Я блогер

– Попробуйте с сыром, – предложил я.

– Хочешь, чтоб вместо персика у меня во рту появился привкус сыра? – хмыкнул Петр Алексеевич. – Нет, спасибо.

– Вы просто попробуйте, – настоял я.

– Наливай, Максим.

Мы пересеклись с бывшим военным взглядами. Я не отвел глаза, зная, что на переговорах с такими людьми, как Петр Алексеевич важно показать свой стержень.

Потом разлил последние pisco, и бутылка оказалась пуста. Подвинул бокал Назарову и увидел на его лице одобрение. Коньячные бокалы были наполнены почти наполовину. Хотелось верить, что ситуацию удастся переломить, заказчик, наконец, подпишет многострадальный контракт, и в красивом ламинированном меню ресторана появится мой чилийский алкоголь.

3. Судьбоносный пранк

Назаров вновь пропустил мимо ушей все мои призывы провести полноценную дегустацию. Разве что после последней рюмки закусил сыром. Он подозвал официанта, велел подать нам вторую бутылку «огненной воды», а сам грузно поднялся из-за стола.

– Отлучусь на секундочку, – сообщил он извиняющимся тоном.

Я полагал, что его поведет, но ничего подобного не произошло. Заказчик был ни в одном глазу. Будто не было выпитой бутылки на двоих в течение всего-то получаса. Он только покраснел, да стал еще более хмурым, чем прежде. Впрочем, Петр Алексеевич был крепким мужиком, привычным к водочке. Сказать тоже самое о себе я не мог. Голова кружилась, я чувствовал, что быстро пьянею. Уходом Назарова можно было воспользоваться, как шансом перевести дух. Я сполоснул горло прохладной минералкой, в горле защекотали газы. В зале играла расслабляющая музыка, сейчас она раздражала и мешала сосредоточиться. Я не нашел ничего лучше, чем закрыть глаза. Плавно круговыми движениями помассировал свои виски.

Сбоку послышались шаги. За свободный столик напротив нас уселся худощавый парень из тех, кого сразу замечаешь. На вид ему было немногим больше двадцати лет. Парень был одет в бейсболку, повернутую козырьком назад, легкий пиджак поверх майки с вышитым бисером черепом. Я обратил внимание на его татуировку на шее, в форме схематически изображенного импульса, как на кардиограммах. Выглядело круто. Парень мельком, как бы невзначай взглянул на меня. Упал на диван у столика. Я заметил, что молодой человек то и дело что-то бурчит себе под нос, но не придал этому значения.

– Апельсиновый фреш! – он мило улыбнулся официантке.

Затем, еще некоторое время, ерзал задницей по дивану, при этом то и дело косился куда-то в сторону.

Он продолжал разговаривать сам с собой, а когда в конце концов уселся, то поднял большой палец. Не осталось сомнений, что он не странный, а под чем-то.

Впрочем, я быстро потерял к нему интерес и попытался сосредоточиться. Сейчас самое время было вспомнить, какие козыри я могу вытащить из рукава, на что еще надавить, чтобы подписать столь нужный для меня контракт. Возможно, стоило рассказать Назарову, что даже в Москве не так много мест, в коктейльных картах которых присутствует напиток с Острова Пасхи? Я задумчиво мял в руках бумажную салфетку, когда над самым ухом раздалось.

– Скажете который час?

Голос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнул и обернулся к говорившему. Передо мной стоял тот самый татуированный молодой человек из-за соседнего столика. Он широко улыбался, и я заметил, что его взгляд немного косит. Выглядело все это необычно. Вблизи его придурковатая кепка вкупе с яркими татуировками на руках и шее смотрелись не так привлекательно, как издалека. Я кивнул, взглянул на свои наручные часы.

– Без двадцати четыре.

Молодой человек отрывисто кивнул. Я обратил внимание, что из переднего кармана его штанов тянется провод наушников. Скорее всего, там лежал телефон. Я удивился, зачем ему понадобилось спрашивать, который сейчас час, если он мог узнать время на своем мобильнике, но разбираться не стал.

– Спасибо, – парень покосился на бутылку на нашем столе, с интересом спросил. – Все-таки попробую угадать сам, кашаса? Нет-нет-нет, – он покачал головой. – Это ром?

