подобное, но… Но, я чётко помню, что в этот момент меня занимал только один вопрос – а нальёт ли мне усталый мент ещё, или нет?

Меру пресечения мне определили в виде «подписки о невыезде», вот поэтому-то я и загорал летом 98-ого на озере в своём микрорайоне, почти трезвый, готовился так сказать к отправке «на нары». Но бог миловал, на суде я шёл свидетелем. Алик всё взял на себя.

 С тех пор я чту Уголовный кодекс, и как бы сказал товарищ Бендер – «это моя слабость».

И опять только спиртное и поддерживало меня тогда. Я даже на допросы к следователю ходил «под мухой». Она, следаком была женщина, всё прекрасно видела, но ничего не говорила. Под статью она меня, правда, лихо подвела, но бог миловал!

А пил я тогда всякие настойки, недорогие и не очень крепкие. Но видимо «химии» в них было выше крыши. Однажды утром я увидел, что нижняя губа у меня каким-то неестественным образом вывернута наружу. Пришлось даже пойти в больницу: кожник послал меня к зубному, зубной к венерологу, а тот огорошил меня предположением, что это сифилис. Это было смешно, потому, что я уже года полтора как не спал с женщинами, даже с женой. Но, в конце концов, пришли к диагнозу, что у меня сильная аллергия. Вот, такой вот хернёй поят нас, дорогие товарищи! 

ГЛАВА 13. КРИЗИС С ПОСЛЕДУЮЩИМ ВЫЗДОРОВЛЕНИЕМ

январь 1999г.

1999 год от рождества Христова я встретил, как и предыдущие пять, то есть вообще ни как. Пьянка, начатая по поводу увольнения с работы (а точнее деньги появились, не ахти какие, но всё- таки), плавно переросла в лёгкий запой, закончившийся, аж 3 января. Звон курантов, слова президента «Дорогие, россияне..» были естественно пропущены. «Ну что ж, - философски думал я, лёжа на диване и уставившись в телевизор, - значит, и этот год проведем в пьяном угаре. Начали с похмельного синдрома – продолжение, как говорится, последует».

Но уже 7 января произошло событие, которое на меня очень сильно подействовало. Умер мой близкий товарищ и собутыльник Лерыч. Умер прямо в Рождество, умер тихо в своей постели, не дождавшись врача, который бы поставил ему спасительную капельницу. Лерыч пил уже третий месяц (он тоже, кстати, прошел в своё время «кодирование») и без капельницы с гимодезом из запоя бы уже не вышел. Но в праздничные дни тяжело найти врача и лекарства, его жена металась по всему городу, нашла, но как оказалось уже поздно. Было Лерычу 33 года.