Я - богиня на измене

Я грустно посмотрела на свою фигуру, понимая, что за ней следит столько мужиков, а толку никакого!

— Не знаю, что со мной, но когда Артур целует тебя, я мысленно медленно и с наслаждением отвинчиваю ему голову. Почему ты? Я задаю себе этот вопрос и не могу на него ответить… Почему не какая-нибудь прекрасная и тупая девица, гордая тем, что у нее на голове среди каравая и бубликов торчит корона? Я проклинаю тот день, когда тебя привезли в Камелот! — на меня пристально смотрели синие глаза, а древний лес притих, прислушиваясь к нашему разговору. Мне показалось, что стих даже птицы умолкли, что было по меньшей мере странно.

Я молчала, не зная, что ответить. Бресилианд словно живой ждал от меня ответа, но мне нечем было разрушить тишину, прерываемую нежным шуршанием листьев.

— Каждый из нас может дать тебе примерно одной и тоже. Мы в равных условиях. Ланцелот, Артур, я и как ни странно, даже старичок Мерлин, — надменно заметил Мордерд, глядя на меня странным взглядом. — Но я дам тебе то, чего не даст тебе ни один из них. Это очень редкий подарок в наши времена. Как говориться, не хочешь, не живи, хочешь, умирай… Я дам тебе выбор. Но перед тем, как сделаешь выбор, я скажу тебе… Где-то в одном очень далеком по меркам нашей необъятной Британи замке, терпеливо сидит и ждет своего суженного на турнире контуженного некая красавица Элейн. Она и ее сын, Галахад каждый день смотрят на портрет папы и спрашивают друг друга: «А Ланцелот к нам вернется? Может, хоть вещички заберет!». Шучу, конечно. Леди Элейн каждый день выходит на башню, высматривая одинокого путника вдали, а потом с разбитым сердцем спускается к сыну, который обнимает ее и говорит: «Папа обязательно приедет!».

Повисла такая тишина, а до меня доходил смысл слов.

— Пока Ланцелот бегает за королевой, в надежде, что с нее упадет корона, а он ее случайно подберет, его семья пытается не забыть, как он выглядит. Но благодаря его подвигам и балладам, они знают, что глава семейства еще жив. Маленький Галахад мечтает побеждать драконов, как папа, но мама считает, что грибы и алкоголь — не самый лучший способ времяпровождения для девятилетнего мальца.

— Так как он собирается жениться на королеве, если он уже женат? — выдохнула я, глядя ему в глаза.

— А ты подумай сама, куда сейчас направляется наш старый добрый Мерлин? — Мордред посмотрел на меня, а потом улыбнулся странной, недоброй улыбкой. — Наверное, даже богине судьбы не под силу изменить ее судьбу. С настоящим Артуром ты не знакома. Его мало кто знал. Но те, кто знали его, те до сих пор его любят и надеются, что однажды Артур вернется, хоть он и никуда не уходил… Сейчас это безвольная марионетка в короне, который застрял в своем развитии где-то на уровне двенадцатилетнего растерянного оруженосца — мальчика на побегушках сэра Кея, который без Мерлина не то, чтобы в поход, в туалет сходить боится. И хорошо, если добрый Мерлин ушел не на пару месяцев…

— А как на счет тебя? — спросила я, глядя в глаза и чувствуя, как в груди бьется беспощадное сердце. Мои пальцы теребили цепочку с медальоном, а я видела, как по губам ползет улыбка.

— Мерлин однажды не уследил за Артуром, так на свет появился я. Но добрый дедушка Мерлин об этом не знал. Однако, предчувствия были. Артур пропал на долгих восемь лет из поля зрения Мерлина, а когда вернулся обратно, единственное, что смущало старикана, так это счастливое лицо Артура. И вот спустя время Артур заявляет о том, что у него есть наследник, ради которого он старается! «А как мы узнаем его?», — спросили рыцари, пока Мерлин подгребал челюстью мусор с пола. «Он рожден в мае!», — радостно заявил Артур. Сопоставив факты, Мерлин что-то заподозрил и решил не рисковать. Несколько заклинаний, наложенных на Артура, и всех детей, рожденных в мае, от грудничков до десятилеток собрали на песчаной отмели. Родителей обязали королевским указом привести детей добровольно, а тех, кто ослушался, убивали. Леди Моргана погибла, пытаясь меня защитить. И вот меня вместе с другими детьми везут на корабль. Судя по словам Мерлина — на экскурсию. Со связанными руками, чтобы ничего не трогали. Я помню суровое лицо Артура, который смотрел на то, как нас сажают на дырявое судно, которое относит волнами в открытое море.

