Я бросаю тебе вызов
Шрифт:
Я толкаюсь вперед, стиснув зубы, и прижимаюсь к ней своим телом. Я обнимаю ее, мой член полностью находится в ее заднице. Она растянулась до предела, неся в себе мою толстую длину. Она чертовски тугая, я не могу дышать. Мы оба дрожим, потеем… и я чертовски разбит.
Лила Гарсия — это все, чего я когда-либо хотел, и она моя. Каждый ее дюйм.
Фантазия распалась, когда я брызнул спермой на всю ладонь, но она быстро смылась. Я кончил с шипением и продолжал сжимать и сжимать свой член, пока не истратил все до последней капли.
Боже, Лила должна была стать моей смертью. Она убивала меня тогда и… убивает до сих пор.
Я
Бьянка. Почему она звонила мне, вместо того, чтобы стучать в мою дверь? Нас разделяло буквально две комнаты. Меня охватила паника, и я похолодел. Я сел прямо и ответил на звонок.
— Что такое?
— Ребенку хочется мороженого с мятой и шоколадной крошкой.
О.
Ее полуночные пристрастия.
— Мороженое?
Она напевала.
— Конкретно мятно-шоколадная крошка.
Мятно-шоколадная крошка…
Любимое Лилы…
Я провел рукой по лицу.
— «Dairy Queen», вероятно, все еще открыта. Я посмотрю, есть ли у них такой вкус.
— Спасибо. — Я услышал улыбку в ее голосе. Я, черт возьми, не знал, что беременные цыпочки — это такая большая работа. Я не был к этому готов. Пристрастия, перепады настроения, дополнительные эмоциональные драмы.
— Хорошо, — сказал я.
Секунду она молчала, и я уже собирался повесить трубку, когда она тихо позвала:
— Эй, Мэддокс.
— Ага?
— Спасибо, — прошептала она, словно мы делились секретом.
Я зарычал и повесил трубку.
ГЛАВА 22
Лила
— Странно праздновать Рождество без Мэддокса, — сказала бабушка. Она протянула мне чашку горячего шоколада, и я неохотно взяла ее. В тот момент, когда она начала говорить о Мэддоксе, мне захотелось побежать наверх и спрятаться. Они не знали, что мы расстались… пока.
Они знали об отце Мэддокса. Итак, я дала им поверить, что Мэддокс был с его родителями… поэтому он не навестил нас… и я не пошла к нему. Пока.
Я только вчера вернулась к бабушке с дедушкой. Сегодня был канун Рождества. Мэддокс всегда ночевал с моей семьей. Он спал на диване (иногда прокрадывался в мою комнату), и мы просыпались рано утром, чтобы открыть наши подарки. Мы завтракали вместе.
Проведение Рождества без него стало еще одним напоминанием о том, как быстро наши отношения перешли от ста к нулю.
Это было бы наше первое Рождество в паре. Я стиснула зубы, чувствуя себя такой безнадежной… такой беспомощной…
Я промолчала, сосредоточив все свое внимание на телевизоре. Фильм закончился. Бабушка и дедушка пожелали спокойной ночи и поднялись наверх в свою комнату. Электронные часы показывали 8 вечера, но у них была привычка рано ложиться спать. Старость, говорят они.
Мой взгляд остановился на тарелке смешанных чипсов для вечеринок, и одиночество охватило меня. Мэддокс всегда отделял мой любимый вид от остальных и скармливал их мне. Это мелочи…
Это было то, чего мне не хватало больше всего.
Маленькие вещи.
Стук в дверь вырвал меня из
раздумий. Когда снова раздался стук, я встала, чтобы открыть дверь. Я не знала, чего я ожидала, но это точно был не он.Задыхаясь, я прошептала:
— Грейсон?
Он выглядел иначе. Старше, мудрее… и чуточку красивее. Теперь у него была борода, он все еще носил очки и, похоже, набрал больше мышц.
— Эй, можно войти?
— Эм, да, конечно! — Мой голос вышел писклявым. Я не видела его много лет. После того, как он расстался с Райли, мы потеряли всякую связь.
Грейсон вошел внутрь, но остался у двери. Именно тогда я заметила файл, который он держал.
— Я пытался позвонить Мэддоксу, но он не берет трубку. Это важно и не может быть отложено.
— Что такое?
Он покосился на меня.
— Ты не знаешь?
— Знаю что?
— Ну, дерьмо, — пробормотал он себе под нос. — Это неловко. Я думал, он уже сказал тебе.
— Я не разговаривала с Мэддоксом уже несколько недель.
Его глаза округлились, и он уставился на меня во все глаза.
— Ты меня обманываешь, да?
Я уперлась руками в бедра, глядя на него снизу вверх.
— Я что, похоже, шучу? — прошипела я.
Грейсон поднял руки вверх, притворно защищаясь. Я закатила глаза и ждала, что он продолжит. Он переминался с ноги на ногу, внезапно выглядя менее серьезным и более нервным.
— Что такое?
— Я точно не знаю, с чего начать…
— Начни сначала? — подсказала я.
Грейсон сглотнул и кивнул.
— Возможно, ты захочешь сесть.
Он последовал за мной в столовую, и мы сели за стол. Я вежливо предложила ему стакан воды. Я смотрела, как он потирает подбородок, глядя куда угодно, только не на меня. Он сделал медленный глоток воды, и я терпеливо ждала, пока он облизнул губы и, наконец, встретился со мной взглядом.
— Около восьми месяцев назад Мэддокс подошел к Саймону.
Саймон Манчестер. Приемный отец Грейсона, который также оказался уважаемым судьей. Зачем ему встречаться с Саймоном?
— Мэддокс расследовал твою аварию. Он пытался возобновить твое дело.
Мое сердце екнуло, и у меня перехватило дыхание. Мой желудок упал, и мир… перестал существовать.
Цвета исчезли.
Черное и белое… а потом меня резко бросило во тьму.
— Лила? Лила! Эй, Лила!
Грейсон щелкнул пальцами перед моим лицом. Я задохнулась, и по коже побежали мурашки, когда я уставилась на него, слишком ошеломленная, чтобы двигаться или говорить.
— Дерьмо, — выругался Грейсон. — Я не должен был говорить тебе это.
— Зачем? — Я прохрипела.
— Что ты имеешь в виду, зачем?
Я моргнула, глядя на Грейсона. Нет, это было невозможно.
— Зачем ему пытаться возобновить мое… дело… Кристиан — его друг детства.
— Этот вопрос ты должна задавать ему, а не мне. Потому что у меня нет ответа для тебя. Но я могу рассказать тебе то, что знаю. — Он похлопал меня по руке успокаивающим жестом. — Кармайклы богаты и в некотором роде защищены законом. У них слишком много денег и слишком много власти в их руках. Отец Кристиана — известный, хоть и коррумпированный юрист. Он знает, как обойти закон и как добиться его в пользу себя и своего сына. Это то, что он делал раньше. Судья, который рассматривал твое дело? Это был его лучший друг. Эти люди бегают по одному и тому же кругу, Лила. Ты бы ни за что не выиграла дело.