Я - богиня на измене

Картинка померкла, и последнее, что я видела, лицо леди Ингрейны, когда с утра ей сказали, что ее муж был убит накануне вечером. Она прижимает к груди расшитое покрывало, а по ее лицу текут слезы.

— Чудеса Мерлина дали людям веру в то, что вас всегда можно обмануть, — снова повторило зеркало. — И люди просто перестают в вас верить…

На зеркальной глади снова появилось дерево, а потом померкло. Из темноты проступал убогий силуэт какой-то деревеньки.

— Судьба, будь к нам благосклонна, — кричали крестьяне, падая ниц. — Они стояли на грязной площади возле колодца и молились, подняв глаза вверх. — Услышьте наши мольбы!

Где-то орал ребенок, хрюкала свинья и кошка рожала ежика.

— Милостивая судьба, — кричала молодая крестьянка, заливаясь слезами. — Услышь нас!

— Слышу-слышу! — мрачно заметила я, глядя себе под ноги в поисках упавшего настроения.

— Богиня судьбы! — встал трясущийся старик в дранной серой хламиде. — Внемлите нашим мольбам! Великий король Артур жаловал сэру Гавейну земли и несколько деревень. Он собирается строить замок вон на том холме близ нашей деревни!

— Так вам хоть дороги сделают, будете процветающим городом, — заметила я, не понимая причину паники.

— Если раньше нас набегами грабили, то потом постоянно грабить будут! Понравилась свинья — к столу господина! А ты, пошел прочь! Никаких денег не получишь, — причитала немолодая растрепанная женщина в старом платье. — И девок наших всех в замок заберут! Рыцарям тоже потеха нужна! Помогите! У меня две дочери! Не отдам кровиночек!

— Я подумаю, как вам помочь, — вздохнула я, глядя на то, как крестьяне снова упали на колени.— Но вы на всякий случай попробуйте переехать всей деревней!

— Его послы сегодня прибудут сюда! Будут место смотреть! —взмолились крестьяне. — Эх, придется просить Мерлина!

Что? Мерлина? Да они сумасше… Постойте! Сумасшедшие? Я посмотрела на крестьян, а потом вспомнила Мерлина и улыбнулась. Сейчас я обеспечу сэру Гавейну буйных соседей!

— Вы можете явиться к ним, — заметило зеркало, видя мое замешательство по поводу помешательства. — Вот только облик в тайне сохраните…

В моих руках очутилась белая маска с прорезями для глаз.

— Придайте лик себе любой, что быть неузнанной толпой! — нараспев прочитало зеркало, пока я меряла ее, глядя на себя в зеркало. На секунду я увидела в отражении старушенцию в старом рубище.

— Сейчас к вам придет старуха и скажет, как правильно поступить! — ответила я, глядя на свое сморщенное лицо и на дрожащие узловатые пальцы, пока крестьяне переглядывались и пожимали плечами. «Едут!!!», — послышался чей-то истеричный голос. «Посланники Сэра Гавейна!», — в деревню влетел запыхавшийся паренек, указывая пальцем в сторону пыльной дороги.

— Только видел… Миновали озеро… — пытался перевести дух разведчик, а все забегали. Передо мной появился зеркальный коридор, а я опасливо шагнула в него. Через пару мгновений в лицо подул ветер, неся запах свежего навоза, а я осмотрелась по сторонам, глядя на застывших от изумления крестьян.

— Меня послала богиня судьбы! — произнесла я, опираясь на клюку. — Чтоб уберечь вас от беды! Делайте то, что я вам скажу! Вам нужно притвориться безумцами!

— Что??? — на меня уставились крестьяне, а потом посмотрели друг на друга. — А как это? Вы нам скажите, что нужно делать, мы сделаем! Мы не понимаем, о, посланница судьбы, что вы говорите!

Я тяжко выдохнула, глядя на дебелого детину.

— Ты у нас кто? — я посмотрела на заросшее лицо, старую льняную рубаху и могучие руки.

— Дровосек! — буркнул детина, у которого за поясом заткнут топор. Я выхватила горшок с остатками какой-то каши из рук ничего не понимающей крестьянки и надела ему на голову, отобрала топор и бросила его на землю. В руках какого-то мужика была скользкая рыбина не первой свежести, а я сунула ее в руки ничего не понимающего детине.

— Руби дерево! Представь, что это топор! — закатила глаза я, поглядывая на то, как рыбина пару раз ударила об дерево.

— Но ведь не рубится! — удивился детина, а по его волосам стекала каша.

— Руби молча! — суетилась я, глядя на ошарашенных крестьян, которые не понимали, что происходит. Чей-то голосок наивно поинтересовался: «А это поможет?». Я схватила старое белье, развешенное по забору, сунула в руки полной женщине и показала на пыль.

— Ты у нас стираешь в пыли! — бегала я, глядя, как женщина послушно стала валять белье в грязи и делать вид, что стирает. — Дед! Куда пошел! Ты у нас кукарекать будешь. Посидел, посидел, а потом: «Кукареку!!!».

Через минут десять послышался топот всадников, а я смотрела на маленький филиал дурдома, который вошел в раж. В деревню въехала группа всадников в синих плащах, поднимая дорожную пыль, от которой я закашлялась.

— Добро пожаловать, — противным голосом заметила я, выходя к ним. — Мы так рады вас видеть!

Я схватила булыжник, положила его на тряпку, чинно вынося его застывшим рыцарям. Посланники сэр Гавейна осматривались по сторонам, а дед с кряхтением взобрался на заборчик из веток и сипло заорал: «Кукареку!».

— Милости просим в деревню Верхние Губы! — выдала я, поклонившись, чтобы побороть приступ хохота.

— Что здесь происходит? — один из конников нервно сглотнул, а я уже распрямилась, делая серьезное лицо. — Что с ними такое? Надо будет доложить сэру Гавейну!

— Слыхали, что вы у нас строиться собрались? Наши новые соседушки? Мы будем называть вас Нижние Губы! Будем дружить Губами! — задорненько выдала я, наслаждаясь произведенным эффектом. — А деревня у нас хорошая, работящая! Никто без дела не сидит!

— А что он делает? — прищурились всадники, глядя на моего усердного дровосека.

— Так это ж дровосек! Наскребли мать с отцом мозги по сусекам и родили дровосека! А парень он умелый, рукастый! — нахваливала я, глядя на старания детины. — Недавно к нам пришел! Тоже поначалу ничего не понимал, говорил, что топором деревья рубят! А потом взялся за ум, и правильно рубить начал! Вон прачка! Пришла к нам и говорит, кто, дескать, в грязи белье стирает? А как его стирать-то иначе? Ничего, постояла с нами, а потом поняла, как правильно! Не, ну поначалу все тут странные приходят, вопросы задают, а потом нормально!

— Кукареку! — орал дед, поглядывая на нас.

— Вон, петух… На смену моему деду пришел… — вздохнула я, глядя на рыцарей в собственном соку. — Моего-то зарубили…

— Кто? — спросили всадники, переглядываясь и ужасаясь.

— Да кто ж его знает… Говорят, что я с топором за ним бегала… Хотела яйца снести. Приходил к нам чародей один… Говорит, что, дескать, все, кто тутоньки селятся, все того… Что говорил? Непоня-я-ятно. Говорил, что уезжать отседова надобно, — воодушевленно развлекалась я, глядя на то, как рыцари повернули коней и дали деру. — Соседушки, куда это вы? У нас природа красивая! Постойте! Гостинец забыли!