У меня по телу пробежали мурашки, когда я представила картинку. Где-то большая мясорубка крутила колбасу «Добрый волшебник Мерлин» из одноименного продукта.

— Артур не проронил ни слова. Он стоял и мочал, как зачарованный, — усмехнулся Мордред. Голос был тихим, а взгляд красивых глаз смотрел лишь в видимую ему точку. — Корабль отчалил. Как он скрипел… Я помню этот звук… И тогда я скинул веревки с рук, пытаясь развязать свои ноги. Я развязывал руки остальным детям, а они не понимали, что происходит. Некоторые сопротивлялись. Корабль, повинуясь невидимой силе, отплывал от берега. Помню, как пронзительно и тревожно кричали чайки…

Воцарилась тишина, а я смотрела, как зачарованная в синие глаза. Мне казалось, что в них плещется безбрежное море…

— Внезапно корабль загорелся. Помню, как падали обломки, помню крики, треск. Кто-то звал маму и плакал. Пылающий корабль шел ко дну, а я погружался в горькую соленую воду. Волны полоскали обломки… — голос становился все тише, а я чувствовала озноб. — Помню, как боролся за каждый вдох, как накрывало волной, а рука держалась за обгоревшую деревяшку. Был мальчик… Маленький… Он держался вместе со мной. Губы у него были синие, а в глазах такой испуг. Он постоянно твердил: «Мамочка… Спаси меня!». Потом нас накрыло волной, а когда я сумел открыть глаза, на том конце уже никого не было… Как же противно кричат чайки… Какая же горькая вода… Я цеплялся за деревяшку, боясь отпустить ее на мгновенье, а потом кошмар закончился… Я очнулся на берегу… Во рту все горело от соли, а рядом со мной на камнях лежала та самая доска, в которую я намертво вцепился. А потом я увидел маму…

Я сделала шаг к нему и положила руку ему на щеку, поглаживая ее с такой нежностью, от которой у самой на глаза наворачивались слезы.

— Я ненавижу море… Ненавижу волны… Ненавижу чаек… И яблоки, — Мордред смотрел на меня странными глазами, а потом прижался губами к моей руке. — Но я не могу ненавидеть судьбу. Я так понимаю, что ты хочешь меня о чем-то спросить…

Я чувствовала, как он приблизился ко мне, а у меня по телу пробежала волна странной и сладкой дрожи, от которой я оцепенела. Дыхание становилось все ближе и ближе…

— Ты же умеешь хранить секреты? Точно умеешь? — прошептал тихий и сладкий голос, пока мне на талию ложилась рука. По моим губам скользнули пальцы, а я застыла, чувствуя, что сердце в груди забилось с такой скоростью, словно пыталась настучаться на тысячелетия вперед. — Эти губы способны хранить молчание?

Его палец вел по моим пересохшим от волнения губам, а рука жадно сжала мою талию.

— Нужно спросить у них напрямую… — послышался шепот, а я закрыла глаза, чувствуя, как меня заслоняют от поднявшегося невесть откуда ветра. Еще половинка дыхания… Проклятая половинка дыхания разделяет нас… — Я постараюсь ответить тебе на твой вопрос. Только ответ тебе может не понравиться…

Я почувствовала нежно прикосновение губ, а через мгновенье мне показалось, что мир рухнул в пропасть. Мои руки дрожали, вцепившись в его плечи, сердце заходилось от смеси страха и блаженства, когда настойчивый, страстный поцелуй кружил мою голову. Мне казалось, что вокруг нас образовалась невидимая воронка, сметающая стыд, совесть, страх… Я хочу умереть у него на руках… Рука легла мне на шею, поглаживая ее пальцами, а я на мгновение застыла, чувствуя, как нежное прикосновение скользит, оставляя трепетную дорожку сладкого озноба…

Пока я млела, прижавшись к груди и с наслаждением вслушиваясь в гулкое биение чужого сердца. Мне казалось, что меня заслоняют от невидимой опасности. Так славно, так хорошо, так уютно…

— Так как на счет ответа на мой вопрос? — я чувствовала, как руки прижали меня к себе с такой силой, что у меня чуть не скрипнули ребра.

— Ты хоть понимаешь, чем это обернется? — спросила я, представляя реакцию Артура и Мерлина. — Они ополчатся против тебя… Они обрушат весь гнев на тебя…

— Я обычно не люблю повторять дважды, — улыбнулся Мордред, слегка отстраняя меня. — Но здесь явно придется повторить и еще раз все объяснить доступным языком…