– Не совсем, – сухо ответил я, честно говоря, заводить разговор желания не было.

– Что тогда?

– Чилийский напиток, называется pisco.

– М-м, – задумчиво протянул мой неожиданно появившийся собеседник. – Могу посмотреть?

Я пожал плечами. Почему бы и нет. Парень взял бутылку, ловко подкинул ее, мельком скользнул взглядом по этикетке. Вряд ли он сумел бы разобрать на ней хотя бы пару слов.

– Это не та самая штуковина, которая продается в виде статуй каменных истуканов? – спросил он.

– Статуи Моаи, – поправил я.

– Круто, люблю хороший алкоголь, – как-то мечтательно протянул он.

Я легонько хлопнул его по плечу и улыбнулся. Он понял мой намек, поэтому вернулся к своему столику, переглядываясь по сторонам. Все же выглядел парнишка придурковато, да к тому же снова начал что-то бормотать себе под нос.

В дальнем конце зала появился Петр Алексеевич. Он шел неспеша, из-за лишнего веса будто бы переваливался с ноги на ногу, тяжело дышал. Как и я, заказчик сразу обратил внимание на паренька с татуировками за соседним столиком. Я заметил, как поползла вверх бровь Назарова при виде «кардиограммы» на шее. Офицер грубо одернул свой задравшийся пиджак, который вряд ли застегивался на последние пару пуговиц из-за большого пуза. Он с недовольным видом уселся на стул. Я решил, что самая пора перейти в наступление.

– Вы просили объяснить, почему виски должны быть включены в вашу коктейльную карту. Давайте остановимся на преимуществах данного продукта более подробно, – предложил я.

Петр Алексеевич накуксился.

– Максим, с конкурентными преимуществами твоей продукции я успел познакомиться до нашей встречи, – заявил он. – Если бы я посчитал, что твой чилийский алкоголь не достоин коктейльной карты в моем ресторане, то давно остановил бы переговоры.

Это действительно было так. Следовало отдать должное Эду, он доблестно провел переговоры с людьми Назарова и сумел убедить его команду в том, что pisco, как ничто другое подходит для коктейльной карты ресторанной сети. Дело оставалось за малым – уладить последние формальности с Назаровым.

– Раз так, предлагаю пожать руки, Петр Алексеевич, – рискнул я.

– Э-ты, гонщик, – заказчик растер затекшую шею. – Знаешь Макс, вот все хорошо, кроме одного, – задумчиво протянул он.

Весь во внимании я ждал, когда Назаров продолжит.

– Твой алкоголь стоит чертову кучу денег, – забурчал он. – Вот правда, дорого. В нашей коктейльной карте ценник выше двух с половиной тысяч имеет только коньяк. А ты предлагаешь за эти деньги виноградный разбавленный самогон. Если говорить откровенно, это ведь самогонка, Макс? Если по чесноку? Да еще и разбавленная.

Ну не идиот ли? Мне стоило приложить над собой усилия, чтобы не озвучить этот вопрос. Сказал я совершенно другое.

– Вы же знаете, что это не так.

– Знаю, не знаю… – невнятно прожевал заказчик.

– Давайте еще по одной Петр Алексеевич? Вы как? – я решил, что будет лучше не копать дальше эту тему и переключил внимание Назарова.

Он пожал плечами. Мол, отчего бы и нет. Как я уже понял, выпить он был не прочь. Проскользнула мысль, что, возможно, не так уж и погорячился Эдик, когда привез сюда целый ящик чилийского алкоголя. Что если Петр Алексеевич вслед за второй бутылкой потребует третью. От этой мысли стало не по себе, но я не готов был отступать. Если надо выпью вслед за второй и третью!

– Раз уж принес, разливай, не будешь же уносить обратно? – он переплел пальцы на руках, вкрадчиво, как бы невзначай добавил. – Только учти, Максим, контракта сегодня не будет. Это я так, чтобы ты знал и потом не задавал глупых вопросов.

Дрогнула рука, которой я наливал pisco в его стакан, я за малым не расплескал pisco по столу.

– Не проблема, разумнее подписать контракт у вас или у меня в офисе. Как вам будет удобней, так и поступим? Что скажете?

Я, наконец, разлил pisco по стаканам, поставил бутылку и спрятал руки со вспотевшими от волнения ладонями под стол.